Воланд молчал. Дайнека не знала, чего ждать, она исподволь огляделась.

Кабинет подавлял своими размерами. Огромный ковер простирался от стены до стены. Кожаный диван с высокой спинкой, не из нынешних, кресла, длинный стол с чопорными стульями вокруг него. На окнах французские драпированные шторы. На белых постаментах в виде колонн покоились не меньше десяти моделей кораблей.

– Можно посмотреть? – неожиданно для себя спросила Дайнека.

Воланд удивленно посмотрел на нее, казалось, он не расслышал вопрос.

– Можно посмотреть на корабли?

– Да, конечно, – ответил он.

Модели, большие и маленькие, были выполнены искусно и точно. На некоторых крепились паруса, на иных – только веревочные ванты.

Дайнека прошла к кораблю, который понравился ей больше других, – около метра в длину, днище набрано из узких реек и покрашено в вишневый цвет. Маленькие окошечки, прорезанные в бортах, обрамляло бронзовое литье. Крошечные пушки по-настоящему чернели за белоснежными откидными люками. Причудливые, литые накладки украшали затейливую корму. Палуба корабля, выложенная миниатюрными досками, выглядела настоящей. Казалось, вот-вот по ней побежит матрос. Даже лавочки стояли на положенных местах. Над кораблем горделиво возвышались три мачты, оснащенные реями и кружевным плетением пеньковых веревок.

– «Ле Супербе», – прочитала вслух Дайнека надпись на борту.

– Вам нравится? – раздался голос Воланда за ее спиной.

– Очень.

– Это мой любимый корабль. Его построили французы в конце восемнадцатого века на верфях города Бреста. Французского города Бреста…

Дайнека обернулась и внимательно слушала Воланда. Он говорил медленно, с любовью вглядываясь в корабль.

– На его борту находились семьсот матросов. Позже в бою его захватили англичане, и остаток своей жизни он провел под британским флагом.

– Очень красиво.

Владимир Николаевич показал рукой на другой, маленький кораблик с красными крестами на парусах.

– А на том Колумб доплыл до Америки.

Все в его облике, манере говорить, решительно все не совпадало с характеристикой, данной Ольгой.

Почему?

Дайнека задала себе этот вопрос, зная, что есть только один верный способ получить ответ – узнать правду из первых уст. Пришло время идти ва-банк.

– Хотите со мной поужинать?

Воланд осекся и замолчал. Поднял на нее глаза.

– Да.

– Завтра, после работы, у меня, – короткими фразами выпалила Дайнека. – Я сама довезу вас до своего дома.

– Хорошо, – кивнул он.

Дайнека вышла.

Рабочий день закончился, но дверь кабинета, где работали Красотка и Стерва, была открыта.

Кто-то очень хотел знать, чем закончился ее разговор с боссом.

– Ты где?

Судя по голосу, Джамиль улыбался.

– Возле дома.

– Я рядом. Стой, где стоишь, у меня на тебя серьезные планы.

«Очень мило», – сказала себе Дайнека, услышав, как резко оборвалась связь.

Она уже входила во двор. Навстречу ей бежала маленькая девочка, раскинув коротенькие ручки:

– Здравствуйте, тетечка! – кричала она. – А я сегодня гуляю с няней. Няня, няня, иди сюда! Я тебя знакомить буду!

Она суетилась, смеялась и тараторила.

К ним поспешила тучная женщина.

– Пойдем, Юлечка, тетя торопится.

– Никуда она не торопится! – возмутилась девочка. – Она со мной разговаривает! Правда, Дайнека? Мама сегодня не хочет выходить на улицу, она упала, когда я спала, и ударилась, сегодня у нее все лицо синее-синее. Она такая смешная… – Юлечка рассмеялась. – И ей совсем не больно.

Няня взяла девочку за руку и молча повела домой. Ноги Юлечки шли сами по себе, едва поспевая за женщиной, при этом лицом она была повернута к Дайнеке. Юлечка улыбалась и прощально размахивала свободной рукой до самой двери подъезда.

Дайнеке сделалось невыносимо грустно. Она подняла глаза. Знакомая фигура, как всегда, стояла у окна. Розовая Роза кивнула. Дайнека ответила.

– Я уже здесь.

Она обернулась на голос и остолбенела. Джамиль был неотразим. Светлый льняной костюм, невероятно дорогой и элегантный, был помят ровно настолько, насколько полагалось. Хлопковая сорочка чуть темнее костюма и галстук, который наверняка стоил столько же, сколько подержанный отечественный автомобиль.

– Ты нарочно так вырядился?

– Нарочно для чего? – спросил Джамиль.

– Чтобы я почувствовала свою неполноценность.

– Брось, – смутился он.

– И какие у тебя планы? Знаешь, я очень устала…

– Хотел тебя пригласить в театр.

Он произнес это очень серьезно и чуть старомодно.

В театр… Так ее никогда не приглашали в театр. Она согласилась.

Через полчаса, когда они вышли из дома, Дайнека полностью соответствовала своему кавалеру. Маленькое черное платье мерцало и тяжело облегало ее тонкую фигуру. Атласные туфли на среднем каблуке и сумочка из кружев как нельзя лучше подходили к нему.

Джамиль, похоже, оценил ее усилия, это было заметно.

– Куда мы едем? – спросила Дайнека.

– В театр.

– Что смотрим?

– Спектакль.

– Немногословно…

Приехали на Трубную площадь. Джамиль припарковал машину, и они не спеша направились к театральному подъезду.

Дайнека никогда не была здесь раньше, но знала, что в этом здании когда-то находился знаменитый ресторан «Эрмитаж», где творил великий повар Оливье. Тот самый, который изобрел одноименный салат.

Джамиль подошел к окошечку администратора и сказал про заказ. Ему немедленно выдали два билета.

– У нас еще есть время. Покатаемся? – предложил он.

– Давай.

По тому, как резко Джамиль взял с места и как уверенно повел ее в сторону набережной, она поняла, что все было рассчитано заранее.

Выйдя из машины и попросив подождать, Джамиль наклонился, чтобы завязать шнурок на ботинке. Он не спешил, скорей наоборот, оттягивал время или о чем-то думал.

Разогнувшись, отряхнул без того чистые брюки и наконец зашагал по набережной. Метрах в двадцати, опершись на парапет, его ждал мужчина. Кавказец лет сорока широко, по-дружески улыбался.

«Все ясно – деловая встреча», – подумала Дайнека, приготовившись к долгому ожиданию. Она лениво следила за тем, как прогуливались парочки, беседовали старушки, как гоняли по набережной мальчишки на роликовых коньках. Переведя взгляд на мужчин, увидела: они еще говорят.