– Кот! – Она заметила несчастного заморыша у меня в лапах. – И явно охотник! Ты и мышей ловишь? А то у меня на кухне под дверью какое-то шебуршание. Боюсь, уж не грызун ли!

По тому, как она произнесла слово «грызун», было видно, что особа весьма требовательная. Но я устал и проголодался, и подумал: а что, собственно? Некоторые коты вынуждены зарабатывать на пропитание. Можно попробовать.

И я оказался прав, что решился. Ибо жизнь порой бывает верхом блаженства! Мисс Уиппи посчитала, что я стану ловить мышей, если меня не кормить, но она не знала, что я ас среди асов в обращении с помойными ведрами. Всякий раз, как она выходила, я наступал на педаль и выуживал то недоеденный кусочек мяса, то остатки цыпленка. Насытившись, я унес добычу в сад и зарыл позади клумбы с люпинами.

Она ничего не заподозрила, поскольку шуршание прекратилось. (Это оказался всего-навсего сухой листок, застрявший в щели под дверью. Я его выковырял, и – оп-ля! – грызунов как не бывало.)

Три ночи подряд она возносила мне хвалу:

– Ты просто чудо, Кискинс. Ты мне очень пригодишься на вилле в Испании.

Вилла в Испании? Она что, миллионерша?

Похоже на то. Сперва купила мне красивый ошейник, отделанный драгоценными камнями, и корзину для сна в форме лебедя. (Мрррр!) Потом принесла стильную мисочку для воды. На следующий день даже повезла в город фотографировать. Да! Это вам не какая-нибудь дешевка типа «Стой спокойно, на моем мобильнике медленная камера», как в доме Элли. Мисс Уиппи заказала мне студийный портрет! Фотограф усадил меня на подушку и вежливо – вежливей не придумаешь – попросил не отворачиваться от камеры.

– Кискинс! Посмотри, пожалуйста, сюда. Да! Так гораздо лучше.

Он нащелкал дюжину разных снимков, и, должен сказать, весьма недурных. Куда лучше, чем на тех ужасных объявлениях «Потерялся кот». Так они мне глянулись, что захотелось показать моей бывшей неблагодарной семье, чего они лишились. Я взял один снимок за уголок (только бы слюнями не закапать) и медленно, аккуратно понес к своему бывшему дому через весь город.

Элли сидела на крыльце и лила горькие слезы.

Я спрятался за кустом.

– Ох, Таффи! – плакала она. – Ох, Таффи! Тебя так долго нет! Я так соскучилась! Ох, Таффи, когда же ты вернешься домой?

Домой? Ха! Пардон, конечно, но теперь у меня новый дом. Гораздо, гораздо лучше прежнего. Дом, где я отлично питаюсь и люди ценят мою красоту.

Я выплюнул фотографию. Ветер подхватил ее и мягко опустил на дорожку прямо перед Элли.

Она подобрала ее и вытерла слезы, чтобы лучше рассмотреть. И взвыла:

– Не-е-ет! Это же Таффи! И я этой фотографии раньше не видела!

Вот именно, детка. Эта фотография гораздо круче и красивее, чем вы делали.

Элли ринулась в дом. Скрываясь за кустом, я подглядывал в окно. Элли мотала фоткой перед лицами родителей.

– Мам! Пап! Глядите! Таффи, наверно, похитили! Видите? В доказательство котокрады подкинули снимок.

Должен признать, мама Элли встревожилась. Но Мистер Не-Ждите-Что-Я-Раскошелюсь лишь пробурчал что-то неприятное вроде «Если этот дрянной кот стоит хоть горсти мелочи, то я банан». Не будь я в бегах, я бы на него сейчас плюнул. Прямо в лицо.

Элли снова разревелась, и я спрыгнул. Не жалейте ее! Не смейте! Она сама виновата! Пусть теперь страдает по любимому Таффи. Надо было раньше думать – вместо того чтобы грезить о слащавых котятах.

И нечего беспокоиться за эту девчонку, говорю вам.

Побеспокойтесь лучше обо мне.

Я лично так и сделал. Вдруг сообразил, что, если быстро не вернусь, строгая мисс Уиппи может выбросить мусор, прежде чем я добуду себе ужин.

И я поторопился.

Мисс Уиппи много говорила с подругами по телефону о своей вилле в Испании, и, судя по разговорам, вилла эта была сущим кошмаром. Насколько я понял, там круглый год стоит нестерпимая жара, это раз, я не поклонник чеснока – это два, и я ненавижу ходить по плиточному полу, стуча когтями, – это три.

Да и какой мне прок от ее любимого бассейна? Я не водоплавающий кот. Всякий раз заслышав, как она хвастается виллой, я вздрагивал и радовался, что живу здесь, а не там.

Вот почему испытал такой шок, найдя бумаги.

Я не шпионил, как можно. Всем известно, что, если на столе лежит хотя бы обрывок бумаги, кот на нее усядется.

Даже если размером он не больше трамвайного билета – все равно сядем.

А это была полноценная такая бумажища. Я долго на ней сидел. (Ой, да ладно, ладно! Ну так намойте мне лапы в мыльной воде! Я прятал остатки добытого ужина за клумбой с люпинами, и лапы у меня были еще в цыплячьей подливке. Попачкал я ей эту бумагу, сильно.)

Потому-то и поглядел на бумагу – посмотреть, не подсохла ли подливка, нельзя ли ее уже стряхнуть на пол.

И тут я увидел слово «паспорт».

Пригляделся внимательней – и прочитал слово «домашнее животное».

Тогда я подвинул попу и прочитал фразу целиком. ЗАЯВЛЕНИЕ НА ВЫДАЧУ ПАСПОРТА ДЛЯ ДОМАШНЕГО ЖИВОТНОГО СРОКОМ ДЕЙСТВИЯ 24 ЧАСА.

Вот, значит, в чем дело. Мисс Уиппи носила меня фотографироваться вовсе не за красоту. Фотография нужна была ей для паспорта, чтобы я ловил мышей на вилле в Испании!

Я прочитал написанное мелкими буквами. Вот что я называю Кошмар Кошмарычем! Во-первых, требовалась справка от ветеринара о дате последних прививок. Прививок! На тот случай, если вы с Марса, напомню, что это означает иголки! А я их как-то не особо. И врачей. Их я тоже как-то не особо.

Потом шли правила о размере проволочной клетки. Заметьте: «клетки», а не «удобной корзинки» или «кошачьей перевозки». Проволочной!

Потом фраза о том, сколько времени ваше животное проведет в багажном отсеке. В багажном! Я же не какой-нибудь старый чемодан.

Еще было правило о том, что фотография должна быть крупным планом. Вот к чему были все эти вежливые разговоры: «Кискинс, посмотри, пожалуйста, сюда. Да! Так гораздо лучше». Теперь это воспринимается несколько иначе, правда?

И потом я прочел последнюю строку, под которой красовалась вычурная подпись мисс Уиппи.

Дата отлета.

5 мая, написала она.

Пятого? Я глянул на календарь.

Сегодня четвертое!

Видели когда-нибудь торнадо?

Даже если ваш ответ «да», я все равно двигался быстрее, улепетывая из этого дома. Быстрее ракеты. Вжик – и катапультировался через окно в сад, вы бы не успели моргнуть наполовину, а меня уже и след простыл. Я мчался с такой скоростью, что, оглянувшись, на миг увидел самого себя.