Ее начала бить сильная дрожь. Джулиан так обыденно перечислял эти подходящие варианты, как будто они не имели отношения к способам… убийства. Марин совершенно не понимала, как реагировать на его откровения.

— Как вы узнали, что он завел роман?

— От частного детектива.

— Какого детектива?

— Опять-же, по-моему, это не имеет значения, — она покачала головой.

Марин не хотелось называть имя Ванессы Кастро. Ведь та обнаружила роман случайно, расследуя исчезновение сына, а о нем Марин также отказалась говорить. Джулиана это не касается.

— Ваша скрытность усложнит мне работу, — пробурчал он.

— Ну, если вы так хороши, как говорите, это не должно иметь значения, — в ее тоне прозвучал вызов.

— Кто еще знает? — спокойно поинтересовался он, на мгновение сжав челюсти. — Ваш психотерапевт?

— Как вы узнали, что у меня есть психотерапевт? — Неужели он проверял ее? Или Сэл предоставил ему кое-какие сведения о ее жизни?

— Они обычно имеются у подобных вам женщин.

— Нет, у меня уже нет психотерапевта. — Марин также не собиралась раскрывать ему имя доктора Чена. Джулиан пугал ее, но тем не менее пробуждал в ней желание защитить связанных с ее жизнью людей. — И если вы собираетесь расспрашивать меня о каждом моем знакомом, которому я могла рассказать об интрижке, — а о ней я, кстати, узнала только сегодня, — то мы будем торчать здесь без толку.

По губам Джулиана проскользнула улыбка. Какую бы проверку ей ни пытались устроить, видимо, она ее прошла.

— Вы должны прекратить дела со своим детективом, — напряженно произнес он, — немедленно.

— Уже прекратила, — ответила Марин, отчасти солгав.

Разумеется, она понимала, что Джулиану не нужны осложнения с частным сыщиком, преследующим человека, которого его наняли убить, но она не имела намерения говорить Ванессе Кастро прекратить все расследование. Она скажет ей бросить расследование романа. Однако в поисках Себастиана ничего не изменится.

— Договорились. Теперь осталось упомянуть только об одном важном моменте, — Джулиан подался вперед. — Как только вы переведете мне деньги, сделка автоматически подтвердится. Колесики завертятся. Допустим, через пару дней вы проснетесь, начнете психовать и передумаете — это ваше право. Однако деньги пропадут. Вы не получите их обратно. Вы понимаете это?

— Да.

Ее снова охватила нервная дрожь. Глупо, учитывая, что они зашли так далеко. Она уже предстала перед Джулианом в своей наихудшей ипостаси, о которой едва смогла бы рассказать Сэлу, разве что в шутку или по пьяни, причем понимая, что, дав волю этой ипостаси, она могла отправиться прямиком в ад. Или, хуже того, в тюрьму. Нельзя ведь угрожать человеку адом, если он уже живет в нем.

— А знаете, вы могли бы просто развестись с ним, — сказал Джулиан. — Не самый быстрый выход, ясное дело, но, по крайней мере, никакого риска. У меня есть отличный адвокат, и я могу связать вас с ним — за плату, конечно. Он раскопает все грязные делишки вашего мужа, обеспечив вам получение всего того, что вам причитается по закону.

— О чем вы говорите?

Они с Дереком не собирались разводиться. Развод отвратителен, и в конце концов он только освободит его для Маккензи или любой другой попавшейся на пути красотки. В проигрыше останется только Марин. А ей не хотелось остаться одной, подобно Тие. Она и так уже потеряла слишком много.

— Я просто заметил, что есть варианты. Потому что если вы пойдете по первому пути, то риск неизбежно останется. Даже если произойдет несчастный случай, он все равно означает смертельный исход, и на супругу подозрение падет в первую очередь. Может подключиться полиция. Вскрытие. Допросы. Ведь ваш муж, как известный человек…

— Простите, но о чем вы говорите? — Ей не следовало прерывать его на половине фразы, но она испытывала полное замешательство. — Я пришла сюда не из-за Дерека. Он же мой муж… — Она едва не добавила «и отец моего сына», но вовремя остановилась.

Теперь настал черед Джулиана выглядеть растерянным. Он казался застигнутым врасплох, а у нее сложилось впечатление, что ему не слишком часто доводилось оказываться в таком положении.

— Так вы не хотите смерти мужа?

— Конечно, нет. — Она включила смартфон и вновь показала ему обнаженное селфи. — Проблема не в Дереке. А в ней.

Откинувшись на спинку скамьи, он оценивающе взглянул на нее.

— Это не то, что говорил мне Сэл.

— Значит, наш общий друг неправильно меня понял.

Черт тебя побери, Сэл. Марин не сомневалась, что он надеялся именно на это. Но она никогда не пожелала бы смерти Дереку. Он же отец Себастиана. Она просто не смогла бы причинить вред отцу своего сына. Марин таращилась на фото, пока экран не потемнел, проклиная Сэла за то, что вызвал такую неразбериху.

— Из-за этого у вас будут осложнения?

— Ничуть, — вновь улыбнувшись, возразил Джулиан. — Вообще-то, это даже немного упрощает дельце.

Некоторое время они хранили молчание, но теперь Джулиан смотрел на нее по-другому. Он пришел сюда, считая, что она хочет смерти мужчины, но ведь разрушить жизнь Марин пыталась женщина. Именно женщина пыталась украсть жалкие остатки ее семейной жизни. И если из-за этого Марин готова на чудовищное преступление, то так тому и быть. За последние четырнадцать часов она уже дюжиной разных способов представляла себе смерть Маккензи — то ее сбивал автобус, то она выпадала из окна, проваливаясь в бездну, то ее сбрасывали с чертовски высокой скалы — и каждая фантазия приносила ей мгновение огромного облегчения.

Из угловой кабинки, где наконец-то закончили ужин студенты, донесся громкий смех. Там сидели три парня и две девушки, но внимание Марин привлекла одна из них, с длинными каштановыми волосами и сияющими глазами; по ее лицу явно читалось, что она влюблена в сидящего рядом с ней самоуверенного красавчика. Девушка напомнила Марин себя двадцатилетней давности. И не сомневайтесь, большинство прошедших лет ее радовали. Только последний год стал сущим адом.

— Я все еще люблю его, — проворчала она, скорее себе, чем Джулиану.

Тот сунул руку во внутренний карман куртки и достал глянцевую брошюру.

— Здесь вы найдете информацию о «Восходе» — местном приюте для женщин и их детей, ставших жертвами домашнего насилия.

Это был реальный благотворительный фонд, и Марин уже не раз действительно делала туда пожертвования. Она каждый год получала от них к Рождеству поздравительные открытки. В нижней части заднего сгиба Джулиан написал шестнадцатизначный номер — по ее предположениям, свой банковский счет.

Марин пробрала дрожь. Связи Джулиана должны быть глубоки, раз ему известно, как отмываются деньги через законную благотворительность.

— После сегодняшнего вечера мы больше не будем ни видеться, ни разговаривать друг с другом, —