Блокер нахмурился.

— Сколько?

— Я получаю пятьдесят процентов, вам — по двадцать пять. Вы обеспечиваете капитал, а я все триста шестьдесят пять дней в году буду делать так, чтобы он хорошо окупался. Мне придется заниматься кормами и водой, иметь дело с непрошеными гостями и индейцами, делать всю работу самому или контролировать, как ее делают другие. Кроме того, я должен много поездить, чтобы найти подходящее место, а потом отстаивать его, если кто-то вдруг захочет предъявить на него права.

Блокер повернулся к Аттмору.

— Он, пожалуй, прав, Чарли.

— Не возражаю! — помедлив, согласился тот. — Ни у тебя, ни у меня нет времени заниматься практической работой, да и местность он знает получше нашего.

— Каждый из нас должен делать то, что умеет, — не без самодовольства заметил я. Не без самодовольства, потому что совершил сейчас свою первую в жизни коммерческую сделку.

— Значит, по рукам? — подтвердил Блокер. — Как только закончишь свои дела в Каролине, поедешь на Запад?

— Поеду.

Мы проговорили еще где-то около часа, затем я встал, вдруг вспомнив, что мне негде ночевать.

— Никаких проблем, — успокоил меня Блокер. — Тут рядом неплохой отель. Скажешь Сэму Дину, что тебя прислал Блокер, и тебя устроят.

На улице я на минуту остановился, осматриваясь вокруг. Несколько человек на обочине, о чем-то неторопливо беседуя, жевали табак… Чуть дальше еще один салун, за ним вывеска отеля. Наверное, именно его Блокер имел в виду.

Вдруг я услышал тоненький голосок за спиной:

— Сэр?

Она выглядела очень маленькой, совсем как девочка. Скромно, но хорошо одета. С большими темными глазами и очень нежной, просто ангельской кожей лица.

— Сэр, не могли бы вы немного меня проводить? Уже поздно, и мне… — Она взяла меня за руку. — Пожалуйста! Моего отца хватил бы удар, если бы он узнал, что я в такое время еще не дома, но Эмми хотела мне столько рассказать, ведь мы так давно не виделись… вот время незаметно и пролетело!

Мы шли и разговаривали. Она была не похожа на тех, кто пристает к незнакомым мужчинам на улице. К тому же я тоже направлялся в ту сторону.

— Это совсем недалеко. Сразу за тем углом. Я так рада, что вы оказались рядом. Я не знала, что делать, а те мужчины у салуна показались такими опасными!

— Ты здесь живешь?

— Нет, нет, мы живем в Вирджинии, но папа приехал сюда купить лошадей. Мы разводим лошадей и хотим иметь настоящих племенных, а не этих упрямых мексиканских мустангов, как их у нас называют.

Я прекрасно понимал, что уже три дня не менял рубашку и что мой костюм не мешало бы хорошенько почистить. Увы, оставалось только свободной рукой поправить галстук.

Но вот и мой отель. За окном я увидел мужчину в зеленом козырьке на голове и черных нарукавниках.

— Мне сюда, — сказал я ей.

Я смертельно устал и думал только о том, как бы поскорее добраться до постели.

— Ну пожалуйста, только до угла!

— Ладно. Но не дальше. Я…

Мы повернули за угол, и тут она вдруг с силой схватилась за мой правый рукав и закричала:

— Вот он, убейте его!

Если бы у меня было время подумать, я бы во весь голос возблагодарил своего отца! «Когда-нибудь, — сказал он мне совсем мальчишке, — вдруг случится так, что ты не сможешь пользоваться правой рукой. Пусть даже всего на несколько дней. Поэтому, пока не поздно, научись пользоваться и левой».

Боксирование, где левая нередко оказывается важнее правой, здорово мне помогло, но я специально научился делать левой рукой и многое другое — работать молотком, пилой и конечно же стрелять из револьвера и винтовки.

И теперь не раздумывая я выхватил левой рукой револьвер и выстрелил. Они плотной группой направлялись ко мне, и моя пуля наверняка попала в кого-то из них. Резко вырвав свою правую руку, я сильно толкнул девушку в их сторону и, пригнувшись, одним прыжком оказался за углом. Сунув револьвер на место, я бегом помчался в отель. Дежурный встретил меня на ногах.

— Что там случилось? — спросил он, снимая очки.

Я пожал плечами.

— Понятия не имею. Меня прислал Бен Блокер. Сказал, вы дадите мне комнату на ночь. Я стоял уже почти у ваших дверей, когда началась стрельба. Пришлось бежать.

— Разумно, — согласился он и подвинул ко мне журнал. — Распишитесь вот здесь. Номер двенадцать наверху справа.

С улицы доносились крики, топот бегущих людей.

— Идиотизм, — заметил я. — Глупо бегать там, где стреляют. Можно и на пулю напороться.

— Вы правы, но в мире полно любопытных. Им не терпится все увидеть собственными глазами.

Закрыв дверь своего номера, я прежде всего дозарядил револьвер и положил его на столик. Затем снял куртку и рубашку, вымыл лицо и руки и, скинув сапоги, завалился на кровать.

Что там, собственно, произошло, я толком не разобрался. Они плотной группой двигались на меня, но я мог и промахнуться. Они тоже стреляли, но в меня не попали. Я видел, как девушка упала, но это могло быть результатом моего сильного толчка. В любом случае Тому Спиарсу это вряд ли очень понравится.

На улице продолжалась какая-то суета, но я не зажигал лампу, не желая привлекать к себе внимание. К тому же в темноте легче думать. Аттмор, конечно, узнает, как мне оформить наследство, но это займет время. Значит, здесь пока делать больше нечего. Можно либо поехать в Каролину, либо отправиться на Запад и там ждать развития событий.

Я склонялся к тому, что лучше мне вернуться и поискать место для наших ранчо. У меня было кое-что на примете, но теперь придется смотреть на все новыми глазами, так как болтаться по стране — это одно, а выбрать подходящее место для ранчо — совсем другое. Мы решили разводить только крупный рогатый скот, но я думал уже и об овцах. Ведь несмотря на широко распространенную нелюбовь скотоводов, овцы, при правильном выборе пастбищ и хорошей организации дела, могут приносить даже больший доход, чем бычки. Хотя этот вопрос, само собой разумеется, надо детально изучить.

Я долго размышлял, лежа в темноте, затем разделся и нырнул под одеяло. Но револьвер подвинул еще ближе. За мной охотились, а кому хочется быть подстреленным? Особенно в постели. Главное, поскорее выбраться отсюда, а там посмотрим. На Западе в любом случае безопасней.

А девушка, которая схватила меня за руку… она из их шайки или ее наняли?

Только утром, одеваясь, я увидел в поле своей куртки дырку от пули.

Да, рядом, совсем рядом. Это уже не шутка.

Прежде чем спуститься вниз, я несколько минут внимательно осматривал улицу… Видно было немного, но, похоже, там никого.