куда-то в желудок.

Ирбис даже сел прямо на пол. Оказалось, что в эту секунду находился Тихон в ванной. И невидящий взгляд почему-то задержался на мусорном ведре.

– Вот доберусь я до тебя, мать твою, сперматозавр хренов! – пробухтел Виткинчук и еще тише, – Делай что хочешь, Тиша, а дочь мою от аборта отговори.

– Какой, млять, аборт! – заорал Тихон так, что голос эхом пронесся по всей квартире.

– Тиша, я ж оглохну. На кой хер твоему ребенку глухой дед? – флегматично произнес Ржавый, а после уже громче и, скорее всего, для ушей Фроси: – Все. Достал. Забудь о моей дочери, Ирбис. Только подойди, я тебе все кости переломаю!

Тихон все еще держал рядом с ухом свой телефон. Дядя Лева давно уже сбросил вызов, а парень все сидел и смотрел прямо перед собой. И в руке оказался пластиковый прямоугольник с двумя красными полосками.

Ирбис же не совсем по уши деревянный. Теперь все стало понятным.

– Испугалась, девочка моя, да? – пробормотал Тихон, улыбаясь от уха до уха.

* * *

– Папа! Какие кости! Не тронь Тишу! – воскликнула Фрося, стоило Виткинчуку сбросить вызов.

– Ну а что? Ты тут вся в слезах. Он мне уже весь телефон оборвал. Достал своим нытьем, – ворчал мужчина. – Что-то же нужно делать. Иначе зачем ты бросила своего пацана и примчалась ко мне?

– Пап! – вздохнула Фрося.

– Так бросила, или нет? – допытывался отец.

Фрося вышла из комнаты и вернулась в свою спальню. Рухнула на постель.

Как же она запуталась! Как же все стало вдруг сложно. И непонятно.

Нет, зря она сбежала. Нужно было дать Тише шанс. Поговорить. Все решить. В конце концов, это ведь их общий ребенок!

Но теперь уже гордость не позволяла Фросе звонить Ирбису. Особенно, сегодня.

Спустя полчаса, в спальню вошел отец. Фрося так и лежала, свернувшись калачиком, под одеялом. Слез уже не было. Да и чего уж теперь плакать, когда ничего не изменить?

Отец присел на край постели и похлопал дочь по спине.

– Фрось, а я правда дедом стану?

– Не знаю. Не решила еще, – вздохнула девушка.

– Знаешь, какой у меня самый важный день в жизни?

– Когда вы с дядей Алеком провернули первое дело? – вздохнула девушка.

– Дурында ты, – фыркнул отец. – Когда мать сказала, что залетела от меня. Мы поженились сразу. А потом и ты родилась. Я помню, как взял тебя на руки. Это такой кайф. Словами не передать.

– Пап, я сейчас разрыдаюсь, – всхлипнула Фрося.

– Тихон классный пацан. И я вижу, как он на тебя смотрит. А ты, дочь? Ты любишь его? Потому что, если у вас там все не взаимно, я тебя спрячу. Ты же хотела за границу? Вот и поедешь, – решительно заявил отец.

– Не хочу я никуда, пап! – заплакала Фрося. – К нему хочу! А он теперь на меня обидится. Я же снова сбежала.

– Тут да, риск есть. Тиша парень гордый, – кивнул Виткинчук, – давай так, малыш. Сейчас ты выпьешь ромашковый чай. И спать. Прям до самого утра ложись и спи. А утром решим все. Ты главное знай: я всегда с тобой. А финансово мы внука поднимем и обеспечим. Сиделок наймем. Нянек разных. И для учебы у тебя будет время, для всего.

– Спасибо, па, – всхлипнула Фрося и крепко обняла отца.

– Отдыхай, – ласково обнял Ржавый дочурку.

* * *

Тихону нужно было куда-то выплеснуть свои эмоции.

– Роб? Дуй ко мне на хату! Живо! – позвонил Ирбис брату, а следом сделал срочный заказ в ближайшем ресторане.

Спустя час на кухне Ирбиса сидели двое молодых парней. Один хмурился, второй нещадно подкалывал первого.

– Папаша, давай обмоем? Ты как решил назвать наследника?

– Отвали, Роб! А вдруг Рыжик решится на аборт? Я же ей слова против не могу сказать!

– Да, конечно! Какой аборт, бро? Да мы утром по всем коновалам пройдемся! Фотку Фроськину покажем, данные скинем. Никто не рискнет против клана переть! Ты чего!

Тихон икнул. Он находился в настолько странном состоянии, что уже и не понимал ничего. И эйфория была. И обида на Фроську за побег. И за то, что узнала все, а ему не сказала. Но больше всего в душе Ирбиса было безмерной и безграничной любви к Рыжику. Его аж трясло от желания, оказаться с ней рядом.

Но прямо сейчас – нельзя. Он же в хлам успел с Робертом нажраться. А теперь нельзя на Рыжика дышать перегаром. Вредно.

* * *

Утро началось с гудящей головы. Тиша еле добрался до ванной. А из зеркала на него смотрел совершенно незнакомый, обросший и изрядно помятый Ирбис.

– Вот же, млин, и что произошло? – сам себя спросил Тиша, но решил, что лучше уточнить у брата. Кажется, Роберт пил гораздо меньше.

А башка раскалывалась. И как назло, в дверь позвонили.

Тиша еле выполз из ванной и добрался до кухни. Роберт умудрился сползти с дивана в гостиной и пошатываясь, пошел открывать двери. А в квартире Тихона становилось все более людно.

– По какому поводу загул? – хмыкнул отец, осмотрев заваленный пустыми бутылками кухонный пол.

– От него Фроська сбежала, – вместо Тихон ответил Роберт. – Дядь Демид, вы как? За компанию?

– Кофе сваргань, – хмыкнул Демид Ирбис и взглянул на отпрыска, косо смотрящего на мир, вздохнул и потянулся к своему мобильнику, – Эх, пацан, всему тебя учить надо! Ты тут бухаешь. Фрося там рыдает. Ни ума у нынешней молодежи, ни фантазии!

– А что делать, – развел руками Тихон.

– Жениться, – припечатал Демид Георгиевич.

– Па! Да брось. Как я с такой рожей в ЗАГС? И несет от меня, как из кабака. В шкафу ни одной чистой рубашки, – жаловался Тихон и схватился за гудящую голову, – ой, бляяя...

– Сопля! – хмыкнул папка. – Все уладим. Твоя забота привезти Рыжика на адрес. Его я, кстати, скинул сообщением тебе. Так вот, привезешь девочку. Форма одежды любая. Раз нет чистых рубашек, езжай хоть в трусах. Твой дед, между прочим, женился в свитере и джинсах. А бабуля в спортивках. И ничего, вон, сколько лет живут.

– Дед? Реально? – не поверил Тихон.

– Балда