За окном тянулись бескрайние пастбища и вился дым от паровоза. Что еще? Немного насладившись чувством собственного достоинства, я задремал. Поезд тащился медленно, то и дело останавливаясь и как бы пережидая. Этот участок железной дороги делали в спешке, скорость тут разрешалась небольшая. Один раз мы долго ждали, пока дорогу перейдет огромное стадо бизонов — дети смотрели широко раскрытыми от восторга глазами, и даже мрачный мужчина с длиннющими бакенбардами не отрывал глаз от окна. Ковбой тоже бросил скучающий взгляд и, тут же отвернувшись, снова уснул. Наконец паровоз свистнул, мы тронулись дальше. Где-то через полчаса навстречу нам показался почтовый экипаж. Машинист весело, не без издевки, свистнул ему вслед: в последнее время поезда все увереннее вытесняли их с рынка перевозок, но они еще сопротивлялись, пробиваясь к отдаленным поселкам и городкам.

Ближе к полудню наш состав снова замедлил ход и вскоре остановился. Я продолжал дремать и даже не открыл глаз. Вскоре поезд тронулся, громыхая и скрипя сцепками вагонов.

Но вот и станция. Три-четыре домика, армейская палатка с вывеской «Отель», несколько огороженных загонов для лошадей. Пассажиры выскочили из поезда и дружно понеслись к вокзальной столовой: кто первый добежит, тому первому и подадут. Я оказался за одним столиком с ковбоем.

— Далёко? — поинтересовался он, бешено молотя челюстями.

— В Каролину… если повезет.

Он вопросительно на меня посмотрел. Даже на секунду перестал жевать.

— Думаешь, нет?

Я равнодушно пожал плечами.

— Кое-кто этого очень не хочет.

— Я со скотом, — продолжил он, помолчав. — Вообще-то должен ехать в товарняке, но… провались они все пропадом! Никогда не ездил как белый человек, вот и решил прокатиться.

— А кондуктор?

— Нормально. Мой хозяин перевозит шесть тысяч голов в год. Пусть только пожалуется.

Мы уминали поджарку из антилопы в каком-то вонючем соусе, но мне приходилось жевать и похуже. Зато кофе подали — что надо. Хотя времени насладиться им как положено не хватило. Паровоз засвистел, и нам не оставалось ничего другого, как догонять свой вагон. Я первый вскочил на подножку и протянул руку ковбою.

— Спасибо, — отдышавшись, улыбнулся он. — В Канзасе меня будет ждать хозяин. Не хотелось бы, чтобы он меня не увидел.

— Крутой?

— Круче, чем солдатский сапог. Хорошо платит, хорошо кормит, требует двойную работу за день.

Мы оба уснули. Даже не сговариваясь. Потом проснулись. Тоже не сговариваясь. Солнце клонилось к закату, мимо неслось стадо антилоп…

Ковбой с интересом на меня посмотрел.

— Что они с тобой сделают, если поймают?

— Застрелят. Или попробуют. Понимаешь, для них это вопрос денег.

— О, — произнес он и бросил выразительный взгляд на рукоятку моего револьвера. — Приходилось пользоваться?

— М-гу. Хотя, надеюсь, не придется.

Поезд снова замедлил ход. Мы ехали не быстрее, чем пешеход.

— Билли Дженкинс, — вдруг сказал он, протягивая руку.

— Кирни Макрейвен, — ответил я и подал свою.

— Приходилось крутить коровам хвосты?

— Приходилось. Этой зимой пас в горах целое стадо. Потом приехал в город и узнал, что убили моего папу.

— Те самые?

— Они.

— Приедем в Кейси, отведу тебя к хозяину. Бену Блокеру. Мужик что надо! Расскажи ему обо всем. Крутой, но справедливый. Знает людей.

— В моем деле вряд ли поможет.

— Тебе только кажется. Поговори с Беном. У него на все есть ответ. И редко ошибается.

— Спасибо!

Поезд тащился дальше, останавливаясь, дергаясь и ободрительно посвистывая. Мы спали, просыпались, перебрасывались ничего не значащими словами… Затем остановились у какой-то станции.

— Надо проверить коров, — вскочил Билли.

— Пойдем, помогу.

Мы прошли по вагонам. Одна корова почему-то свалилась. Подняли, чтобы другие не затоптали, обтерли.

— Если придется стрелять, на меня не рассчитывай, — предупредил Билли. — Не могу бросить своих коров. Убьет!

— Тебя никто и не просит. Мое дело. В любом случае я их опередил… Если, конечно, не телеграф.

— Сколько их?

— Много. Может, дюжина, или больше. Не знаю. Видел всего двух. Одна — женщина.

— Молодая?

— Вполне… И очень красивая… Но хуже, чем гремучая змея.

Я проснулся от прикосновения холодного дула к моему виску и краем глаза увидел высокого худого человека в длинном черном сюртуке и черной шляпе.

— Вставай, — приказал он, — и не дергайся.

Сопротивляться? Лучше драться, чем быть убитым, словно безропотная овца! Да, но блондинка с двумя детьми!

— Ладно, только и вы не дергайтесь.

Я медленно встал с сиденья. Билли Дженкинс крепко спал… или притворялся. Женщина испуганно вытаращила глаза. Ее спутник тоже.

В конце вагона стоял еще один в длинном черном сюртуке и черной шляпе с винчестером в руках. Даже если бы я попытался что-то сделать, они успели бы разорвать меня на части. И других тоже.

— Иди к выходу, — приказал первый и, как только я повернулся, выхватил мой шестизарядник и швырнул его на сиденье.

Спутник блондинки привстал.

— Эй, что это вы собираетесь с ним сделать?

— Дедушка, хочешь жить, сиди спокойно. Нам надо с ним побеседовать, — не повышая голоса, но с угрозой заявил тот, что меня обезоружил, а второй добавил:

— Сиди и не двигайся!

Поезд снова замедлил ход. Пошатываясь из-за тряски вагона, я двинулся к тому с винчестером. Пронзительные голубые глаза, худое удлиненное лицо, тонкие усы ниточкой… Шрам на подбородке.

Он отступил влево, пропуская меня. Когда я шагнул на платформу, соединявшую наш вагон с рестораном, поезд резко дернулся. Моя реакция не подвела и на этот раз: сначала выбить винтовку, потом резкий удар в челюсть. Само собой, он тут же вырубился.

Так, теперь прыжок. Отлично! Несколько ссадин на коленях. Ерунда! И тут же достать револьвер, о котором они не подозревали.

— Кирни! — заорал Дженкинс в окно и бросил мне мой револьвер с перламутровой ручкой и птичками. И очень кстати. Один из этих как раз спрыгнул с поезда под мою пулю. Задергал руками, и я тут же выстрелил еще раз. Он свалился на землю, покатившись куда-то в сторону футах в тридцати от меня.

Спереди из паровоза раздались яростные проклятья. Оказывается, они устроили и завал. Значит, там есть и третий.

Я вскочил и вихрем понесся к первому вагону. Мимо просвистела пуля, другая с визгом ударилась о поручень вагона. Поезд постепенно набирал скорость, но мне все-таки удалось вспрыгнуть на ступеньки товарного вагона. Так где же этот третий? Ответ не заставил себя долго ждать. Раздался грохот выстрела, и пуля расщепила дерево рядом с моей головой. Я пригнулся, тоже несколько раз выстрелил, конечно, ни в кого не попал, но выиграл время и тем спас себе жизнь. Теперь ему уже меня не догнать.