– Капитан, у нас мало времени! Мы подозреваем, что трое злоумышленников, переодетых в форму вашего полка, пробрались в собор, дабы произвести там покушение на государя. Нам необходимо успеть обнаружить их, для чего нужно отделить ваших людей от террористов. Вам лучше других удастся это сделать! Ваши предложения?

Капитан, пораженный известием, смешался, но быстро овладел собой. Отвернувшись от полицейских, он принялся смотреть в заснеженные поля, постукивая себя саблей по сапогу. Косаговский попытался было поторопить его, но барон одним жестом остановил сановника.

Через тридцать секунд капитан шагнул к своей роте.

– Господа офицеры... ко мне, бегом!

Полдюжины младших офицеров, подобрав сабли, со всех ног бросились к нему.

– Снять оцепление и все внутренние караулы, выстроить роту в одну шеренгу фронтом к главному приделу! Живо!!

Затренькали свистки, заголосили взводные и отделенные командиры, сотни ног затопали по февральскому насту.

– Что вы делаете! – ужаснулся Косаговский. – Вы снимаете караулы!

– Отставить! – рявкнул на тайного советника капитан. – Старшему полицейскому начальнику предлагаю сменить моих людей в круговом оцеплении. В храм не входить!

Каргер постоял секунду, потом кинулся исполнять приказание ротного командира, даром, что генерал-майор!

С изумительной скоростью рота пехотинцев выстроилась перед своим командиром в длинную шеренгу. Тот оборвал жестом рапорт старшего поручика и зычно скомандовал:

– На первый-второй... р-рассчитайсь!

– Первый! Второй! Первый!... – раздались голоса, и через две минуты маленький солдатик на левом фланге вышел вперед и выкрикнул:

– Второй! Расчет окончен!

– Р-рота! Первые номера... два шага вперед... марш!

Шеренга вздрогнула – и сто двадцать человек четко вышли вперед.

– Шинели… снимай! Наизнанку… выворачивай! Надеть… в рукава! Штыки… примкнуть!

И через минуту нелепо одетые в вывернутые шинели, с винтовками у ноги, оливопольцы ели глазами своего командира. Никому из них и в голову не пришло замедлить исполнение странной команды!

Полицейские с нарастающим интересом наблюдали эти экзистерции; Каргер же заканчивал развод городовых вокруг собора.

– Братцы! – вышел к первой шеренге капитан и с лязгом выдернул саблю из ножен. – Трое злодеев, переодевшись в славную форму Оливопольского полка, тайно проникли поутру в собор и хотят напасть там на государя!

По рядам прошел шум, но сразу же стих. Шеренга подтянулась и замерла; люди ждали указаний своего командира.

– У нас всего двадцать минут! Сейчас идем в собор. Как в атаку, бегом. Всех, кого найдете внутри в форме нашего полка, но в шинелях, надетых по уставу – бить штыками на месте! Без всяких разговоров! Вытаскивать их на паперть. Статских чтоб у меня не трогать! – Капитан переложил саблю из правой руки в левую, широко перекрестился. – Прости, Господи, грехи наши… не за себя грешим – государя спасаем! Вперед, ребята!

И, с саблей наголо, повел свою полуроту в эту беспрецедентную атаку на храм.

Уже через пять минут все было кончено. Три растерзанных трупа, марая кровью мраморный пол, распластались на паперти. Лыков нетерпеливо подбежал, осмотрел их и встал растерянный. Нашел глазами Каргера с Косаговским:

– Это не они. Сашку я сам арестовывал, узнаю из тысячи. Его здесь нет точно.

Таубе подбежал, тоже осмотрел тела.

– Да, никого из нашей троицы. Ни один не подходит по приметам. Хотя рожи у них вполне бандитские; это вторая запасная команда Блохи. Глубоко копал насекомый!

– Да где же они тогда! – не выдержав, закричал в истерике Косаговский. – Может, нападение будет в городе? Едем быстрее туда!

Таубе коснулся ладонью левого виска и тут же отдернул руку.

– Богомазы. Они прошли в храм под видом богомазов.

– Точно! – обрадовался Лыков. – Здесь собраны четыре артели, всего более девяноста человек; легко затеряться.

– Рота! – мгновенно среагировал капитан. – Всех на улицу! Гони взашей! Очистить храм в пять секунд!

В пять секунд, конечно, не получилось, но оливопольцы действовали быстро и решительно. Очень скоро богомазы, резчики иконостасов, причетчики, священнослужители и хористы – все оказались на улице; храм опустел. Каргер тут же приказал приставу Львову, совместно с артельными старостами, выяснить, нет ли в их рядах чужих. Буффало, Таубе и Лыков под командой энергического капитана обыскивали огромное помещение собора – все закоулки, трапезную, хозяйственные комнаты, хоры. Капитан, вновь перекрестившись, зашел даже в царские врата. Никаких следов злоумышленников обнаружено не было. Неожиданно Лыков закричал:

– Сюда!

И показал сбежавшимся срезанные клепки на крышке люка, ведущего в подвал. Люк выходил наверх в темном укромном закутке и был аккуратно заслонен аналоем с иконой Иоанна Ветхопещерника.

Тут с улицы донеслись крики ликующей толпы – подъезжал государь. Лыков в отчаянии схватился за голову. Второй люк заклепывал покойный Торсуев, и Алексей не знал, где он находится.

– Надо лезть вниз и связать их боем, – сразу же принял правильное решение Таубе. – Вцепимся в хвост, поднимется пальба – внезапного нападения у них не получится, а это уже хорошо.

Ротный оглянулся на огромные входные двери – там его часть без него встречала государя! Потом рявкнул:

– Самородов!

Тут же, как из-под земли, появился плотный усатый фельдфебель, с двумя солдатскими «георгиями» на шинели, в портупее с револьвером и шашкой.

– Возьми винтовку!

Фельдфебель не говоря ни слова вырвал винтовку у ближайшего солдата, приставил к ноге и вопросительно глянул на командира.

– Эти трое (кивок на команду Лыкова) идут вниз. Злоумышленники там. Выпускать из подвала только по предъявлению пароля… «Плевна». Меня там ранило… Кто не назовет пароля – колоть на месте штыком, будь то хоть батюшка архиерей с матушкой игуменьей. Ясно?

– Так точно, ваше благородие! – отчеканил фельдфебель и встал возле люка, не спуская с него глаз.

– Самородов всегда выполняет приказания, – пояснил капитан ротмистру Таубе. – Если вы, не дай Бог, забудете пароль – он вас убьет.

И повернулся, чтобы бежать на улицу. Но остановился, посмотрел внимательно на всех троих, молча перекрестил их, хотел что-то сказать и не сказал – убежал встречать государя.

Лыков за рукав невежливо отвел барона и поставил в конец своей маленькой колонны.

– Мы с Федором в панцирях, а у тебя только ордена на груди… хоть их там и много. Ступай в арьергард!

– Еще чего! – ответил Таубе. – Там темно, фонарей у нас нет. Ты забыл, что я вижу в темноте? В отличие от вас, остолопов…