– Ну ба-а-аб Нюся!! Ну чего раньше-то молчала?! – со слезами на глазах проныла Женька. – А если он уже звонил?

– Так ить… сама позвонишь, не рассыписси!

Женька решила, что и в самом деле – позвонит сама и все выяснит. Вот так. И пусть все встанет на свои места, чего мучиться-то?

Но телефон, чуть набравшись сил, затренькал сам. Женька схватила трубку. В это же время в двери раздался стук и вплыла гордая и счастливая Анна Андреевна.

– Женя, немедленно бросайте трубку, мне есть что вам сообщить!

Женька глянула на экран телефона – незнакомый номер.

– Алло? – не послушавшись няню, ответила она.

– Жень, ну ты как? – кричала в трубку любопытная Алиска.

– Алис, я тебе минут через десять перезвоню! – крикнула Женька и с надеждой уставилась на Анну Андреевну.

– Аннушка, ну не стой скирдой, – толкнула подругу в бок баба Нюся. – Садись вон, печеньице в рот затолкай… да не много, а то говорить не сможешь. Ну и чево там?

Анна Андреевна уселась, послушно сунула в рот печенье и завращала глазами – говорить с полным ртом ей не позволяло воспитание, а молчать она попросту не могла. Едва проглотив печенье, няня строго уставилась на Женьку:

– Ну? Что я говорила? Все так и есть! Лада живет у Павла!

– Чево мелешь-то? – насупилась баба Нюся.

– Да! А вот спросите – почему? Вы думаете, из-за пылкой обоюдной любви? Из-за страсти Павла?

– Ну говори же! Чево клоуна-то корчишь! – рявкнула невоздержанная старушка. – Щас ить отберу чай-то!

– Господи, ну при чем здесь какой-то чай! Все очень просто, – отмахнулась от нее Анна Андреевна. – Дело в том, что при разводе Павлу досталась трехкомнатная квартира, потому что он ее приобрел задолго до женитьбы на этой гадюке. А вот однокомнатная в Северном микрорайоне, кстати, тоже роскошная, перешла к Ладе. Но! Лада не хочет туда перебираться.

– Ха! И что? Она теперь все время будет жить с Павлом? – не удержалась Женька. – А его это устраивает, да?

– Нет, ну кого такое устроит… – поморщилась Анна Андреевна. – Нет, конечно. Павел уже как только ее не выгонял, даже специально бригаду грузчиков нанимал, чтобы ее вещи перевезли. Но ведь она что удумала – затеяла в своей квартирке ремонт и теперь воем воет, чтобы Павел дал ей немного времени! И не одна воет, а вместе со своей матушкой! А Павел и понимает, что обе мудрят, даже знает, что Лада со своим полюбовником там встречается, ей же удобно – сосед рядом. Но со старухами воевать просто не может! Вот и ждет. Так что… не врал он тебе про ремонт-то…

– Вот ты, Аннушка, умница, – заворковала баба Нюся. – Ить как токо ты про все прознала?

– Очень просто, – пожала плечами Анна Андреевна. – Я ведь говорила, что Леночку – мачеху Павла за Ульяна сосватала, так что у нас с ней замечательные отношения. Она ко мне всегда с доброй душой. Ну и к Павлу относится, как к родному. Тот же у них сейчас живет, она про все это знает. Переживает. И ругает его за мягкотелость. Я ей позвонила, она мне все и выложила. С радостью. Потому что видит, как Паша переменился, когда с вами, Женечка, у него все сложилось. Он даже решил, как приедет, так сразу и выставит этих двух дам. Хотя… уж больно он порядочный, честное слово…

– А куда он уехал? – с надеждой спросила Женька.

– Не знаю… – растерялась Анна Андреевна. – Он же сказал, что вы знаете…

– А и чевой-то ты все Аннушку пытаешь? Поди да сама и спроси! Тюлюфон-то ужо пиликал!

Женька подхватилась к телефону, и уже через минуту совсем близко раздался такой долгожданный, теплый и негромкий голос:

– Жень? Ну наконец-то! Куда подевалась, я звоню-звоню…

– Пашенька!! Ты представляешь, он у меня сдох!!

– Да и царство ему небесное… – фыркнул в трубку Павел, шумно вздохнул и спросил: – Ты на меня не сердишься, заяц? Черт его знает, что там с этими документами… Сам виноват.

– Паша, ты ни в чем не виноват!! Папку точно похитили враги! Я тебе правду говорю, – счастливо кричала в трубку Женька. – Паша, я найду эти документы, правда!

– Да все нормально, – даже в трубку было слышно, как Добрович улыбается. – Я сначала хотел на тебя ка-а-ак рассердиться! А вот только самолет от земли оторвался, только город наш маленьким увидел, представил, что вы там сейчас без меня, и все… Понял, что никуда я от вас не денусь. И сердиться на тебя ну просто не могу. И не хочу.

– Нет, погоди-ка… это куда ты оторвался? – всполошилась Женька. – Куда это тебя унесло?! Быстро отвечай! Что это еще за самолеты такие? Ты что – кино не смотрел? Там одного случайно в другой город занесло, так он себе мигом новую жену нашел! Паша!!

– Жень, я полетел к нашим партнерам, ну те, заграничные, которые документы присылали. Их представители сейчас в Москве. Так чего мы будем бумажками переписываться? Я решил, что личная встреча всегда надежнее. Представители меня увидят, посмотрят, что я такой весь обаятельный… а я им еще и фотографию наших близнецов покажу – и все! Они наши! Прилечу сразу, как только получится. Я уже и сейчас соскучился. Слышь, заяц, ты без меня чтоб никуда! Я уже и своих людей приставил за тобой следить – бабу Нюсю и Анну Андреевну, так что…

Спать Женька улеглась совершенно счастливая. Она все время прокручивала их разговор с Павлом и сама себе не верила. С чего это ее раньше раздражало, когда кого-то зовут зайцами? Заяц – это же здорово! И как она не слышала раньше от мужчины «наши близнецы»? Это же не слова, а музыка! И вообще – как это она раньше могла жить и не знать, что есть на земле Павел Ульяныч Добрович…

На работе у всех было какое-то празднично-приподнятое настроение. Во-первых, директор был в отъезде. Во-вторых, Алинин день рождения все же решили провести в ресторане. А в-третьих, Любушка сочинила-таки стихи во славу именинницы, потихоньку выносила их на суд подруг и приводила всех в бурный восторг.

– Слушай, Лер, как вот этот стих? – подходила она к Лерке, Жене и закатывала глаза.

– Какая жаль! Тебе уж тридцать!

Пора б тебе и разродиться!

– Ну как?

Женька быстренько отвернулась, а Лерка откровенно прыснула:

– Ну, Любочка, финиш! А она тебе в твой день рождения напишет:

Ну вот тебе и двадцать семь,

а мозг не развитый совсем.

– А почему? Думаешь, ей не понравится мое творчество?

– Да что ты! – махала руками Лерка. – Оно ей так понравится, что ее саму на стихи потянет.

Но тут же подруги забывали про поэзию и спрашивали у Женьки:

– Жень, а твой-то куда уметелил?

– По делам, – улыбалась Женька. – Не хочет на месте топтаться.

– А он к Алине успеет? – беспокоилась Любочка. – У меня как раз и про него стишок есть…