— Смотря какие силы бросят, — вмешался в разговор командир сотни Кобяк, большой силы человек. — Двинут всё войско, тогда что делать будем?

— Не пройти лесом всему войску, — отвечал Колыван. — Слишком тесно. Вот обойти и окружить, это им под силу.

— Но пока не похоже, чтобы они готовились к обходам, — проговорил Кий.

— Значит, надо ждать противника с юга, — подытожил Кобяк.

— А там идёт одна дорога, узкая, особенно перед лагерем, — проскрипел Колыван. — Вот нам надо подумать, какие препятствия мы можем возвести на их пути...

Вскоре разведчики сообщили, что большой отряд противника, тысяч до восьми, вошёл в лес и медленно движется к лагерю. Сначала авары продвигались сосновым лесом, где между деревьями было просторно и обзор довольно широкий, и они чувствовали себя уверенно. Воины двигались широким фронтом. Но потом пошёл смешанный лес, всё чаще стали встречаться сплошные заросли молодых липняка, клёна, берёзок, поваленные гнилые деревья, овраги с вязкими руслами. Кроны деревьев смыкались над самыми головами, давили своей массой на непривычных к лесам степняков. Смолкли разговоры, колонна вынуждена была разбиться на несколько ручейков, выбирая тропинки.

Наконец передовые шеренги наткнулись на засеку. Её устроили заранее. Вековые деревья были подрублены на уровне человеческого роста и опрокинуты в сторону врага. Стволы намертво держались за пни волокнами. Перепутывались, сцеплялись сучья. Деревья нельзя было ни раскидать, ни разорвать. Через завал не могли пройти ни пешие, ни конные. Это была непреодолимая преграда. Делать засеки научили Кия лесные жители, спасавшиеся от кочевников на протяжении многих веков.

Кий сидел в центре засеки, скрытый листвой. Сквозь неё он видел, как появились первые аварские воины, потом они пошли густой массой. Вплотную приблизились к сваленным деревьям, постояли в недоумении, попытались пробраться через мешанину стволов и ветвей, но запутались и остановились, Стали прорубать себе дорогу мечами, но вскоре бросили эту затею. Кий видел их напряжённые, вспотевшие лица, растерянность и недоумение на них.

Сзади подходили всё новые и новые воины, напирали, давили. Произошло скучиванье войска. Командиры подразделений что-то кричали, но их никто не слушал. Организованное войско превратилось в толпу. И тогда Кий поднял руку с мечом. Запели звонкую мелодию сигнальные рожки, тревожно и призывно, властно поднимая русов: вперёд, на врага!

И тотчас русы повскакивали со своих мест, издали дружный воинственный клич, и в аваров полетели тучи стрел и дротиков. Кий явственно видел, как страх охватил лица врагов, как многие были сражены и упали на землю, остальные заметались в панике. А стрелы и дротики летели и летели, находя всё новые жертвы. По аварам ударили с боков и тыла, они были зажаты со всех сторон. По ним били из-за засеки, из-за стволов деревьев, из кустарников, густых зарослей молодых деревьев.

Окончательно растерявшиеся от неожиданных ударов враги начали отступать. И тогда на них навалились русы. Одни группы погибали под ударами мечей и копий, другие сливались в более крупные соединения и прорывались сквозь боевые порядки воинов Кия, с боем выходили из леса. Только к полудню закончилось кровопролитное сражение.

Неделю после этого поражения авары не проявляли никакой активности. Надо было ожидать нового наступления, но в каком направлении они пойдут, было пока неизвестно. Вскоре разведчики стали докладывать, что большие отряды противника идут в обход стоянки русов. Постепенно они окружали отряд со всех сторон, оставив только один незанятый участок леса, где простиралось огромное болото.

Командование отрядом решило пробиваться через него, уйти в леса и раствориться в них. Оно только выжидало, когда неприятель втянет все свои силы и тогда уже не в состоянии будет организовать погоню.

Врагу понадобилось пять дней для завершения своей операции. За это время в отряде Кия велась тщательная подготовка к переходу через болото.

У каждого воина было по 3—4 лошади, их количество пополнялось за счёт аварских табунов. На них погрузили вооружение и ценное имущество.

Для раненых были изготовлены носилки, к каждой было прикреплено по десять воинов. Всё ненужное было свалено в несколько куч для сожжения.

Наконец разведчики доложили, что авары изготовились на исходных позициях. Дня через два надо ждать их нападения. Тогда Кий отдал команду к выступлению.

Первые отряды ушли в болото утром. Воины растянулись тремя длинными цепочками, шагали след в след. Кий шёл в середине отряда. Он хмуро смотрел на раскинувшуюся впереди гнилую, покрытую мхом зеленоватую жижу. Сразу запахло тухлыми яйцами. Крутом, насколько видел взгляд — кочки с чахлым кустарником да редкие берёзки, покрытые, серым лишайником, упавшие деревья. Люди брели осторожно, палками нащупывали твёрдое основание. С трудом вырывали ноги из топи болота. Часто проваливались, вылезали самостоятельно или с помощью соседей. Кони чуткими ноздрями брезгливо отфыркивали вонючую болотную воду. Тяжелее всех приходилось тем, кто нёс раненых.

После нескольких часов пути Кий остановился, присел на кочку. Нудно звенела мошкара, больно кусала лицо и руки. Он потянулся к грибам, понюхал. Они пахли плесенью и вызывали отвращение. Сорвал несколько ягод земляники, с удовольствием пососал сладкую мякоть. И снова через болото...

Проводники не подвели. Как и обещали, к обеду вывели отряд на сухое место. Люди и кони тотчас повеселели, пошли быстрее... Разведчики указали место для отдыха — песчаную возвышенность, уставленную высокими соснами... В лесу было просторно и пахло смолой, подувал свежий ветерок. Прямо перед Кием плюхнулся тетерев, бестолково встряхнул крыльями. Заметив массу людей и коней, с шумом взмыл вверх и пропал в кронах деревьев. Кий радостно улыбнулся: вырвались из мешка!

Дав воинам отдохнуть и обсохнуть, он повёл отряд в обход, чтобы напасть на западный отряд аваров. Он рассчитывал, что враг не заметил их внезапного исчезновения. Для этого он оставил в прежнем лагере часть своих воинов, которые создавали видимость присутствия отряда. Русы растянулись но лесу. Кий поскакал вдоль колонны. Впереди увидел хрупкую фигуру всадника, догнал и поехал рядом. Это была женщина — славянка, потерявшая семью.

— Доброго здоровья, — сказал он, поглядывая на неё испытующим взглядом. — Как служится-можется?

Она вздрогнула, но быстро взяла себя в руки, ответила со сдержанной улыбкой:

— Спасибо. Привыкаем.

Она была в шлеме, из-под которого на спину ниспадали две тонкие русые косы, и в кольчуге, несколько великоватой; на поясе висел короткий аварский меч. Лицо её было спокойно, только в глубине серых глаз угадывалась затаённая скорбь.

— Как хоть звать-то тебя?

— Зимавой кликали.

— Мужики не забижают, Зимава?

— Пусть только попробуют, — её маленькая ладонь крепко сжала повод коня.

— В случае чего — ко мне. Ретивых быстро укорочу.