— Он бывал у вас дома?

— Нет, кажется, не приходил. Я видела его несколько раз нателевидении. А почему он вас интересует? Из-за пропавших документовРатушинского,  вспомнила она и посмотрела на Дронго более строго.  Думаете, этоМиша взял документы Бориса Алексеевича?

— Нет, не думаю. А Ратушинский знал, что вы знакомы сЛисичкиным?

— Конечно, знал. Мы этого никогда не скрывали. Но документымы не брали. Ни я, ни Михаил, — добавила она, глядя Дронго прямо в глаза.

— Ваш муж готовил репортаж о поставках оружия через Украину?

— Какое оружие? — не поняла она. Он занимался совсем другимивопросами. Ставил популярные ток-шоу. Говорил, что в новом веке публицистиканикому не нужна, что она отжила свое и теперь народу нужны зрелища.

— Но он знал о поставках оружия через Украину, которыеосуществляла фирма Молокова,  настаивал Дронго.

— Наверное, знал, — равнодушно согласилась она.  Кажется,Лисичкин занимался этими вопросами.

Он вам об этом говорил?

Нет. Я с ним на такие темы никогда не разваривала. А Мишачто-то рассказывал. Но сейчас я не могу вспомнить подробности.

Вы давно дружите с Майей Александрой?

— Это тоже важно для вашего расследования? — она тяжеловздохнула. — Давно. Мы знаем друг друга много лет. Вместе ездили в Испанию.

— Но в посольство Испании вы пошли без них

— Борис Алексеевич был занят, — тихо ответила она.

 — Мне позвонила Майя и сказала, они не приедут.

— Вы смотрели все передачи мужа?

— Думаю, что да. А почему вы спрашиваете?

— В последнем ток-шоу принимала участие секретарь БорисаАлексеевича Юлия Геллер. Вы знаете, что она готовится защищать диссертацию попсихологии?

— Какая умная девочка, — удивилась Инна, нет, я не знала обэтом.

— Она участвовала в передаче, которую делал ваш муж. И,кажется, там произошла неприятная история. Ее выставили в неприглядном свете вприсутствии руководителя и других ученых, от которых зависит ее успешнаязащита.

— Нет, — нахмурилась Инна,  я об этом не слышала. Муж ничегоне говорил. Я старалась не вдаваться в детали подобных историй. У них частослучаются какие-то накладки, но он никогда не посвящал меня в подобные мелочи.А я старалась не нагружать его своими заботами.

Она говорила с понятной болью, но была терпелива и внешнеспокойна. Дронго в очередной раз поразился ее выдержке.

— Вы часто виделись с Евгенией Алексеевной?

— К счастью, нет, — несколько оживилась она.  Это вздорнаябаба, и мне жаль пациентов которые попадают к такому врачу. Нет, мы виделисьредко. Хотя она иногда приезжала к Борису Алексеевичу в гости. Но он, по-моему,не очень любит сестру, а особенно ее мужа.

— У них были конфликты с вашим мужем?

— Нет. Никогда не было. И со мной не было. Мой муж считал ихтипичными разбогатевшими буржуа средней руки. Так он и говорил. Кажется, он ихпрезирал. Извините, что я так говорю.

— А как он относился к Борису Алексеевичу?

Она задумалась. Потом неожиданно спросила

— У вас есть сигареты?

— Я не курю, — ответил Дронго.  Если хотите, я у кого-нибудьпопрошу, — он сделал попытку подняться со стула. Ноги уже порядком затекли.

— Не нужно. Сейчас там много людей. Если выйти за дверь,обратно можете не протиснуться. Перебьюсь.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил женщине.

— Михаил относился к нему с уважением сказала она, чутьподумав,  считал Бориса Алексеевича сильным человеком. Очень сильным. Да, онего уважал. И очень хорошо относился к Майечке.

— А Борис Алексеевич?

— Я не поняла вашего вопроса… ^

— Как он относился к вашему мужу?

— Мне кажется, что это лучше спросить Ратушинского,  онанесколько повысила голос. Извините, но мы с вами слишком долго разговариваем.Меня там ждут.

Инна поднялась, и он тоже.

— Скажите, — спросила она, глядя в глаза Дронго,  выдействительно частный эксперт или из милиции?

— Я действительно частный эксперт.

— Тогда желаю вам успехов. Надеюсь, у вас все получится. Досвидания.

Дронго несколько минут протискивался сквозь толпу в коридореи на лестничной клетке. Выходя из подъезда, он посмотрел на часы. Теперь нужноотправиться в дачный поселок к Ратушинскому. Он не мог и предположить, чточерез два часа в этой загадочной истории появится еще один труп.

Для его машины был оставлен пропуск и водитель вырулив надорожку, увидел, как автоматически открываются ворота. Дронго достал телефон инабрал номер Эдгара. Нашел что-нибудь?

Ты знаешь, о чем писал Лисичкин? — вопросом на вопросответил Эдгар.

Знаю. О поставках оружия

Как ты узнал?

Сказала Инна Денисенко. Они с мужем близко знали Лисичкина.

— А почему Ратушинский не сказал об этом, удивилсяВейдеманис.  Он ничего не знал?  Знал,  задумчиво ответил Дронго,  но сталзнакомить нас с таким интересным фактом. Он готов подозревать кого угодно, ноне чету Денисенко. Хотя почему-то в его доме погиб Михаил Денисенко, которыйбыл близко знаком с Лисичкиным.

— Не нужно бы тебе туда ездить,  рассудительно сказал Эдгар.Это очень опасные люди. Могут устроить провокацию. Ратушинский тебя уже не разобманывал. Будет лучше, ты откажешься от этого дела.

— Не могу, — признался Дронго,  если ввязался в драку,нельзя из нее выходить. Детский мальчишеский принцип.

— Глупый принцип. Не нужно тебе туда ездить, настойчивоповторил Вейдеманис. Он нервничал, и его характерный латышский акцент сталзаметнее.

— Поздно. Я уже приехал. Как там статья Лисичкина?

— Очень жесткая. Он явно не любил Бориса Алексеевича, сообщил Вейдеманис.  Я сравнил ее с другими статьями. Он обычно писал оченьнеприятные вещи, но в статье о Ратушинском есть и личные выпады. Я думаю,Лисичкин не любил богатых людей. Это чувствуется по его материалам.

— В этой стране никто не любит богатых людей, устало сказалДронго.  Здесь богатый означает вороватый. Поэтому их и не любят. Спасибо,Эдгар, я тебе перезвоню.

Он убрал аппарат и вышел из машины, затормозившей у домаРатушинского. На этот раз у дома было двое охранников, они обходили здание.Увидев Дронго, они подождали, пока он войдет в подъезд, и пошли дальше.