Женщина издала страшный крик. Проснулись слуги.

Ингел лежал с закрытыми глазами и стонал…

– Мальчик мой! Мальчик мой! – заметалась испуганная женщина. Один из слуг, сражавшийся в молодости с пиктами, не растерялся.

– Госпожа! Ингела пытались убить! – сразу же понял слуга. – Бегите в королевский шатёр! Сообщите обо всём! – прикрикнул он на обезумевших от страха слуг. – Шевелитесь! Ну, же!

Затем пожилой слуга приблизился к молодому господину. Тот по-прежнему стонал, глаза его были закрыты…

– Говорят, нельзя вынимать нож из раны. Иначе человек истечёт кровью. Надо бы позвать друидов, уж они в этом деле хорошо разумеют.

– Беги к ним… – задыхаясь от слёз, вымолвила Моргауза. – Или нет, останься, пошли стражника…

Король, подобно вихрю ворвался в шатёр Ингела. Почти одновременно с ним вошли Эоган и его помощники.

Увидев в груди бастарда корнвенхау, Эоган сказал:

– Вы правильно сделали, что не извлекли оружие из раны.

– Что с моим сыном? Он жив? – беспокоился король.

Рыдающая Моргауза бросилась к его ногам.

– О, повелитель! Кто вернёт мне моего мальчика, а тебе – наследника?!

Волосы её растрепались, казалось, она обезумела от горя. Конайре поднял наложницу и прижал к груди.

– Надеюсь, что ещё не всё потеряно… Но кому это понадобилось?!

В это время Эоган приказал все лишним удалиться из шатра. Он и его помощники встали вокруг Ингела и нараспев, речитативом, начали произносить заклинание, останавливающее кровотечение. Когда они закончили, Эоган вынул нож из груди Ингела. Тот издал глубокий стон.

Моргауза бросилась к сыну.

– Осмотрите рану, умоляю! Насколько она серьёзна?

Один из друидов откинул шерстяное одеяло, всё это время, укрывавшее бастарда, затем меховой плащ, следов крови на них не было видно… Конайре и Моргауза замерли в тяжёлом ожидании.

Наконец, когда тёплый плащ упал на землю, все с удивлением и некоторым облегчением увидели, что Ингел облачён в иберийский панцирь.

Эоган наклонился над ним и внимательно осмотрел.

– Панцирь пробит. Подобные корнвенхау я встречал лишь несколько раз… Невероятно, какая сила удара! Какой металл!

Друиды сняли панцирь с Ингела, его одежда на груди намокла от крови. Эоган присел рядом с бастардом и, аккуратно разрезав одежды тем же ножом, предательски воткнутым в его грудь, осмотрел рану.

– Рана неглубокая. Она не задела ни одного жизненно важного органа. Но…

Конайре и Моргауза, так и стоявшие сомкнув объятия, встрепенулись и одновременно воскликнули:

– Что? Говори!

– Жизненные силы покидают наследника. Либо на оружие был наложен гейс, либо клинок отравлен…

Эоган осторожно за рукоятку, украшенную богатой отделкой, взял нож и поднёс к горевшему факелу, дабы лучше рассмотреть.

– Такой нож не может принадлежать друиду или наёмнику. Он слишком хорош. Скорее подобное оружие подходит лэрду…

Король оставил Моргаузу и потянулся за ножом. Эоган, видя такую реакцию короля, предупредил:

– Повелитель, не прикасайся к клинку. Думаю, он отравлен. Наследника надо срочно перенести в мой шатёр. Я постараюсь сделать всё необходимое…

Конайре принял оружие и тотчас обратил внимание на богато отделанную рукоять.

– Этот корнвенхау принадлежит лэрду Маону. – Уверенно сказал он.

– Маону?! – воскликнула Моргауза. – Да он ненавидит Ингела! Повелитель, этот человек заслуживает самого жестокого наказания!

– Да! Я прикажу принести его в жертву богу Тевтату, сегодня же!

* * *

Кейд постепенно согревался. Слуги развели костёр около шатра и вскоре жаровню наполнили пылающие угли. Лэрд допивал вторую чашу инаргуала, верное средства от всех болезней. Его ноги укутывала оленья шкура, которую он предпочитал шерстяному одеялу.

Затем, откушав жареного мяса, Кейд почувствовал себя гораздо лучше.

– А что оллам уже покинул долину? – спросил он у одного из слуг.

– Нет ещё, господин. Оллам отдыхает. Говорят, что он отправится в обратный путь после полудня.

– Хорошо… Время ещё есть.

– Господин! Тут такое произошло! – в шатёр ворвался один из слуг.

– Ну, что там? Говори. – Лэрд нетерпеливо воззрился на молодого слугу, почти ещё мальчика.

– Лэрд Маон пытался убить Ингела! – тотчас выпалил он.

Кейд округлил глаза от удивления.

– Что ты плетёшь? Зачем лэрду Маону смерть бастарда?

– Господин, весь лагерь жужжит, словно разбуженный пчелиный улей. Говорят, Маон ненавидел Ингела за его постоянные издёвки. Сейчас королевская стража – в шатре Маона. Оттуда доносятся такие звуки, кажется, Маон рыдает и умоляет о пощаде.

– А что с Ингелом?

Слуга замялся.

– Точно не известно. Эоган и друиды перенесли его в свой шатёр. Один из слуг шепнул мне, что без магии здесь точно не обошлось…

Кейд многозначительно хмыкнул.

– Лэрд Маон труслив как новорожденный щенок. Странно, как он решился на такой отчаянный шаг. Может, он подослал кого-то?

Слуга отрицательно покачал головой.

– Этого я не знаю, господин. Сейчас в долине много чего говорят.

– М-да-а-а… – протянул Кейд. – Маон купался в роскоши и наслаждался расположением короля, что с трудом верится в произошедшее… Что-то здесь не то…

В это время королевская стража обезоружила людей Маона, а пытавшихся сопротивляться обезглавила тут же на месте, в шатре лэрда. Его же самого связали и препроводили к королю. Маон рыдал, пытаясь убедить стражу, что произошла чудовищная ошибка, и он не имеет к покушению на Ингела ни малейшего отношения. Но его никто не слушал.

* * *

Королева Фиона и советник Мак Алистер наблюдали за происходящем в долине, откинув полог шатра.

– Корнвенхау сыграл отличную шутку с Маоном. – Заметила Фиона. – Это была твоя идея. Ты прибегал к подобным ухищрениям и раньше? – королева с улыбкой на устах посмотрела на своего возлюбленного.

– Прошу тебя, не спрашивай об этом. Не стоит ворошить прошлое.

– Насколько яд хорош? – продолжала расспросы Фиона.

– От него нет противоядия, можешь мне поверить. Едва он попадает в кровь, как тут же парализует тело и разум человека. – Заверил Мак Алистер.

Фиона удивлённо вскинула брови.

– Я знаю только одно место на земле, где готовят такие яды – это Дал-Риада.

Мак Алистер промолчал. Ему не хотелось выдавать свои тайные связи даже королеве.