Где — то на Ближнем Востоке. Начало двадцать первого века

Это случилось в одном небольшом государстве Арабского Востока, отсутствие нефти в котором с лихвой компенсировалось изрядным количеством всяких Народных фронтов, движений и просто разного рода вооруженных отморозков невнятной политической ориентации. Испуганное правительство страны силами насквозь коррумпированной полиции и малочисленной, прямо-таки опереточной, армии ничего не могло поделать с этим сбродом, а потому старалось с ними всеми не ссориться.

Однажды прямо в центре столицы средь бела дня было совершено нападение на машину российского посольства. Неизвестные перебили немногочисленную охрану и захватили военного атташе, его помощника и, что самое хреновое, регионального резидента нашей разведки.

На следующий же день на посольство России вышел один из Народных фронтов, который взял на себя ответственность за произошедшее и выдвинул ряд требований. Эти ребята, кроме кучи разного рода политических фантазий, возжелали возобновления прерванного еще в начале девяностых финансирования и скромную сумму в пять миллионов долларов одномоментно. В противном случае они обещали вернуть захваченных ими по частям, а в доказательство серьезности своих намерений подбросили к воротам посольства мешок с обезглавленным трупом помощника военного атташе.

В Центре случившееся вызвало эффект разорвавшегося снаряда. В воздухе ощутимо запахло «кротом». А как еще, по-вашему, можно объяснить факт захвата приехавшего только на один день в местную резидентуру с ревизией офицера такого ранга?

Этот, с позволения сказать, Народный фронт, кстати, заслуженно считался одним из основных беспредельщиков в регионе, а политикой его главари интересовались ничуть не больше, чем сомалийские пираты. Плевать они там хотели на политику с самого высокого бархана.

И, наконец, самое главное, вернее, самый главный — генерал Ткачук, человек почти запредельной информированности. Он проработал на Ближнем Востоке почти тридцать лет, из них более двадцати — резидентом. Было совершенно ясно, что его как следует «выпотрошат», а потом откроют оживленную торговлю информацией, благо покупатели на нее точно найдутся.

Хорошо еще, что к описываемому времени утомленный алкоголем Бориска с криком «Берегите Россию!» уже катапультировался из Кремля, и к руководству пришли более вменяемые люди. В противном случае дальше надувания щек дело бы не продвинулось, а может быть, даже и до этого бы не дошло.

Меня в срочном порядке послали туда в командировку, снабдив мидовскими документами, парой-другой костюмов дипломатического покроя и консервативными очками в роговой оправе с приказом вернуть Ткачука живым или мертвым, лучше, конечно, живым. В подчинение мне выделили стандартную группу офицерского спецназа из восьми человек. Командиром той группы и был Юра Первухин, молодой перспективный офицер, любимец начальства и уже подполковник в неполные тридцать лет. С другими его качествами я ознакомился в рабочем порядке и не скажу, что пришел от них в восторг.

Должен сказать, что этот «дикорастущий» командир мне с самого начала крепко не понравился. Во-первых, уж больно по-хамски он обращался с подчиненными ему офицерами, а во-вторых, он слишком резво начал «срывать» дистанцию со мной и задавать лишние вопросы. Все началось еще в самолете. Плюхнувшись без приглашения на соседнее с моим кресло, он сразу же без церемоний начал «дружить».

— Что, Шурик, ссышь летать? То-то, смотрю, фары запотели.

— Я как раз собрался немного подремать, — как можно вежливее ответил я.

— Потом подремлешь, доложи-ка мне…

— Вы знаете, что это такое? — спросил я и продемонстрировал трубку спутниковой связи.

— У самого такой есть, к чему ты это?

— А к тому, что, если вас не предупредили о моих полномочиях, я могу прямо сейчас позвонить и организовать вам инструктаж.

— Да ладно…

— И еще. Впредь, будьте добры, пожалуйста, обращайтесь ко мне на «вы» и исключительно по имени-отчеству. Вы меня поняли?

— Так точно. Есть. Виноват. Разрешите идти, Александр Кириллович? — Он встал и шутовски приложил ладонь к виску.

Больше всего в тот момент мне хотелось просто и без филологических изысков послать его на хрен, но, как истинный дипломат, я бледно улыбнулся.

— Не обижайтесь, Юрий. Уверен, что мы с вами прекрасно сработаемся.

Он что-то буркнул и отошел.

Буквально на второй день по прибытии нам удалось прихватить одного из активистов того самого фронта, правда, невысокого ранга, с помощником. Я распорядился доставить захваченных на нашу временную базу за городом и подготовить их к работе. Прибыв на место, я застал картину из серии «не к столу будет сказано». Связанный по рукам и ногам активист бился, как в припадке эпилепсии, и что-то мычал сквозь кляп, наблюдая вытаращенными глазами, как Юра режет его помощника. Просто режет на куски, с милой улыбкой на устах.

— Что вы делаете? — заорал я.

— Работаю, уважаемый Александр Кириллович, работаю, — безмятежно ответил тот. — Тут кровушки немного пролилось, осторожно, не упадите.

— Немедленно прекратить!

— Не понял…

— Вижу, что не поняли. Уберите этого, — я указал на разделанного на части помощника, — и оставьте нас вдвоем.

Прошу понять меня правильно. Я и сам — далеко не ангел, и мне не раз приходилось проводить «интенсивные допросы в полевых условиях». Но чтобы так радостно пластать живого человека на куски…

Вечером того же дня Юра заявился ко мне и затеял скандал. Оказывается, у него появился план действий и он уже успел сообщить о нем в Центр.

— Надо просто пойти по цепочке, Александр Кириллович! Можно просто Саша?

— Нет.

— Ладно. Мы захватим все руководство фронта и обменяем всех их на Ткачука. Что скажете?

Очень хотелось ответить: «Скажу, что вы — просто мудак, Юрочка», но я сдержался.

— Скажу, что это невозможно. Руководство слишком хорошо охраняют.

— Вы просто не знаете, на что я способен.

— Почему не знаю, не далее как сегодня днем имел возможность убедиться. Мы будем действовать по-другому.

— Как?

— С умом.

— Объясните.

— Завтра все и узнаете. — Я не счел нужным объяснять этому душегубу-энтузиасту, что нет смысла захватывать первых лиц и пытаться наладить обмен. Вторые лица никогда на это не пойдут, напротив, даже обрадуются, что нашими стараниями вышли в лидеры.

Еще в Москве, в спешном порядке изучая имеющиеся на эту банду материалы, я обратил внимание на некоего банкира по имени Абу Али. Проработал все, что на него имелось, и сделал вывод о том, что финансовые потоки этого самого фронта проходят именно через него. После беседы с обделавшимся от ужаса пленным я запросил Центр, и полученная оттуда информация позволила сделать кое-какие выводы.