— Какой разумный человек, систематически получая по телефону угрозы и в результате находясь на грани нервного срыва, отправится на встречу с совершенно незнакомыми людьми? — парировал Иван Романович. — С другой стороны, даже допуская, что вы планировали эту встречу с самыми лучшими намерениями, чем вы могли бы помочь Марине?

— Советом… — не очень уверенно сказала я. — Тогда мы еще считали, что Кирилловых донимает рядовой телефонный террорист. И тем не менее Марине не следовало присылать вместо себя какого-то махрового… в смысле, небритого уголовника, собиравшегося в корне пресечь нашу мирную инициативу. Корни, как вы понимаете, растут от нас. Мы ими связаны с жизнью на этой земле. Да! Или это был ваш секретный осведомитель? В таком случае… — Взглянув на участкового, я запнулась и не договорила.

Наконец-то Иван Романович удивился. Честное слово, его интеллигентные очки самостоятельно полезли на самый верх интеллигентного лба, явив нам беззащитные глаза цвета «мокрый асфальт». Зрелище было настолько захватывающим, что я невольно замерла с открытым ртом в ожидании развязки. Неужели очки с дистанционным управлением?

Продолжение было обыденным. «Злой мент» молниеносно сдернул оправу, совсем не интеллигентно потер стекла о футболку и, чертыхнувшись, водрузил на место.

— Ни я, ни Марина никого на встречу с вами не посылали. Уверяю вас, она бы поставила меня в из… Впрочем, сейчас мы это уточним.

Взяв с холодильника мобильник, он на пару секунд задумался и отказался от своего намерения позвонить. Скорее всего, Марине. Затем убежал в комнату, но почти сразу же вернулся. Я успела отметить мудрость решения. Иван Романович хотел единолично полюбоваться реакцией Марины на свой вопрос.

— Попрошу вас следовать за мной!

Мы вскочили и, как две бестолковые овцы, кажется, их именуют кружными, попытались установить очередность следования за участковым. В результате легкой толкотни обе выскочили вперед, но не смогли открыть входную дверь. Наташка бесполезно щелкала замками.

— Минутку.

Иван Романович, потеснив нас, спокойно открыл дверь и выпустил нас наружу.

Лифт прибыл незамедлительно — буквально сразу после того, как мы, вызвав его, спустились по лестнице на седьмой этаж. Использовать подъемник по назначению не было необходимости. Следующий пролет мы также одолели на своих ногах.

Квартиру Кирилловых участковый открыл своим ключом. Встретил нас пушистый черный котище. Но уж очень неласково. Выгнув спину дугой, отчаянно зашипел, давая понять, что не рад приходу гостей. Попробовал взвыть, но помешала попавшая в пасть прядка шерсти. Потерпев фиаско, кот скрылся.

Причину такого негостеприимства можно было понять. В квартире кто-то что-то искал. Причем совершенно не заботясь о порядке. Особенно на кухне. Голубая пластиковая плошка с кошачьим кормом была безжалостно раздавлена, миска с водой перевернута и пуста. На полу валялись пакеты с незначительными остатками крупы и вермишели. Поверхность стола оживляли более солидные кучки макаронных изделий и гречки вперемешку с сухим кошачьим кормом и манной крупой. Иван Романович, ухитрившийся обежать всю квартиру, принялся куда-то названивать. Безуспешно. Поздновато, но все же спохватился и приказал нам ни к чему не прикасаться. Впрочем, мы и сами об этом догадались. Прикоснулась я только к коту, уяснившему, наконец, что мы — его единственный шанс на выживание, и выползшему от безысходности из своего укрытия.

— Будешь вызывать своих? — перешла на новый этап общения с участковым Наталья.

С ответом он помедлил.

— Не знаю. Кирилловы просили не впутывать в это дело официальные органы. Мне надо подумать…

— А нам надо домой! Так что думай быстрее. А еще лучше, если бы нас здесь вроде как вообще не было, — заявила Наташка.

— Куда теперь кота девать? — забеспокоилась я. — У меня уже полный комплект.

— К себе возьму, — потирая мобильником подбородок, задумчиво произнес «злой мент».

— Что-то ты, Ваня, не очень напуган этой разрухой. — Наташка с подозрением уставилась на участкового. — И нашими личностями вплотную не поинтересовался.

— Что вы сказали? — отвлекшись от своих дум, переспросил он. Почему-то у меня.

Я сочла своим долгом высказать Ивану Романовичу Наташкины претензии и сама же рассмотрела их по существу. По-видимому, они с Мариной проработали несколько вариантов подпольного существования девушки, ей есть где прятаться, а что касается наших личностей, то определенные наработки, характеризующие нас исключительно с положительной стороны, у него уже имеются. С прошлой среды много времени утекло.

— Поздно вечером в четверг она была дома, — не опровергая моих выводов, принялся рассуждать вслух участковый, не отрывая от уха мобильник, на разных голосах вещавший, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

— А сейчас ее там нет, — эхом отозвалась Наташка.

— О каких реальных убийствах вы вели речь? — ткнул мобильником в мою сторону Иван Романович.

Я попыталась вывернуться, сославшись на то, что мы точно не знаем, кого убили. Можно предположить — того, кого похоронили под именем Владимира Родионовича Кириллова. Но не исключено, что покойный именно он. Каких только чудес не бывает на свете. А может, погребли пустой гроб. С другой стороны, его друг Серегин, которого пытались убить в аэропорту Домодедово, лично присутствовал на похоронах. Он подтвердил идентичность покойного с прижизненной личностью Кириллова В.Р. И родная тетя усопшего не своей смертью, которую, в свою очередь, хотели пристрелить при попытке бегства с Бутовского кладбища, тоже уверена в том, что ошибка исключена.

Моя речь произвела на участкового неизгладимое впечатление. Да ни один утюг не смог бы разгладить то выражение лица, которое он обрел. Я искренне за него порадовалась: сотрудники органов внутренних дел тоже люди. И ничто человеческое им не чуждо. В том числе временный легкий дебилизм. Но несмотря на явные его проявления, в том числе на очках — их как-то ненормально перекосило, соображал он неплохо. После короткого замешательства попросил нас помочь с переселением кота Кузи на высший уровень — девятый этаж. Но едва мы пристроили на удобные места в его квартире все кошачьи принадлежности, как «злой мент» объявил нам о временном задержании. Время ограничил рамками связного чистосердечного признания в том, во что мы вляпались за последние четыре дня, включая сегодняшний понедельник. Можно было митинговать на тему незаконных действий, но уж очень хотелось домой. Мало у нас беззакония? Попривыкли, духом окрепли в борьбе.

Никогда еще я не была столь талантлива в краткости изложения основных событий последних дней. Отягощенный грузом полученных знаний, Иван Романович чувствовал себя очень плохо.

— Ну а кому сейчас хорошо? — прощаясь, вздохнула Наташка, участливо погладив по плечу «злого мента». — Мировой финансовый кризис, блин!

9

Честно говоря, хорошо было нам с Наташкой. После частичных откровений Ивану Романовичу на душе полегчало. Как вовремя мы его отыскали! Я имею в виду — до того, как окончательно свихнуться. Наши проблемы стали не только нашими. Далеко впереди светила очередной раз гарантированная президентом спокойная старость, до которой мы, выйдя из лифта на первом этаже, обрели уверенность дожить. Радовали пока еще не закончившиеся природные запасы нефти. Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Надо же! Из такого фактически грязного источника обеспечивается основная часть относительно чистых денежных потоков. В том числе вливающихся и в пенсионный фонд.