Сейчас кавказец пытался скрывать охватившее его возбуждение. Но получалось это у него не ахти как хорошо. Блеск глаз, подергивание кончиков усов, движения рук выдавали его, что называется, с головой.

– Численность групп? – не выдержал он.

– Двенадцать человек, – спокойно, даже слишком, ответил европеец. – В каждой. Вооружение стандартное.

– Какое? – торопливо уточнил усач.

– В каждой группе по два «ПК» и «винторезу», «АК-74» с подствольниками, пистолеты, ножи, гранаты… Два бэка на ствол…Ну, и взрывчатка…

– Связь? – Ноздри кавказца раздувались, будто он уже чувствовал запах этой самой взрывчатки. – Каким образом будет организована связь?

Европеец поднял голову, оторвав взгляд от карты. Несколько секунд в упор смотрел на собеседника, и в его глазах читалось что-то похожее на сожаление. Так смотрят на тяжело и неизлечимо больного.

– Это – не разведвыход, – выдержав многозначительную паузу, наконец произнес он. – Это… Ну, назовем диверсионной операцией…

– Актом терроризма! – уже откровенно горячась, поправил собеседника кавказец. – Актом международного терроризма!

– Пусть будет так, – равнодушно согласился европеец. – Слова в этом случае мало что значат… Важна суть действия. Так что пойдут они без связи. Тем более что те станции, которые получила бригада, в горах практически бесполезны. Лишний вес – не более того. И вообще… Даже в случае провала эвакуировать их с территории суверенного сопредельного государства никто не будет. И артиллерию применять не собираются. Ведь официально войны между вами сейчас нет…

Кавказец вновь склонился над картой. Провел толстым, украшенным солидным перстнем пальцем по карандашным линиям:

– Маршруты уже утверждены? Окончательно?

– Да, – коротко кивнул европеец. – Группы сформированы, состав утвержден, маршрут – тоже. Во время перехода группами границы вот здесь… – на карте появился небольшой овал, – …будет проведена отвлекающая акция. Обстреляют пограничный пост в селе…

– Люди тоже будут из бригады? – быстро спросил кавказец.

– Нет, – ответил его собеседник. – Обычные бандиты. Из тех, что и нашим, и вашим. Короче, всем, кто платит, услужить готовы. Штурмовать не будут – просто постреляют и уйдут. Пошумят, оттянут на себя часть ваших погранцов с других направлений…

– …А террористы в это время пройдут на нашу территорию, – подхватил кавказец. – Это кто же такой умный разрабатывал операцию?

Впервые с начала разговора по лицу европейца скользнула тень улыбки.

– Угадай, Гоги, – пристально глядя в глаза собеседнику, предложил он.

– Мать его… – сощурился Гоги. – Эти дикари и их чеченские союзники… Я их!..

Несколько секунд кавказец витиевато и, приходится отдать ему должное, изобретательно ругался, перемешивая самый грубый русский мат со словами родного языка. Европеец с видом самым равнодушным стоял рядом. А когда поток красноречия Гоги постепенно сошел на нет, лениво спросил:

– Ты закончил?

– Да… – растерянно ответил кавказец. Реакция собеседника, точнее, полное отсутствие таковой, его просто ошарашила.

Тогда европеец продолжил:

– Да, кстати, все оружие – российское. Получили совсем недавно. Через трех посредников, под видом строительных материалов и водопроводных труб… – Он не спеша полез во внутренний карман пятнистого кителя, извлек оттуда довольно-таки упитанную на вид пачку бумаг и небрежно бросил ее поверх топографических значков карты. – Это – накладные и сопроводительные документы. Копии, само собой. Но реквизиты, номера счетов, фамилии – все соответствует. Так что, если возьмете группы, даже одну… Есть простор для маневра. Журналистов подтянете, представителей международных правозащитных организаций… Впрочем, чего тебя учить!

Кавказец торопливо схватил бумаги, жадно вгляделся в ровные принтерные строки.

– Да это же… – Сейчас он и не пытался скрыть своего восхищения. – Это бомба! Самая настоящая бомба! Это такой удар по русским! По твоим землякам, получается… – закончил кавказец уже совсем тихо, видимо, сообразив, что сморозил что-то не то, совершенно лишнее в этом разговоре.

Однако его собеседник не стал возмущаться, просто пожал плечами. На лице – все то же устало-равнодушное выражение.

Убедившись, что необдуманные слова остались как бы незамеченными, кавказец счел возможным изменить направление беседы.

– Слушай, Артем, а почему ты нам помогаешь? Ведь ты русский, россиянин, офицер, в конце концов. И работаешь против своих…

– Русский, – спокойно согласился Артем. – Офицер. Уже бывший. А вот своих… У меня нет своих. В России я вне закона. Преступник. Ты знаешь об этом.

– Мстишь? – высказал догадку кавказец.

– Месть? Глупо. Я не смогу в одиночку отомстить всем предавшим меня, да, собственно, и не хочу. Поэтому я просто зарабатываю деньги, как умею. А умею я не так уж и много…

– Ну ты, друг, себя недооцениваешь. Да, кстати! – Лицо кавказца приняло торжественное выражение. – О деньгах! И не только… – Прихватив только что полученные документы, он отошел в угол комнаты, присел к стоящему там сейфу. Вернувшись через пару минут к столу, выложил на карту несколько пачек купюр грязно-зеленого цвета. – Вот! – широким, чуть ли не царственным жестом указал на доллары.

Видимо, Гоги рассчитывал произвести на собеседника впечатление своей щедростью, но просчитался. Артем лениво ковырнул ногтем упаковку верхней пачки, коротко кивнул:

– Неплохо…

И все. Ни благодарности, ни недовольства малой суммой. Ничего.

Однако усач все еще не терял надежды удивить гостя. Приосанившись, он выложил поверх денег красную «корочку». Артем бросил на нее короткий взгляд. Золотая вязь незнакомых букв поверху, в центре – герб со львами, держащими щит. Под гербом – латиница…

– Артем Викторович! – торжественно начал Гоги. – По представлению агентства национальной безопасности, за высокий вклад в дело обеспечения территориальной целостности и борьбы с международным терроризмом, Министерство юстиции нашего государства приняло решение о предоставлении вам гражданства, со всеми вытекающими из этого последствиями. Поздравляю!

Кавказец несколько раз энергично встряхнул руку Артема. Правда, тот не расчувствовался от проявления такого доверия, не пустил слезу и не обратился с прочувствованной ответной речью. Лишь спросил с любопытством:

– Стало быть, теперь я уже не шпион, а разведчик?

Гоги встопорщил усы в улыбке – дескать, шутку понял и оценил по достоинству. Плотоядно облизнувшись и потерев широкие ладони, он кивнул на паспорт:

– Надо бы обмыть! По вашим и нашим традициям! Есть повод!

– Можно, – легко согласился Артем. – Только… – Он огляделся по сторонам и продолжил, чуть понизив голос: – Извини, Гоги… А где у тебя здесь сортир?