– У твоего друга нет ног, – Шара нервно почесала татуировку на затылке.

– Способность ходить сильно переоценена, – отозвался Кранит, пожимая плечами. – Мастерский апперкот куда важнее.

– Запрещенная роботическая рука тоже дело хорошее, – вставил Гланис.

– Ну, если можешь себе позволить такую роскошь. Ольфур потратил на это кресло целое состояние. Оно напичкано нелегальной техникой. Но пока он обретается в местах вроде этого, риск наткнуться на техноохотников Ордена не так уж высок.

По воздуху опять пролетел человек, опять затрещала мебель. Трактирщик в бешенстве звал охрану и подталкивал двух официанток к выходу, чтобы те привели помощь.

– Он сможет вскрыть ошейник зубами?

– Зубами? – недоуменно повторил Кранит.

У Шары на лбу блестел пот.

– Что если они переломают ему пальцы? Или вывихнут руки? Тогда вскоре произойдет прискорбнейший взрыв, а потом еще один при запуске «Кночи» – ведь на борту не будет человека, который введет код безопасности.

– Она права, – Иница выхватила бластер из-под кожаной куртки и пальнула в потолок над дерущимися. Яркая вспышка ослепительно полыхнула в полумраке и погасла. Трактирщик, который и сам как раз достал дряхлый пистолет, уставился на них. А вслед за ним и все остальные.

– Чудесно, – процедил Кранит сквозь зубы. – Только этого нам не хватало.

– Всё лучше, чем стоять и смотреть, – Шара пристроила руку на свой бластер и благодарно кивнула Инице.

Из дыры в потолке хлынули искры. Драчуны бросились врассыпную. Только Ольфур не тронулся с места: он сидел под валом искр, словно под водопадом, и радостно хохотал. Из всех гротескных зрелищ, которые они видели за последние минуты, это было самое диковинное. Ольфур протянул механическую руку к потолку, запустил ее в дыру, покопался в пламени, вытащил наружу трубу и согнул ее, словно соломинку. Искряной дождь прекратился, и смех Ольфура затих. Механическая рука сложилась и исчезла в спинке парящего кресла. Пневматические пушки тоже втянулись внутрь механического чудища.

– Если я лишусь ног, – сказал Гланис, – заведу себе точно такую же штуку.

Иница убрала бластер. Многие в таверне были вооружены, но никто, кроме нее, не посмел открыть огонь.

– За такие выходки здесь, наверно, распинают?

– Ну, все не настолько плохо, – ответил Кранит. – Но это нам дорого встанет.

Он указал на трактирщика, который, громко топая, приближался к ним. Даже самые отчаянные драчуны прянули в стороны, когда он закатал рукава, обнажив ручищи, которые ничем не уступали лапам Кранита. На ходу он сунул большой и указательный пальцы в рот и издал оглушительный свист. Обе официантки тут же вернулись – охрану они так и не привели.

– Чует, что удастся поиметь с нас денег, – пробормотал Кранит.

– У кого-нибудь есть при себе наличность? – спросил Гланис.

Иница заметила краем глаза, как рука Шары дернулась от бластера к набитому поясу.

Но трактирщик до них так и не дошел: Ольфур преградил ему путь и что-то сказал. Слов не было слышно – в трактире уже снова воцарился ровный гул, – но Иница видела, что после короткого обмена репликами карлик открыл ящичек-сейф в подлокотнике кресла и протянул трактирщику горсть угловатых монет. Тот негодующе покачал головой, получил прибавку и, ворча, махнул рукой. Затем окатил Иницу и ее спутников градом ругательств, словно это они затеяли потасовку, и наконец убрался, явно удовлетворенный тем, что удалось заработать на паре сломанных столов и дырке в потолке.

Парящее кресло Ольфура развернулось и поплыло к ним.

– Эй, ты, – проревел он, тыча пальцем в Иницу, – как же низко должна пасть девушка, чтобы связаться с этим старым мерзавцем! – он указал на Кранита.

– Давай-ка уйдем отсюда, а? – предложил оружейник вместо приветствия и окинул взглядом два длинных рога на Ольфуровой голове. – А шлем зачем?

– Делает меня выше ростом.

– Гном – он гном и есть, да к тому же безногий. Шлем тут ничего не изменит.

– Могу достать тебе такой же, – Ольфур поднялся на кресле повыше и радостно хлопнул Кранита по плечу. – Дружище! Я слышал, каких дел ты натворил на Картане. Настоящий бог, мать честная!

Провожаемые любопытными взглядами, они покинули таверну и вновь окунулись в сутолоку главного коридора.

– Сдается мне, – сказал Ольфур, указывая на платок на Шариной шее, – что там взрывошейник. Охрана в ангаре вас разве не проверяла?

Контрабандистка покачала головой.

– Возмутительно! А ведь тянут с меня деньги! Сколько времени у тебя в запасе?

– Пара часов.

Ольфур поглядел на Кранита.

– Весьма смело – привезти ее сюда в таком положении.

– Сможешь ей помочь? – спросил оружейник.

– Ведь вы за этим и приехали?

Шара остановилась и положила руку на подлокотник кресла, застопорив его.

– Сколько?

Сзади раздалась ругань: дескать, встали посередь дороги, – но, встретившись взглядом с Кранитом, недовольные прикусили языки и обошли компанию по дуге.

– А он тебе что сказал – сколько я беру? – поинтересовался Ольфур.

Она похлопала по поясу.

– Я отдам тебе все до последнего гроша. Больше у меня ничего нет.

– Плата за твою долю разработок?

Она кивнула.

– Пятьдесят тысяч? Сорок пять?

– Тридцать восемь.

Ольфур вздохнул.

– Эх, изрядно они тебя надули.

– Как будто у меня был выбор.

Ольфур хихикнул.

– Байкан VI? Калиопус? Нет, погоди – Нурденмарка?

Шара рыкнула что-то вроде «да». Из ближайшей закусочной пахнуло пригоревшим жиром.

Пока Иница слушала разговор карлика и контрабандистки, Гланис сверлил злым взглядом прохожих, протискивавшихся справа и слева от них. Иногда она забывала, что влюбилась в собственного телохранителя.

С помощью ручки управления Ольфур вновь привел кресло в движение.

– Необходимые инструменты у меня на корабле. При входе в ангар держитесь поближе ко мне, тогда охрана вас и в этот раз не остановит.

– Как думаешь, трактирщик донесет? – спросил Кранит.

– Нет, если сдержит слово.

– И насколько на его слово можно положиться?

– Настолько, сколько я ему заплатил.

– Ты ему доверяешь?

– Не больше, чем тебе.

– Отвечать прямо для тебя невыполнимая задача?

– Я могу спросить, как ты умудрился связаться с беглой нурденмаркской заключенной. И с аристократкой из Бароний. Получу я прямой ответ?