– Можно я сегодня у тебя переночую?

Марина пожала плечами:

– О чем разговор? Ночуй, конечно. Я тебе в детской постелю, а девчонки с нами лягут.

– Спасибо! – обрадовалась Лиза и тут же спохватилась: – Только я… котеночка с собой возьму? Ничего?

– Котеночка? – Марина с пониманием покачала головой. – Так ты кота себе завела? Вместо добра молодца? – Она весело и одобрительно хмыкнула. – Ну и правильно! Черт с ним, с кобелем этим. А кот – он всегда твой будет, и погладить его можно, и ласковые они, черти. Опять же расходов почти никаких, колбасы ему нарезал – и все счастливы. Бери кота с собой, Лизка, не стеснишь.

– Спасибо, – повторила Лиза с глубокой признательностью.

В этот же вечер они с Мотиком переехали к Марине. У нее в доме было просторно, тепло и уютно. Артем, неузнаваемый, тихий, приветливый и трезвый, целый день хлопотал по хозяйству. Левая рука, до самой ключицы, еще была в гипсе, но он виртуозно действовал правой: то гвоздь прибьет, то пол подметет, то белье развесит. Марина тоже была выходная – ходила по комнатам свежая после душа, с тюрбаном на голове, в пушистом махровом халате, смеялась заливисто, называла мужа Темочкой, а дочек лапочками. Девочки пришли в восторг от Мотика. Они не спускали его с рук, таскали из холодильника то молоко, то сметану, то маслице, гладили его, почесывали между ушами. Котенок, ошалелый от обрушившейся на него лавины любви и нежности, оглушительно мурчал и наворачивал так, что Лиза стала опасаться, как бы у него не лопнул живот. Словом, остаток дня прошел тихо и мирно.

А ночью Лизу снова начало колбасить. Она лежала в детской, под теплым ватным одеялом, и могла поклясться, что и здесь кто-то есть. То существо, которое доводило ее до ужаса в собственном доме, переселилось вместе с ней сюда, как и Мотик. Лиза явственно слышала его дыхание, тихий скрип половиц под шагами. По ее спине тек пот, ногам под теплым одеялом было холодно, зубы стучали.

Наваждение исчезло лишь к утру, когда за окнами рассвело. Лиза, совершенно обессиленная и сломленная, долго не могла подняться с кровати. Ей хотелось спать после бессонной ночи. В дверь постучали.

– Лизавета Антоновна! – раздался голос Артема. – Маришка на работу уехала. А вы завтракать будете? Я тут оладушки испек.

– Спасибо, – едва слышно отозвалась она, – я не голодна.

– Ну попробуйте хоть, – настойчиво потребовал Артем. – Девчонкам понравилось. Они уже в школу убежали. А мы с вами посидим, чайку попьем.

Лиза поняла, что он не отвяжется. Ему теперь хотелось быть гостеприимным и хлебосольным.

– Хорошо, сейчас приду, – пообещала она и посмотрела на часы: восемь сорок.

В библиотеке она должна быть к десяти, раньше никто туда не придет. Лиза оделась, умылась и вышла в столовую.

На скатерти действительно стояло большое блюдо с оладьями, пышными и румяными. Артем сидел на табурете и гордо взирал на творение рук своих.

– Ну как?

– Красота, – похвалила Лиза.

– Садитесь, я вам чаю налью, – пригласил он.

Она послушно села напротив него. Оладьи были великолепны, однако Лизе кусок не лез в горло. Она с трудом осилила два и выпила чашку чая.

– Что-то я смотрю, вы точно занемогли, – проговорил Артем, разочарованный ее скверным аппетитом. – Выглядите не очень. Раньше такая веселая была, а сейчас вся поникла. Это все из-за вашего постояльца? Мне Маришка рассказывала. – Артем хитро прищурился. Лиза почувствовала, как горло сжал спазм.

– Да нет. Вовсе не из-за него.

– Ну да! – не поверил Артем. – А из-за чего тогда?

Ей вдруг неудержимо захотелось поделиться своим страхом. Пусть с бывшим алкашом, все равно.

– У меня галлюцинации, – потерянно произнесла Лиза.

– Галл… что? – удивился Артем.

– Ну, глюки, по-простому, – терпеливо пояснила Лиза. – Когда чудится что-то сверхъестественное.

– А, глюки! Знаю! – обрадовался Артем. – Было у меня такое, раза два. Первый раз выпили мы знатно с Михеичем. Так, что я до дома не дошел. Свалился в канаву и уснул там. Очнулся – рядом черт стоит. Рогатый, морда черная. В руке вилы. Я со страху чуть не околел. Протер глаза – черт тут как тут. «Идем, – говорит, – со мной». – «Куда?» – спрашиваю. «Как куда? В ад, конечно», – отвечает он. Тут я, хоть и лежал в грязи, вскочил как ошпаренный и помчался от него, только пятки сверкали. Домой прибежал, а там Маришка на меня с печной кочергой вылетела. И ну по спине дубасить! А только все одно это лучше, чем за чертякой в пекло. А другой раз дома лежал с бодуна. И явилась ко мне… не знаю кто… может, кикимора болотная. Бледная такая вся, тощая, нос длинный, губы тонюсенькие. Села на постель рядом и давай меня по голове гладить. Гладит и приговаривает: «Спи, усни, родненький. Спи, усни. Сладких снов тебе нашлю». Тут я понял, что никакая это не кикимора, а смерть за мной пришла. Испугался, аж зубы застучали. Я правда тогда чуть не помер. У меня язвенное кровотечение открылось. В больницу возили. Маринка потом отхаживала меня отварами всякими. Вот так-то. – Артем замолчал и сунул в рот оладушку.

– Да… – неопределенно произнесла Лиза, не зная, как реагировать на его признание. Он, понятное дело, пьяница, у него давно «белочка» могла начаться. А с ней-то что творится?

– Я вот только в толк не возьму, отчего у вас-то глюки? – словно прочитав ее мысли, спросил Артем. – Вы ж вроде у нас трезвенница.

– Сама не пойму, – горестно посетовала Лиза.

– Ты вот что, не переживай. – Артем по-свойски перешел на «ты» и подвинул стул поближе к ней. – Сейчас разберемся. Не может так быть, чтобы вдруг, без всякой причины, у человека глюки начались. Значит, есть с чего.

– В том-то и дело, что нет!

– Погоди, не пыли. Лучше вспомни, когда в первый раз все случилось?

– Три дня назад, – задумчиво проговорила Лиза и прибавила неуверенно: – Я… я сидела одна. Тосковала по Тарасу и Гелене. Обнаружила, что она оставила колоду на прежнем месте. Я думала, она ее с собой взяла.

– И что потом? – задушевным тоном поинтересовался Артем. Роль психолога ему явно нравилась.

– Потом? Вы будете смеяться надо мной.

– Вот еще! Ни в жисть.

– Я… решила погадать. На себя! Гелена гадала всем, кроме меня. Я никогда не просила ее. А тут… стало любопытно. Я много раз видела, как она это делает.

– И ты…

– Я раскинула карты на даму треф. Мне выпал при пороге туз пик.

– Это что значит? – Артем озадаченно почесал в затылке.

– Со мной скоро случится беда. Большая беда, удар!

– Глупости. – Артем небрежно махнул рукой. – Какая из тебя гадалка? Карты все врут.

– Эти не врут. Они особенные. Так Гелена говорила.

– Ведьма твоя Гелена, – рассердился Артем. – Ванька правильно говорил. И выгнали их правильно.