шкатулку с жар-птицей на крышке, она стояла на комоде, но была пустой. Я это видела собственными глазами.

Долин интенсивно тряс головой:

— Нет-Нет. Их было несколько, шкатулок на комоде. С жар-птицей, деревянная, и какая-то супер-модная кожаная, которую Ритка выпросила на день рождения. Деревянную она терпеть не могла, поэтому, готов поспорить, просто пересыпала хранившиеся там украшения в «модную». Первую оставила на комоде пустой, а вторую забрала…

— …И утащила в ней кулон! — Анна просияла: — Господи, Алексей. Неужели хоть какая-то хорошая новость на сегодня!

Сотовый Анны разразился трелью требовательно и громко — все трое подпрыгнули от неожиданности, при этом Долин снова ударился головой о потолок фургона. Девушка выхватила из кармана телефон, пробормотала, взглянув на высветившийся на экране номер:

— Ч-черт, что там такое?

Выслушав всего несколько фраз от звонившего, у нее округлились глаза.

— Что такое? — Долин чувствовал себя школьником, который по выражению лица отца, вернувшегося с родительского собрания, пытается определить знает ли тот о двойке.

Анна нажала «отбой», перевела на него взгляд:

— Квартиру дочери Ирины взломали…

— Ого.

— Да. Та вернулась с работы. Замок взломан. Вещи на полу…

— Что-то украли?

— Что-то по мелочи: деньги какие-то, украшения… Но готова поклясться, искали кое-что определенное.

Долин тоже подумал об этом:

— Кулон.

Анна кивнула:

— Кому-то он очень нужен. — И тут же перевела взгляд на Алексея.

Он понял ее без слов:

— Надо ехать к Рите и забирать кулон. — Он поморщился от мысли о предстоящей встрече, как от накрывшей зубной боли: что может быть хуже того, чтобы прийти к разъяренной бывшей подруге сейчас, когда та уверена, что он променял ее на обладательницу розового чемодана в стразах? Только встретиться с ней, чтобы забрать из ее личных вещей безделушку.

— Поехали, — вздохнул Алексей обреченно.

* * *

Олег Бородин припарковал машину у здания Генеральной Прокуратуры, а сам направился в сторону ЦУМа. Мимо бежали студенты, туристы, много фотографируя и сверяясь с электронными путеводителями. Нарядные витрины сверкали глянцевой новизной и ослепляли солнечными бликами.

Мерлин свернул направо, прошел мимо информационного щита с картой центра Москвы и рекламой чемпионата по футболу, направился к Дому Художника, остановился на крыльце. Ровно там, где остановилась Ирина.

Огляделся.

Тихая пешеходная зона. Возможно, Ирина кого-то или что-то увидела?

Он пожал плечами — чтобы это понять, надо быть или экстрасенсом или Мерлином. Олег улыбнулся — вот ведь прицепилось к нему прозвище, еще со службы в горячих точках. У него дальнозоркость, ну и чутье есть, частенько помогало то в засаду не попасть, то снайпера увидеть. А пацаны-срочники окрестили «Мерлином»… Так и приклеилось.

Мимо прошла шумная компания молодых ребят — они оживленно жестикулировали, смеялись громко, открыто и от души. Парень, возглавлявший компанию, широко развел руки.

— Так, парни! — проорал он, перекрывая шум голосов: — Еще раз! Черный буйвол, черный буйвол! Дай врагу достойный бой!

Компания подхватила, заголосила дружным хором:

— Враг достоин пораженья. Черный буйвол, мы с тобой!

— Победи, как ты умеешь. Покажи красивый гол! «Краснодар», прославь скорее атакующий футбол![9]

Мимо Олега прошла полная дама, опасливо и как-то брезгливо посмотрев на группу парней, спросила у шедшей рядом с ней девушки:

— Что это?

Девушка подхватила женщину под руку, беспечно отмахнулась:

— Болельщики, наверно. Вон, смотри, на троих футболки какого-то футбольного клуба…

Полная дама неодобрительно проводила молодежь взглядом:

— Определенно бандиты…

Но Мерлин услышал главное — футбол. Он не был болельщиком, не знал толком команды и спортсменов. Дождавшись, когда ребята поравняются с ним, он пошел рядом. А когда те перестали репетировать кричалки, окликнул того, кто руководил:

— Какой клуб?

— «Краснодар». — Парень гордо вздернул подбородок, но посмотрел настороженно.

— А что, когда играют?

Болельщики нестройно засмеялись:

— Во дает чувак…

— Так четвертого же… Чемпионат России! — старший поднял вверх руки и снова затянул речевку.

Мерлин отстал от них. На информационном щите, мимо которого он прошел недавно, был плакат о предстоящем чемпионате. Ирина тоже могла его видеть, но сперва не придала значения, как и он, Мерлин, прошла мимо.

Олег Бородин, заглянув в браузер мобильного, набрал: «чемпионат России по футболу». Поисковик отправил его на сайт организатора.

Теперь Мерлин знал, что именно заставило Ирину остановиться, что именно заставило ее действовать. И кажется, он знал, где будет совершен удар.

Он позвонил оперативникам, но пока это было предположением, подсказанным чутьем. Его не пришьешь даже к оперативным данным. Значит, надо проверить. Олег набрал номер на сотовом. Назвал дату:

— Парни. Камеры у Дома Художника, время 14:12, где Сорокина остановилась. Посмотрите, кто был рядом. Обратите внимание на людей с символикой предстоящего чемпионата по футболу.

* * *

Анна слушала гудки, смотрела прямо перед собой, свободной рукой шарила в кармане в поисках ключей от калитки. Найдя связку, рассеянно передала Долину и кивнула: мол, открывай. Прикрыв рукой динамик, уточнила:

— Она по адресу прописки живет?

— Нет… В моей квартире на Остоженке. — И зачем-то добавил: — Пока.

Анна изогнула бровь, но не прокомментировала.

— Алло, Олег. Есть инфа по тайному визитеру в коттедж Долина. Пока мы были в офисе, в дом приезжала бывшая подруга Долина… Да, она. Во всяком случае, из дома исчезли ее вещи. Есть вероятность, что кулон Сорокиной, как и пакет Натана, могли оказаться у нее. Или неслучайно, все верно… — Анна решительно прошла мимо Долина. Убирая сотовый в задний карман, скомандовала мужчине: — Поехали к твоей несравненной Маргарите, потолковать надо.

* * *

Маргарита долго не открывала.

Многоквартирный дом на Остоженке, с закрытым двором и парковкой, тихий и фешенебельный, в это время дня словно спал. У панельных многоэтажек всегда шумела детвора, галдели воробьи. Мамочки сплетничали на лавочках, обсуждая новую серию очередной мыльной оперы. Здесь же двор пустовал. Аккуратно подстриженные газоны выглядели словно сделанными из пластмассы — до такой степени ненатуральной была их изумрудная свежесть в середине осени.

Выйдя из машины, Анна потянулась.

— Может, ты сам сходишь? — спросила она, зевнув.

Долин отметил, что они опять перешли на «ты», и сам не понял для себя — нравится ему это или нет.

— С чего бы это вдруг?

Девушка поморщилась:

— По-моему, это очевидно: Маргарита пришла к тебе мириться, очаровывать. Наверняка затеяла винишко-платьишко-кружевное бельишко. А тут чужой чемодан посреди спальни. С женскими вещами. Расческа поверх покрывала на постели. И… вообще следы пребывания соперницы. И вот на пороге ее квартиры появишься ты с этой самой соперницей… Я бы на ее месте тебе глазенки-то повыцарапала.

Девушка подставила лицо солнечным лучам. Долин усмехнулся:

— Ты о моих глазах беспокоишься или о своих кудрях? Мне кажется, Рита охотнее в тебя вцепится. — Он покосился на девушку. Та спорить не стала, вздохнула