Примером этого может служить M104, Н, раньше он учился на инженера, а теперь изучает право:

Как обычно, у этого аргумента есть и «рациональный аспект» — правительство Рузвельта было у власти дольше, чем любое другое правительство в американской истории. Однако жалобы на то, что оно управляло «слишком долго», высказывались только ради «смены караула», а не во имя конкретных прогрессивных идей, которых ждут от молодых людей.

Неприязнь к старикам имеет психологический аспект, возможно, связанный с антисемитизмом. Можно предположить, что некоторые респонденты переносят свою враждебность к отцу на всех пожилых в целом, как будто на стариках стоит клеймо смерти. В соответствии с этим образ еврея представляется в виде старика, тем самым высвобождая подавленную враждебность по отношению к отцу. Не случайно иудаизм воспринимается как религия отца, а христинство — как религия сына. Наиболее распространенный стереотип еврея — обитатель восточного гетто, бородатый старик в поношенной одежде.

У враждебности к старикам, кроме психологического аспекта, есть также социологический мотив: старики, которые не могут работать, — люди бесполезные и ненужные. Но эта идея, подобно другим, непосредственно не связана с личностью Рузвельта; скорее это результат перенесенной против него агрессивности. Именно так осознается универсально амбивалентная роль президента как фигуры отца.

У тех, кто одобряет Рузвельта, есть два основных четких мотива, почти прямо противоположных мотивам противников Рузвельта. Человек, «который слишком много думает о себе и стремится к власти диктатора», получает одобрение как сильная личность; левака и инициатора Нового курса любят как друга бедных и несчастных.

М711, интервьюер на госслужбе, N с типичными чертами мягкости и нерешительности, также обнаруживает в своих взглядах мотив «сильной личности»:

Молодая женщина, F126, с низкими показателями по шкалам A-S и Е, средними по F и высокими по РЕС. Она изучает журналистику, а также интересуется литературным творчеством. Она утверждает,

Имеющий высокие показатели М102, студент-сейсмолог, который пошел в колледж, потому что не хотел, чтобы «его принимали просто за электрика», высоко оценивает талант Рузвельта:

M106, также Н, который стремится к социальной мобильности, настроен прорузвельтовски по противоположным причинам, чем группа критиков, хотя и он не лишен комплекса «дряхлости»:

То, что этот респондент, полный предрассудков и одержимый идеей власти, отвергающий евреев, якобы стремящихся к власти, расходится в этом вопросе с общей позицией всех Н, отчасти объясняется тем, что он «сам перенес детский паралич, и поэтому понятно, что сделал Рузвельт».

Можно прийти к выводу, если одного и того же политика они одобряют как «обычного человека», а другие клеймят как «выскочку», то эти суждения отражают скорее субъективные оценки, чем объективные факты.

Престиж президента США, несомненные успехи Рузвельта и, кроме того, его огромное воздействие в качестве символической фигуры отца на уровне бессознательного, приводят к тому, что псевдоконсерваторы не могут в полной мере использовать комплекс узурпатора, смягчая его некоторым комплексом вины и допуская только слабые нападки.

Однако никакой пощады не заслужили те лица, с которыми Рузвельт должен был разделить свою власть. Все они оказались узурпаторами, ничего не знающими о народе паразитами, которых надо заменить «достойными людьми». В наших интервью можно найти всевозможные высказывания, направленные против бюрократов и политиков. Большинство, но отнюдь не все из них принадлежат людям с высокими показателями Н. Их можно рассматривать как образчики политической идеологии, которая не определяется четкими границами между правыми и левыми.

В рамках данного исследования мы не можем установить, как велико в Америке недоверие к профессиональным политикам. Нельзя отрицать, что чрезвычайно разбухший бюрократический аппарат, разросшийся во время войны, избавленный от критики, приобрел отталкивающие черты, и этот механизм стал сам по себе все укрепляться и развиваться. Но при тщательном анализе этих распространенных критических высказываний обнаруживается очень мало точных наблюдений, настоящих доказательств некомпетентности бюрократических учреждений. Невозможно избавиться от впечатления, что с помощью некоторой части прессы и некоторых радиокомментаторов слово «бюрократ» стало магическим; это «козел отпущения», которого без разбора обвиняют во всех бедах и который чем-то напоминает антисемитский образ еврея, причем часто их объединяют и смешивают. Во всяком случае, частота и интенсивность антибюрократических инвектив выходит за рамки любого возможного опыта. Неприятие, вытекающее из «отчуждения» политической сферы в целом, которое мы обсуждали в начале этой главы, направляется против тех, кто ее представляет. Бюрократ — это олицетворение непонятной политики, персонификация обезличенного мира.

Поразительные примеры такого отношения со стороны Н представляет собой среди других опрошенных М359, менеджер кожевенной фабрики, убежденный антисемит[28].

Иногда выпады против политиков заканчиваются тавтологией: политика слишком «политична».

М1230а — молодой сварщик, который хочет стать инженером, у него высокие показатели по Е и низкие по f и РЕС.