На другой день, сразу же после завтрака, заявились родственнички.

Они стянули с себя маски, причем у Альфредо она была раскрашена в цвета итальянского флага, а у Сильвио представляла собой намордник. На телесного цвета материи был изображен крупный нос и рот, на которых были нарисованы переплетающиеся ремни, как у настоящего намордника. Это выглядело по-карнавальному гротескно и произвело на Кьяру отталкивающее впечатление.

Она поморщилась.

Сразу же за ними пришел отец.

– Как спалось? – с беспокойством спросил он и почему-то потрогал ей лоб.

– Так себе, – коротко ответила Кьяра и предложила всем кофе.

– Спасибо, мы только что позавтракали, – от лица всех отказался Альфредо и плюхнулся в кресло.

После долгой тягостной ночи Кьяра была рада видеть людей. Накануне все смотрели «Их кто-то видел?», и разговор вертелся вокруг этой программы. Альфредо громогласно выражал свое мнение, приводя в пример высказывания журналистки Лолы и уже начал раздражать Кьяру. Сильвио не соглашался ни с какими доводами, а Кьяра с отцом почти не участвовали в дискуссии.

Наблюдая за братом и племянником Марио, она вдруг поймала себя на мысли, что они, хоть и казались заинтересованными в поимке преступника, как будто чего-то недоговаривали, обрывали фразы на полуслове, пытались вовлечь в разговор Кьяру, а иногда перекидывались несуразными вопросами.

«Что-то с ними не так», – думала она, наклонив голову и исподлобья глядя на родственников. Но самое удивительное было то, что они не только не затронули тему отношений Хелен и Марио, но и ничего не спросили про страховой полис!

«По поводу любовной связи на стороне не хотят меня лишний раз расстраивать, – с благодарностью догадалась Кьяра, – но не поинтересоваться про страховку?!»

Про похороны тоже не заговаривали, так как все знали, что в таких случаях полиция дает разрешение на захоронение тела только после аутопсии и многочисленных проверок.

Повозмущавшись немного над тем, что стражи порядка еще не сделали официальных заявлений, и согласившись друг с другом, что журналистское расследование, как обычно, бежит впереди копов, гости начали продвигаться к выходу.

– Что там у нас на улице делается? – Сильвио подошел к окну и отодвинул занавеску. – Ух ты, сколько репортеров набежало! – с некоторым удовлетворением отметил он, чем изумил Кьяру. Брови ее поползли вверх.

Они попрощались у самой двери, Альфредо обнял и расцеловал Кьяру. Ей показалось, что он слишком долго держал ее в объятиях, успокаивающе похлопывая по спине.

А Сильвио, стоя на пороге, просто махнул ей рукой даже не приближаясь. Он был высокий, поджарый и длинноносый и, нацепив маску-намордник, напомнил гончую.

Альфредо с сыном вышли из дома. В переулке к ним бросились папарацци и, тыча микрофонами на специальных удлинителях, наперебой выкрикивали вопросы.

Кьяра с отцом наблюдали в окно за происходящим. Альфредо сзади был очень похож на Марио, и сердце Кьяры защемило.

Не обращая внимания на настырные возгласы журналистов, он сразу же протиснулся вперед. А его сын застрял, окруженный репортерами, и начал что-то отвечать, что очень не понравилось Дино.

– Еще не хватало, чтобы Сильвио интервью дал этим акулам, – процедил сквозь зубы недовольный отец, – ведь договорились же, с журналистами не общаться!

– Ну а что он может сказать-то? – хладнокровно произнесла Кьяра и уселась на диван.

– Ты сегодня получше выглядишь. – Дино ласково провел рукой по плечу дочери. – Теперь только похороны остается пережить, выдержишь?

– А что, разве у меня есть выбор? – Она поджала под себя ноги. – Пап, ты не помнишь, вот в этом окне уже был запор сломан или нет? – Ей все не давала покоя застревающая сама по себе створка.

– Марио вроде про оконную раму говорил. Что, надо починить?

«А ведь, скорее всего, так и есть», – вспомнила Кьяра тот разговор и немного успокоилась на этот счет.

– А я вот все думаю, как ты теперь одна без мужа-то? Плохо тебе, наверное? – почему-то виновато спросил отец.

– Я пока еще даже понять ничего не могу…

– Ну, ничего-ничего, не забывай, что я у тебя есть, – и помолчав добавил: – Да и деньги тоже.

Ресницы Кьяры дрогнули, она вздохнула и положила голову на плечо отца.

Раздался резкий звонок домофона, Кьяра вздрогнула, испуганно и вопросительно посмотрела на Дино.

– Кого это еще несет?

– Надеюсь, что это не журналисты распоясались. – Отец встал с дивана и нажал кнопку домофона.

У калитки стояли трое полицейских. Как только запор щелкнул, двое из них тут же вошли в сад и начали подниматься по лестнице, один так и остался на улице.

Они были в масках, и эта особенность придавала несуразность происходящему.

– Добрый день, – поздоровался коренастый, – Кьяра Боцоли, попрошу вас проехать с нами! – Он выдавил что-то наподобие улыбки.

– Это еще почему?! – совершенно растерялся Дино и даже попытался загородить проход.

– У нас к ней есть несколько вопросов, – выглянул из-за плеча второй страж порядка.

– Без адвоката она с места не сдвинется! – Отец пришел в себя от замешательства.

– Адвокат может прямо на допрос явиться, а нам велено гражданку доставить! Давайте, давайте, поторапливайтесь! – скомандовал коренастый.

– На допрос? – прошептала она и забилась в угол дивана.

– Мой вам добрый совет – давайте вот без этих, без выкрутасов! Или вы хотите, чтобы мы вам помогли? – наступал полицейский, увидев, что Кьяра не собирается вылезать из угла.

– Это что, арест?! Ордер есть у вас?! – вскипятился отец.

– Если вы так хотите, будет и арест, и ордер! Но пока…

– Ладно, я иду! – вдруг вскочила Кьяра и одернула завернувшуюся юбку.

Полицейские с облегчением вздохнули.

– Масочку не забудьте надеть! – процедил коренастый.

Кьяра в сопровождении представителей власти, вышла из дома, чем привела в неимоверное возбуждение репортеров, которые тут же кинулись к их группе, направляющейся к служебной машине, но один из полицейских опередил их с вопросами:

– Никаких комментариев никто вам давать не будет! Посторонитесь!

Журналисты недовольно расступились.

Кьяра сидела на заднем сиденье, зажатая между мужчинами в форме, как настоящая преступница. Редкие прохожие оглядывались на их машину с крутящимся маячком.

«Хорошо, что сирену не включили», – с раздражением подумала Кьяра.

Но чем ближе они подъезжали к участку, тем сильнее беспокойство и страх захватывали ее душу.

«Зачем я совершила эту глупость?! Зачем?! Никто и никогда не нашел бы связи между мной и этим рабочим Бонфини!»