По большим праздникам на стол выставлялись засахаренные яблоки и груши, черный хлеб, обжаренный и намазанный медом! Это было самое вкусное лакомство в мире! Мы не были бедны. Отец никогда не жалел денег на покупку книг и на учителей для меня и для брата. Девочкам не принято давать образование, но у меня были лучшие учителя в герцогстве! Меня учили танцам, музыке, но еще я изучала историю, географию, иностранные языки. В нашей усадьбе как-то жил сам мэтр Люгерсдорф – профессор алхимии Подгребского университета! У нас с братом разница в возрасте четыре года. Целых четыре! Но мы были очень дружны, я таскалась за ним, как собачонка. Александр играл с друзьями в рыцарей, а я была у них и оруженосцем, и прекрасной принцессой. Знаете, в детстве уродливые девочки не сразу понимают, что они некрасивые. А я считала себя прекрасной! Сколько копий они сломали ради меня! Однажды брат едва не выколол глаз сыну барона Тальбергу. Сколько шума было! Потом мальчишки подросли и не захотели играть со мной в прекрасную принцессу, сказали, что таких уродливых принцесс не бывает. Александр даже подрался с кем-то. Мы перестали играть с соседями и играли вдвоем. Брат делал мне лук и стрелы, я была оруженосцем, погибающим ради своего господина! Меня чуть было не посвятили в рыцари! – похвасталась Кэйтрин. – Александр сделал деревянный меч, но, когда я стала на одно колено, он пожалел меня бить по плечу. Я возмутилась, он попросил меня встать и ударил мечом по попе! Ох, как я ревела! Не от боли, а от того, что меня не сделали настоящим рыцарем.

Я давно отвык кого-то жалеть. Не удержавшись, легонько поцеловал ее в лоб. Она, потянувшись было ко мне, слегка отстранилась, а я не стал ее удерживать. Побоялся, что не смогу сдержаться.

– У Александра была невеста? – поинтересовался я, чтобы хоть что-то спросить.

Кэйтрин притихла. Наверное, размышляла – стоит ли об этом говорить? Наконец решилась:

– Отец нашел ему невесту, но брат отказался на ней жениться. Сказал, что у него есть любимая и он готов бросить ради нее и дом, и семью. Отец был очень зол. Из-за этого-то он и ушел на войну один, хотя следовало брать с собой сына. Александру нужно было совершить подвиг, чтобы его посвятили в рыцари. Он очень переживал. А когда отец попал в плен, чуть с ума не сошел. Думал, что это его вина.

– А что за девушка?

– Не знаю, брат не говорил. Сказал однажды, что обязательно меня познакомит со своей куколкой.

– Куколкой?

– Брат так ее называл, – вздохнула Кэйтрин. – Мы с ним из-за этого даже поссорились. Брат мне признался, что девушка – из простых. Не то крестьянка, не то дочь ремесленника. А я наговорила ему глупостей.

– Сказала, что негоже сыну рыцаря брать в жены простую девицу? – догадался я.

– Хуже, – вздохнула Кэйтрин. – Я сказала, что, если он приведет ко мне свою шлюху, я перестану считать его братом, а он перестал со мной разговаривать.

– И теперь тебя гложет совесть?

– Гложет, – призналась Кэйтрин.

– Это всегда так, – попытался утешить я девочку. – Когда теряешь кого-то из близких, всегда жалеешь о том, что не сделал, а мог бы сделать.

Мы опять замолчали. Кэйтрин хлюпала носиком, я потянулся за носовым платком. Вытерев слезы девчонке, приложил платок к ее носу.

– Ну-ка, давай…

– Ты меня как маленькую! – смутилась Кэйтрин, от волнения перейдя на «ты». – Дай, я сама. Простите…

Высморкавшись и вытерев слезы, будущая супруга продолжила:

– Александр был очень красив. Наши соседи и даже герцог не раз предлагали отцу отдать его в услужение своим женам, но он отказывался. Как думаете, почему?

– Ваш отец, дражайшая невеста, был прав. Мой собственный батюшка тоже когда-то отказался отдать меня в пажи. И отказал не кому-нибудь, а жене старшего брата, сказав, что подвязывать дамам чулки, выносить за ними ночные горшки и таскать любовные записочки – это не занятие для будущего воина.

– А кем была жена вашего… вашего дяди? – хитренько посмотрела на меня Кэйтрин.

– Ну, вообще-то она была грозной особой. Жена главного лавочника – заправляла всеми лавочниками нашей деревни!

– У лавочницы были пажи? Не смешите меня. Неужели вы считаете меня дурой, не способной понять, что мой жених не тот, за кого он себя выдает? – сморщила нос Кэйтрин.

Вот уж нет… Кем-кем, а дурой моя невеста не была. И угораздило же меня сделать глупость! Ну, уговорил бы девчонку стать экономкой, домоправительницей, а теперь…

А теперь я лежу с ней в одной постели. Просто лежу и слушаю. Слушаю и лежу. Старею…

Между тем Кэйтрин продолжала допрос.

– Ну все-таки – кем была жена вашего дяди? – не унималась невеста. – Жене рыцаря пажи не положены, – принялась рассуждать Кэйтрин. – Супруге барона может прислуживать лишь один паж. Вы употребили множественное число – мол, дураков хватает… Значит, жена вашего дяди была графиней?

– Увы, должен вас разочаровать. Графиней она не была.

– Неужели герцогиней?

– Кэйтрин, вам еще не надоело? Жена моего дяди не была герцогиней.

Как сказать, что жена моего дяди была королевой, вернее, она и сейчас ею является.

Фрейлейн слегка надулась, пришлось пообещать, что, как только мы станем мужем и женой (может, она еще откажется), я все ей подробно расскажу. (Или не все и не очень подробно…)

За болтовней не заметили, как пролетело время. Видимо, пропустили не только завтрак, но и обед, потому что послышались шаги, донесся голос Курдулы, разыскивающей фрейлейн. В дверь раздался тревожный стук, и не успел я и рта раскрыть, как несносная кухарка сунула нос.

– Господин Артаке, а вы фрейлейн не видели? Она и на завтрак не пришла, а время к обеду. О…

Кэйтрин забралась под одеяло с головой, но было поздно.

– А кушать-то все равно надо, – назидательно покачала головой Курдула и ушла, прикрыв за собой дверь. Было слышно, как она сказала: – Ну, слава тебе господи, наконец-то.

После ухода кухарки Кэйтрин не смогла улежать на месте. Чего-то застеснялась, выскочила и убежала. Да и мне надо было вставать. И так провалялся в постели полдня, чего за мной не водилось.

Сегодня мы в первый раз обедали вместе. Курдула, подавая на стол, бросала на нас любопытствующие взгляды, но молчала.

После обеда все разошлись по делам. Кэйтрин уехала заказывать рамы для портретов своих предков, Курдула отправилась мыть посуду, а я поехал проведать нашего шойзеля.

Работа по строительству моста кипела. Дыр-Тыр заготовил камни, успел обтесать и теперь уже ладил волноломы.

– С десяток еще нужно, – вытер строитель пот с волосатого лба. – Быки поставлю, а там уже и пролеты. Думаю, недели за две осилю.

– Помощь нужна? – поинтересовался я. – Может, людей нанять, чтобы лес возили?