– Конечно, других тем нет, – презрительно сказал Дима. – Писать еще о тебе.

– Если не пишут – так еще лучше, – ответил Игорь.

* * *

– Ты что ж, Борис Петрович, моих людей подводишь, – с добродушной укоризной человека, обладающего властью, говорил Паскевич.

Они сидели на лавочке в сквере на бывшей московской улице Герцена – ныне, кажется, опять Большой Никитской. На соседней скамейке о чем-то своем чирикали студенты – рядом находилась консерватория.

– А что случилось? – с преувеличенной поспешностью поинтересовался БП. Он прекрасно понимал, что имеет в виду генерал, но хотел, чтобы тот сам начал разговор.

– Мы твоих людей отпускаем, а они потом в туалетах… хулиганят.

– Нервы не выдержали у человека. Столько всего перенес. Самолет его взорвали. Посадили в тюрьму. Менты били, наверно… Вот и решил с собой покончить.

Паскевич почти восхищенно сказал:

– И как это вы так умудрились его… того?… Эксперты определенно утверждают, что этот Кротов повесился сам. По собственной инициативе и без чьей-то помощи.

– Да о чем вы! – обиженно сказал БП. – Какая помощь? Это ж родственник наш. Мы его, наоборот, любили и ждали.

– Ну ладно, – посуровел генерал. – С чем ты опять пожаловал?

– Да вот, документики привез, – невинно ответствовал Б П. – Нашел я тут спонсора для вашей дочки. Рассказал ему, какой талант у девочки в России пропадает. Спонсор и говорит, что негоже такой спортсменке-комсомолке-красавице в нашей дикой стране прозябать…

Генерал молча взял конверт. Посмотрел сначала на сумму, указанную в документах, потом на БП. Крякнул. Поблагодарил. И просто спросил:

– Так говори, что тебе надо… еще?

* * *

За пирожками к стойке отправилась Таня. Она сказала, что у нее нюх на хорошее тесто и никто, кроме нее, не выберет лучше. Игорь и Дима, охотно доверив ей эту миссию, устроились за угловым столиком и развернули газеты. Дима по старой привычке спортивного репортера начинал читать с последней полосы. А Игорь открыл газету с самого начала. Минуту-другую он разглядывал фотографии, а потом обратился к Диме:

– Слушай, а ты тут прямо ковбой!

В этот момент подошла Таня, заглянула Игорю через плечо и чуть не уронила пирожки и кофе. Хорошо хоть Дима успел среагировать и подхватил поднос.

* * *

– Слушай, ты, дерьмо, – невежливо начал разговор Борис Петрович. – Я все сделал. Можешь спросить, сколько это стоило.

– Сколько это стоило? – покорно поинтересовался Синеглазов.

– Двести штук. Так что сам понимаешь, если и ЭТО тебе не поможет…

– Мы возьмем их, – уверенно сказал Синеглазов.

– Донесения будут поступать каждый час. Сообщи мне свой факс.

Синеглазов продиктовал номер гостиничного телефона. Интересно, успеет ли он купить факсимильный аппарат за пятнадцать минут?

* * *

Звонки начали поступать начиная с семи утра. На телефонах сидели старлей Васькин и лейтенант Прокопьев.

Интересующих следствие людей видели в 7.00 в ночном клубе. Мужчины были пьяны и активно клеились к девушке.

В 7.40 они катались на катере по Мойке.

В 8.25 пришли навестить больного Крылова В.П. в городской психиатрической лечебнице.

И все в таком роде… До двенадцати дня не поступило ни одного звонка, который стоило хотя бы проверить.

Лейтенант Васькин решил не тревожить Петренко из-за таких пустяков. И поэтому капитан спокойно проспал до полудня и проснулся свежим и вполне отдохнувшим. Жена была на работе. Дочку теща увела гулять. Одиночество и простор. Всю жизнь бы так…

Он бодро прошел на кухню, заварил себе свежего чая и позвонил на работу. Черт возьми, ничего нового…

* * *

– Да, дела… – протянул Дима. Он чуть не сказал: «И во что ты нас, Игорь, втравил?» – но вовремя вспомнил, что вчера ночью они с Таней решили делать вид, что ничего не понимают.

– Отдохнуть не получилось, – спокойно сказал Игорь. – Придется опять рвать когти.

– Куда на этот раз? – жалобно спросила Таня. Ей очень хотелось погулять в Питере до вечера, а в 23.50 сесть на «Красную стрелу» и вернуться домой, в Москву. В свою квартиру. К своим рыбкам… Или хотя бы снять номер в гостинице или квартиру в Питере и просто принять ванну. Со времени мытья в бане у Хозяина Озера прошло больше суток – тридцать шесть часов гонки, изматывающей нервы и тело… Но Таня понимала: вернуться домой нельзя. И оставаться на месте – тоже нельзя.

– Как куда? Сначала – в Светловск. Это приграничный город. А оттуда – на Запад.

– А можно я сначала доем пирожки? – саркастически спросил Дима.

– Доедай, – великодушно разрешил Игорь и почему-то подмигнул Тане.

* * *

Петренко оставил на телефоне Васькина и Прокопьева. Они вполне справятся с этим сами. Его все больше и больше интересовала фигура вчерашнего висельника – Андрея Юрьевича Кротова. Он позвонил в Москву и попросил остававшихся там ребят пошукать, к каким кругам был близок этот тип.

* * *

…В 7.40 они катались на катере по Мойке… Туфта… В девять пятьдесят ходили по Русскому музею. И при этом говорили на французском языке… Тоже туфта…

Синеглазов внимательно читал сообщения, поступающие по контактным телефонам в «контору», и нервничал все больше и больше. Ни одного серьезного звонка! А ведь БП ясно дал понять, ЧЕГО и СКОЛЬКО ему стоило получить доступ к этим телефонам. Неужели ребятки поехали все-таки не в Питер?

…Звонок в 13.05.

«Здравствуйте. Меня зовут Николай Васильевич. Фамилию не обязательно?

Сегодня утром я подвозил этих людей от платформы «47-й километр» до Питера. Они сели в машину примерно в восемь утра. В 9.15 я их высадил в начале Невского проспекта… Да, уверен. Совершенно точно, это они. Рост? Один, помоложе, метр восемьдесят, девушка – примерно метр семьдесят. И такого же роста тот, что постарше… Может, чуть повыше… Почему звоню только сейчас? Да у нас обед с часу, я только освободился…»

– Это они! – победно воскликнул Синеглазов.

* * *

Таня, Игорь и Дима решили, что Вити Хлоповы встречаются не каждый день, и поэтому до Светловска им безопаснее добраться на электричках.

– Может быть, нам как-нибудь еще замаскироваться? – робко поинтересовалась Таня. Она надеялась, что Игорь разрешит ей снять ужасно жаркий парик и придумает что-нибудь другое.

– Некогда маскироваться. Надо трогаться, – подытожил Игорь.

* * *

Кротов Андрей Юрьевич, 1947 г. р. Русский. Москвич. В 1972-м окончил химико-технологический институт. Химик, значит… Активно занимался комсомольской работой. Комсорг курса, потом комсорг факультета. С 1975 года – освобожденный работник МГК ВЛКСМ. С 1977-го по 1982-й – освобожденный секретарь комсомольского комитета ГУВД г. Москвы… Вот оно что… Вот почему он казался своим… Казался профессионалом… Комсомольские деятели тоже своего рода профессионалы… С 1983-го по 1987-й Кротов А. Ю. работает завотделом в МГК ВЛКСМ. В 1983 году организовал первую в Москве дискотеку-кафе «Гадкие лебеди»… Это я помню… Рассказывали… Там выступали «Машина времени», «Арсенал», «Воскресенье»… «С 1987 года Кротов А.Ю. – генеральный директор ИЧП „Луч“. Продажа видеокассет. Импорт компьютеров. Организация концертов… Странно: такой большой человек – и такая маленькая фирма… Чем он в самом деле добывает себе хлеб насущный?… Связи с организованными преступными группировками – случайные, эпизодические… Сослуживцы… Соседи… Женщины… Друзья… Это все не то. А, вот наконец. Вот оно – первое по-настоящему подозрительное знакомство. Кротов А.Ю. находится в тесных дружеских, а скорее всего также и в деловых связях с Савельевым Борисом Петровичем. Часто бывает на его, Савельева Б.П., даче на Николиной Горе. Был (одновременно с Савельевым Б.П.) в оперативной разработке по делу о краже трех полотен Айвазовского из Н-ского краеведческого музея, а также (одновременно с тем же гр-ном Савельевым) в оперативной разработке по делу о контрабанде Фаберже. В обоих случаях вина как Кротова, так и Савельева не доказана, оперативная разработка закрыта.