— Можно я присяду, а то что-то ноги ослабли, — хрипло попросил я.

— Только без глупостей.

— Совсем старый стал, — пожалел меня Юра.

— По ночам кричит и плачет, — наябедничала Даша.

— Закурить можно?

— Только медленно и печально. Я неплохо стреляю.

— Кто бы сомневался… Да, ребята, здорово вы все-таки меня обули, — признал я.

— Как не фиг делать, — согласилась она. — А еще говорили, что ты — лучший.

— Какой, к черту, лучший, развели как лоха деревенского.

— Давай, докуривай, — поторопил меня Юра, — пора ехать на встречу с твоим дружком Греком.

— Его что, тоже побрали?

— За ним уже поехали.

— А вспомни, любимая, как блестели твои глаза, — со слезой в голосе вскричал я, — словно ночные звезды над Самаркандом!

— Для этого, милый, существуют специальные капли, — просветила меня любимая. — Юра, что-то он уж больно спокойно себя ведет, да еще и шутит.

— Школа. Все, Стасик, хорош травить организм. Вставай, пошли. Машина у подъезда. На лестнице не шали, хуже будет.

— Куда уж хуже, — вздохнул я. — А в машине можно немного пошалить?

— Боюсь, не получится.

— Что так?

— Вот, держи, — Он бросил на стол передо мной капсулу в облатке. — Проглоти, и через пять минут будешь спокоен, как рыбка пескарь.

— Дорогая, принеси водички запить, — попросил я.

— Перебьешься.

— Как все-таки несправедливо устроена жизнь, — пожаловался я Юре. — Взять, к примеру, девушку Дашу. Умница, красавица, из приличной семьи, хозяйка прекрасная, а с кем связалась? С тобой, подонком. А меня, такого честного, красивого, умного, коварно предала.

— Жизнь — вообще говно, — согласился Юра.

— Стас, хватит трепаться. Глотай таблетку и на выход.

— Что-то не хочется, дорогая.

— Сейчас… — Она шагнула ко мне, но тут резко распахнулась дверь у нее за спиной, и двое рванулись внутрь. С лицом, превратившимся в злобную маску, она направила на меня ствол и нажала на спуск раз, второй. Выстрелов не последовало, только пару раз сухо щелкнул боек. А потом она страшно закричала.

Плавно и печально, как в замедленной съемке, валясь вместе со стулом на пол, я наблюдал, как вскочил и бросился к выходу Юра, и тут же рухнул назад в кресло, отброшенный мощным ударом ноги.

— Ты как? — склонился надо мной Валентин.

— Как видишь, лежу на ковре.

— Задело?

— Нет.

— Тогда чего разлегся? Вставай.

С кряхтением поднимаясь на ноги, я огляделся. Даша лежала на полу, откинув в сторону повернутую под неестественным углом правую руку.

— Чем ты ее? — спросил я у Валентина.

— Вот, — и он продемонстрировал дубинку-раскладушку. Точно такая же, лучшая подруга девушки, была и у пострадавшей. — Увидел, что она в тебя стреляет, и приложил. Претензии?

— Никаких.

— Жалко стало? — полюбопытствовал Володя.

— Нет, пожалуй, — признал я. — Просто ее попросили оставить в живых.

— Носильщика вызывали? — В комнате появился Котов, теперь уже с двумя чемоданами.

— Сколько же их у вас? — изумился я.

— Хватает. А кто второй потащит?

— Угадай. — Володя поднял из кресла за шиворот слегка пришедшего в себя Первухина.

— Опять ты меня уделал, Стасик, — криво улыбаясь, прошипел он и тут же обвис тряпкой на кулаке Лопатина.

— Тебя, кажется, просили не называть его так, — и, обращаясь к Сане: — Чего ждешь? Коли, пакуй, вези. Да, не забудь вызвать на объект Айболита. Даме придется гипс накладывать.

— Сделаем.

Уже стоя в дверях с двумя чемоданами в хилых ручонках, Котов обернулся ко мне:

— Ты здорово попал, Стас.

Я удивленно посмотрел на Володю.

— Даже не представляешь, сколько он может выпить, — пояснил тот. — Просто человек-аквариум какой-то.

Утро нового дня я встретил на ступеньках «объекта» — совсем небольшого невзрачного домишки в ближнем Подмосковье, зато с подвалом.

— Ну и денек! — Неслышно подобравшийся Котов уселся на ступеньках по соседству. — Пытать-то не надоело?

— Да вроде никого и не пытали.

— Это я так, к слову. Видок у тебя, кстати…

— Это точно, — кивнул я. Чувствовал я себя, к слову, намного хуже, нежели выглядел. Впрочем, все по порядку.

Как и следовало ожидать, супермен Юра «потек» сразу же. Работать с такими, как он, проще простого. Давно известно, чем фасонистей держится человек на публике, тем легче его «колоть».

По ходу нашей милой беседы неожиданно всплыло такое, что я поначалу не поверил собственным ушам, а потом уже попросил ребят выйти и еще добрый час допрашивал этого красавца самостоятельно.

С Дашей, напротив, пришлось повозиться. Бледная, с закушенной от боли в сломанной руке губой, она было попыталась изобразить партизанку на допросе в гестапо. Чтобы добиться искренности, пришлось слегка надавить. Полагаю, что все же смог подобрать ключик к хрупкой девичьей душе. По крайней мере, ее последняя обращенная ко мне фраза «Жаль, что не убила» звучала очень даже убедительно.

— Алло, Стас! Ты где? — его голос выдернул меня из ступора.

— Да здесь я, здесь.

— Узнал много нового?

— Не то слово.

— И что теперь?

— Да ничего. Работаем по прежнему плану, но с небольшими изменениями и дополнениями. Ты знаешь, — неожиданно признался я, — очень хочется выпить, причем много.

— Аналогично, коллега.

— Подождем до послезавтра. — И мы, не сговариваясь, суеверно постучали по дереву.

Нашу содержательную беседу прервали звуки подъехавшего автомобиля. Валентин открыл ворота, и во двор въехала все та же «Скорая». Из нее вылезли двое в белых халатах и зашагали к нам.

— Ударники, блин, труда, — пробурчал один из «санитаров», поднимаясь по ступенькам.

— И вам не хворать, — любезно ответил Саня.

День девятый

— А уходить будем по воде. Потом пересядем в машины и вернемся малыми группами в Москву. Вроде все. — Юра закурил. — Вопросы есть?

Некоторое время все молчали. Потом Котов изрек:

— Эти двое из ларца, по-моему, против.

Мы с Греком (!) переглянулись. Саня был абсолютно прав. План никуда не годился. Вернее, это был замечательный план, только его придумали за нас, а мы просто ему тупо следовали. Все потому, что, как недавно выяснилось, против нас играл сам Кощей.