За масленицей начался великий пост. Глубоко верующие люди следовали всем его жестким предписаниям, но обычная семья, вроде нашей, выполняла лишь некоторые из них. В дни поста вместо масла и животного жира на кухне использовали растительное масло. Избегали яиц. Рыбные блюда, которые очень популярны в этом краю рыбаков, заменяют мясо и дичь. И чтобы не угнетала монотонность 49-дневной диеты, изредка разрешались послабления в виде оленьей лопатки или жареного глухаря в брусничном соусе.

Из Санкт-Петербурга приехала и сразу стала членом семьи новая экономка. Звали ее Капитолина Семеновна, но у нас ее называли Капочка. Одно время она воспитывалась вместе с сестрой в семье бабушки в Маймаксе. Когда девушки повзрослели, они отправились в Санкт-Петербург, где обе вышли замуж. Муж Капочки, однако, вскоре заболел и умер, и ей пришлось искать работу. Жизнь Капочки была яркой и богатой событиями. Некоторое время она обитала в мире сцены и, хоть занимала крошечные должности, знала многих знаменитостей, таких как великий Федор Шаляпин, балерина Анна Павлова. Еще Капочка служила в доме хорошо известной исполнительницы русских народных песен Плевицкой.

Капочка была какой-то особенной. Она помогала бабушке, выдавала на кухню необходимые продукты для приготовления обедов, чинила белье, перешивала одежду и выполняла множество незаметных дел, которые обеспечивают нормальную жизнь большого дома. Все, кто имел с ней дело, любили ее, потому что она обладала редким неуловимым свойством душевности, которое трудно описать. Куда бы она ни пошла, кого бы ни встретила — везде и для всех от нее исходило тепло и приязнь. Я так и вижу ее, как она стоит в старой детской, одетая в голубовато-серое свободное платье, подпоясанное шелковым шнуром. Я узнаю мягкую ткань ее платья, маленький кружевной воротничок, большие карманы — они, я знаю, полны всякой всячины: ключи, катушки, очки, наперсток и прочие мелочи. Золотистые с проседью волосы Капочки закручены в узел на макушке. Неизвестно, сколько ей лет, потому что Капочка была, как говорится, без возраста, кожа у нее безупречна, глаза словно коричневый бархат.

Однажды вечером, после обеда, когда я сидела с Сашенькой над книгами, в дом прибежал конюх Михайло, страшно расстроенный. Его Маша теперь уже серьезно болела, и после сильного приступа кашля у нее открылось кровотечение. Дедушка, а за ним и бабушка побежали в сторожку. Дедушка сделал все что мог и на этот раз спас Машу. Бабушка замыла кровь и принесла из дома чистые простыни.

Но Машино самочувствие ухудшалось. Дедушка открыл Михайле, что у Маши туберкулез. Маша была приговорена, потому что в те дни не знали лекарства от этого страшного заболевания, собиравшего жатву во всех слоях русского общества. Михайло с отчаянья запил. Бывали моменты, когда дедушка, вызванный вечером к пациенту, обнаруживал, что Михайло не в состоянии ни запрячь, ни править лошадью. Тогда Василий запрягал одноместные санки, и дедушка сам правил лошадью.

За несколько дней до пасхальной недели Маша умерла. Она скончалась рано утром, а вечером в сторожке прошло первое отпевание. Вокруг гроба, стоящего на столе, собралась вся семья. В мягком сиянии свечей молодое лицо Маши было спокойным, на лбу — белая лента, на которой золотыми буквами строка из Нового Завета; в сложенных руках — свеча, с которой Маша венчалась, еще украшенная сохранившимися цветами флердоранжа; на груди маленькая иконка. Две крестьянки, стоя на коленях, горько плакали и низко кланялись, касаясь лбом пола. В конце службы все подходили целовать иконку. Плачущий Михайло все гладил и целовал руки жены. Меня подтолкнули, чтобы я тоже поцеловала иконку. Я коснулась щекой холодной как лед руки Маши и инстинктивно отпрянула. Это была моя первая встреча со смертью.

На следующее утро я снова направилась в сторожку и, сняв лыжи, вошла в комнату, где стоял гроб. В углу за столом сидел старый монах и тихим голосом читал молитву по усопшей. Он даже не обернулся. Я постояла минуту, разглядывая Машу. Черты лица ее заострились, возле губ появилась синева. По всем стенам комнаты висели картинки, обличающие пьянство. Одна изображала голодных детей, сидящих вокруг пустого стола, и плачущую мать, обхватившую голову руками, на другой дети просят милостыню на улице, на следующей — пьяный лежит на снегу, а рядом с ним пустая водочная бутылка. Эти картинки повесила Маша в тщетной надежде пристыдить и излечить мужа.

За несколько дней до Вербного воскресенья Юра и Сережа отправились на лыжах за реку к зарослям ивы и вернулись нагруженные кипами пушистых веточек. Их разделили на букетики, перевязали лентами и украсили бабушкиными искусственными лилиями, выглядевшими как настоящие.

В воскресенье непрерывным потоком люди шли в церковь, неся ветки таких же серебристых верб. В России библейское Пальмовое воскресенье называют Вербным, потому что пальм у нас нет. После торжественной службы начинается пасхальная неделя, когда идут основательные приготовления к великому дню Воскресения.

У нас эти приготовления начались еще в начале лета, когда купили маленького поросеночка. Его поместили в конюшне и до поздней осени кормили специальной едой, пока не приехал некий немецкий господин на тележке, нагруженной страшноватыми на вид инструментами. Он приезжал каждый год, и мне казалось, что его толстая розовая физиономия и рыжие волосы напоминают его бедную жертву, которую они с Василием разделывали.

Во дворе, неподалеку от кухни, установили длинный сосновый стол, и Дуня, повариха, вместе с помощницей Грушей все время выносили ведра с кипящей водой. Немецкий специалист и Василий работали весь день, и под конец тележка была нагружена крупными частями туши. Спустя некоторое время тот же немец привез гирлянды вкусных копченых колбасок, бекон, окорока и другие разновидности свинины. Все это с удовольствием было съедено, за исключением двух окороков, которые подвесили в подвале рядом с нитками сушеных грибов и пучками трав.

И вот теперь окорока принесли. Чтобы приготовить к пасхальному столу, их запекают в русской печи в тесте из ржаной муки.

А еще делают сладкие пасхальные сыры, которые так и называются «пасха». В кухню приносят большой таз. В него сначала кладут творог, полностью отжатый от сыворотки и протертый через мелкое сито, затем добавляют растертое масло, взбитые сливки, сахар, ваниль, и начинается тяжелая работа — перемешивание массы. Для этого используется длинный шест с утолщением на конце. Вся семья по очереди участвует в перемешивании. Так продолжается до тех пор, пока масса не достигнет консистенции, которая устраивает бабушку. Тогда массу перекладывают в обложенные муслином пирамидальные формы и уносят в кладовую. Впоследствии я пробовала много творожных сыров и, располагая подобной формой, пыталась делать их сама, но они никогда не имели того непередаваемого вкуса, как те, что готовили в моем детстве.

Крашение яиц и приготовление нескольких куличей и ромовых баб откладывается на конец недели. Кулич — это высокий круглый пирог. Его готовят из муки, изюма, цукатов, большого количества яиц и ароматизируют ванилью и кардамоном. После выпечки кулич покрывают глазурью и украшают двумя начальными буквами слов «Христос воскрес». Ромовая баба — тоже пирог, но из дрожжевого теста. Ее выпекают в особой форме высотой до пяти вершков. Сверху ромовая баба полита глазурью и действительно имеет некоторое сходство с женщиной, одетой в широкий сарафан.