– Алеся, – прерываясь стонами, звучал в ее ушах очаровывающий голос, – Але-еся-ааа...

«Где я?» – проснулась Алеся, недоуменно всматриваясь в низкий потолок из толстых потемневших от времени бревен. Поворот головы влево: бревенчатая стена, завешанная арбалетами, колчанами со стрелами, капканами, веревками, приспособлениями неясного назначения, которые все вместе наводили на мысль, что она находится в маленьком охотничьем домике. Вид на зеленый лес из небольшого окошка подтверждал это предположение. Стена, расположенная перед кроватью, на которой лежала Алеся, была увешана рогами животных и зимними ватниками на них и тоже гипотезы не опровергала.

«Как я сюда попала?» – напрягла память Алеся, плавно поворачивая голову вправо.

Рядом с ней на узкой кровати, под тонким хлопковым покрывалом лежал на боку темноволосый мужчина, повернувшись к ней затылком и демонстрируя широченные мускулистые плечи. Обнаженные плечи.

Замерев и не дыша, Алеся прислушалась к собственным ощущениям, провела дрожащей рукой по своему телу. Она тоже была обнажена. Алеся в смятении приподнялась, потянув на себя покрывало, а поскольку покрывало у них с неизвестным мужчиной было общим, то оно поползло вниз с могучих плеч, соскользнув до тонкой мужской талии и открыв обзор на образцово развитые мышцы голой спины.

Алеся поспешно застыла в неподвижности, испугавшись, что от ее резкого движения покрывало скользнет еще ниже... а она совсем не готова была столкнуться с реальностью, в которой непонятно как оказалась.

«Я столько лет воздерживалась от интимных связей, опасаясь проснуться с мужчиной, который не вспомнит меня по утру, но ни разу не предположила, что я сама его не вспомню! – застучали в девичьей голове панические мысли. – Совсем ничего о своей первой ночи с мужчиной не вспомню, даже факт, что она вообще была, эта ночь, – и то лишь путем логических умозаключений осознаю! К слову, о логике: а точно что-то было?»

Болезненных ощущений в теле не наблюдалось, наоборот: каждая клеточка жизнерадостно утверждала, что полна сил и великолепно себя чувствует, дай бог всегда так чувствовать. Энергия била ключом, побуждая усиленно ломать голову в поиске ответа: что случилось вчера после того, как она вылетела на глайдере в сторону Кресси? Последнее смазанное воспоминание: на нее надвигается буря.

«Хм... странная буря, закинувшая меня не в лес, в бурелом, а в постель к незнакомцу. Или знакомцу? Надо незаметно глянуть, пока он спит».

Возле кровати на шкуре какого-то зверя валялась мужская одежда. В части вещей Алеся опознала собственный наряд парнишки-лакея. С предельной осторожностью вынырнув из кровати, она отыскала в ворохе вещей и натянула свое нижнее белье и рубашку. Натягивала впопыхах, на ощупь, не сводя испуганных глаз с соседа по кровати и готовясь при малейшем его движении бежать и прятаться.

Одернув подол рубахи, Алеся немного успокоилась и надела брюки, оставив рубашку навыпуск. Положенный лакею камзол и шейный платок оставила валяться вместе с предметами мужского гардероба куда большего размера, в которых не рискнула основательно покопаться. Босиком и на цыпочках обогнула кровать и склонилась над соседом по ложу.

Ее как молнией ударило. Хальер! Она провела ночь со своим чертовым вечным преследователем!

Это шокирующее открытие прорвало плотину, за которой бурлили воспоминания, и видения прошедшего дня наводнили разум: пустынная дорога, друзья, выскочившие предупредить ее о засаде, а потом облава из сотни ищеек. Вспыхнули ярость и ненависть к главе тайной канцелярии, едином махом перечеркнувшего ее усилия по освобождению ребят.

– Если их убили твои ищейки, я... я... Я сама активирую портал и выкину тебя на Землю, в самую горячую точку из всех, и посмотрю, как тебя расстреляет русский спецназ! – выдавила Алеся.

Ее услышали: враг глухо застонал, открыл глаза, окинул ее мутным взглядом, слабо улыбнулся:

– А, это ты, – сказал он, перевернулся на спину, подтянув вверх покрывало, и снова провалился в сонное оцепенение.

Алеся растерялась невероятно. Похоже, это ее нормальное состояние при встречах с Хальером: желание взвыть дурным голосом и проорать: «Что происходит, черт подери?!»

Холодная логика трактовала все события однозначно: ребят схватили и арестовали, возможно – сильно ранили (о худших вариантах не задумываемся!), а ее уволокли прочь, в отдаленный охотничий домик, чтобы изнасиловать без свидетелей, дабы не нарушать явно запрет на связь с арестантками. Только... сама холодная логика видела в таком раскладе неувязки.

У Хальера была возможность забавляться с ней всю ночь напролет после бала, вполне законная возможность при ее условно-добровольном согласии, но он этой возможностью пренебрег. Плюс, с бесправной беглой магиней он мог спокойно сделать что угодно и не утаскивая ее в лес в разгар операции захвата группы подпольщиков. Так с чего вдруг такая ретивость: выдернул из толпы, принес в какую-то халупу и срочно набросился, наплевав на собственных сотрудников и собственную спецоперацию, которой должен был руководить? Воспылал настолько неудержимой страстью? Последнее, что помнилось четко: он разозлено орал, что она ненормальная, и особой эротической страсти в этом возгласе не замечалось.

«Я, наверное, единственная во вселенной жертва насильника, которая так усердно раздумывает, почему ее изнасиловали, и изо всех сил пытается понять мотивы негодяя. Почему меня не устраивает обыденное объяснение: мерзавец захотел – мерзавец взял, зная, что ему всё с рук сойдет, поскольку он стоит на вершине пирамиды власть имущих? Потому что обрывочные воспоминания о ночи таковы, что в жар до сих пор кидает? Хоть не помню точно, что делали с моим телом, помню, что наслаждалась всем, что делали. Но накачивание жертвы насилия наркотиком-афродизиаком не признается в суде смягчающим обстоятельством и не важно, что этот наркотик магического происхождения. Не помню, говорила ли я что-то ночью, но в трезвом разуме я согласия на секс не давала, так что действия Хальера иначе, как насилием, не назовешь!»

Распалившись праведным гневом, Алеся зло разглядывала врага и костерила на чём свет стоит родовое проклятье, что шло по накатанному пути даже в чужом мире: ей досталась доля матери – попасть в руки насильника. Уж лучше бы любовника-предателя завела, как бабки! Тут же вспомнилась бабушка Зинаида и ее присказка: нам на роду написано в горести и одиночестве своих дочерей растить.

«Ой-ей!!! Только дочери от Хальера мне и не хватало!» – ужаснулась Алеся, прижимая руку к животу и судорожно соображая, есть ли здесь аналоги таблеток, позволяющих избежать последствий уже после того, как все случилось, и где искать эти таблетки! Но единственное, что она знала: в этом мире по всем вопросам, связанным со здоровьем и беременностью, обращаются к магам-целителям.

Скрипнув зубами, Алеся подавила в себе стремление схватить арбалет со стены и вогнать стрелу в черное сердце ненавистного врага. Подозрительно бледного врага, дыхание которого так и оставалось поверхностным и прерывистым.