Подбегая к своему столу, она вдруг спохватилась.

– Черт, рано радовалась, опять к Любе бежать надо, мне ж еще документы Павла подписывать… – тяжко вздохнула она.

Однако с документами вышла заминка. Женька сунулась в сумку, но их там попросту не оказалось.

– Странно…

Женька еще раз открыла сумку, закрыла – сумка явно ее, сомнений нет, но и документов в ней нет, в этом тоже не оставалось никаких сомнений. Конечно, сумочка Жени вовсе не театральная, куда влезает только один билетик, а достаточно объемная, чтоб вошел «полный дамский набор» – косметичка, мешок картошки плюс сменная обувь. Но и в ней не заметить папку с документами было просто невозможно.

Женька в растерянности набрала номер телефона Павла.

– Да, Женя? Говори быстрее, я еду, – отозвался Добрович.

– Паша, а ты документы с собой взял?

– Ну почему с собой, я ж тебе сказал – положил к тебе в сумку, на столе не хотел оставлять. Ну, чтобы ты потом у Любы подписала.

– А ты сумки не перепутал?

– С чего бы? Я твою сумку из всех остальных узнаю. Только у тебя одной она на длинном ремне. Кстати, такие уже не носят, учти. Там еще носки детские лежали, голубенькие. Сумка была открыта, я положил папку и закрыл ее… А что случилось-то?

Женька таращилась в свою сумку. Действительно. Еще вчера она забежала в магазин и купила мальчишкам голубенькие носочки, но так и забыла выложить. Значит… И что это значит?

– Паша, а тут нет никаких документов… – пролепетала она.

– Ну, вот черт, как нет-то?! Я ж тебе говорю – положил в папку. Папка такая полупрозрачная, ну? Поищи хорошенько!

– Паша, я уже хорошенько поискала. Я уже все из сумки выкинула – нет документов.

– Блин!.. Ладно, сейчас приеду!

Добрович приехал через пятнадцать минут. Все это время Женька только и делала, что искала документы, спрашивала – может, кто по ошибке в ее сумку залез, но папка будто сквозь землю провалилась.

– Ну? Где сумка? – ворвался в кабинет, где работали девчонки, Павел.

– Вот, – испуганно протянула ему злосчастную сумку Женя. – Все есть, а папки нет. Может, ты не сюда положил?

– Да нет, именно сюда. Что я, совсем без памяти…

Добрович лично сунул нос в сумку, убедился, что документы нигде не завалялись, и расстроенно вытянулся.

– Ну ё-мое… Вика!! Кто находился в кабинете?!

– Никого… – испуганно забормотала Вика Семенова. – Нет, сначала здесь много народу было, а потом: мы пошли собирать деньги на день рождения Алины. Ну, это наша работница…

– Да знаю я… – прервал ее Добрович. – И?

– И… и все ушли. А когда пришли… Женька сразу же начала кричать, что папки нет.

Добрович грустно посмотрел на Женьку и проговорил:

– Жень, ну я ж тебя просил… – и вышел из кабинета.

Сначала Женька просто в себя не могла прийти от стыда, от досады… Ну в общем от того, что Павел ей так доверял, а она не оправдала, подвела…

– Ну чего ты сидишь-то? – толкнула ее в бок Вика Семенова. – Беги и скажи ему, что он сам дурак! Надо было документы в руки передать, если он такой умный!

Женька выбежала за Павлом, но девчонки сказали, что он куда-то срочно уехал и сказал, что его сегодня не будет.

До конца рабочего дня Женька мучилась из-за пропавшей папки. Она уже понимала, что документы пропали не просто так. И скорее всего, это была даже не вылазка конкурентов, нет. Она почти уверилась, что кто-то из своих же девчонок взял и выудил папочку просто для того, чтобы Добрович именно так отреагировал, бросился в машину и уехал. Чтобы именно так – бесславно – закончился их роман.

Вечером домой идти не хотелось. На душе было тяжело, гадко, и… и вообще, следовало срочно себя чем-то успокоить.

Успокаиваться Женя пошла в ближайший от работы магазин.

Она уже сюда не раз бегала – огромное здание, поделенное стеклянными стенками на маленькие отделы, искрилось огнями и полыхало самыми разными красками. Здесь можно было купить все – от самого дорого мебельного гарнитура до травяного сбора.

Женька бродила по отделам и пялилась на витрины. Что там Павел говорил – у нее старомодная сумка? Сейчас она выберет себе самую навороченную!

– Женька!! – вдруг услышала она позади себя окрик.

К ней, точно ледокол, расталкивая покупателей, продвигалась Алиса.

– Алиска!! – обрадовалась Женя. – Как здорово!! А я столько раз хотела зайти…

– Да ладно, – махнула рукой труженица древнейшей профессии. – Ну ты такая вся… Как ты?

– А вы как? Кристинка как? С кем она?

– Как это с кем? С отцом! – важно оттопырила губу Алиса. – А твои где? Что-то непривычно тебя одну видеть…

– А мои с няней.

– Ух и ни фига себе! Неплохо жить стала, а, Женька?! – толкнула ее в бок Алиса и тут же предложила: – Слышь, ты не сильно занята? Здесь на первом этаже кафешка, пойдем посидим часок, поболтаем, а?

– Пошли. Только сейчас Анне Андреевне позвоню… Вот черт… зарядка села.

И Женька тихонько вздохнула. Ее телефон в последнее время частенько чах без зарядки, потому что после ночных свиданий с Павлом она приходила домой и уже не помнила ни о чем.

– С моего позвони! – охотно протянула ей Алиса телефончик одной из последних моделей. – Это мой мне купил. Балует.

Девушки уселись за свободный столик, и Алиса тут же стала делиться новостями.

– Все, Жень, завязала я со своей работой, муж не разрешает, – довольная, рассказывала она. – Он у меня знаешь какой! Мужчина восточной нации – то ли таджик, то ли армянин, то ли эфиоп, а в паспорте записано, что русский. Я так думаю, что мы с его мамашей коллеги были.

– А звать-то как? – улыбалась Женька.

– Ты не поверишь! – таращила глаза Алиса. – Сам весь черный, кучерявый, как тот баран, нос вот такой, а зовут – Никита! Ну ты прикинь!! Да из него Никита, как из меня сито! – фыркнула подруга, но тотчас же посерьезнела: – Но к нам с Кристинкой уж так относится, уж так… Прикинь – каждый день Кристинке бананы приносит, я уж ругаться стала. Что она у меня, обезьяна какая! Никита – витамины. Ой, а там витаминов-то! И мне шубу купил, прикинь! Говорит, не понимаю, как вы в такие морозы выживаете! На улице минус десять, а муж на меня шубу натягивает, говорит, чтоб не замерзла, ну фру-у-у-кт…

– Заботится…

– Так и говорю – заботливый такой фрукт-то! – с горящими глазами рассказывала Алиса. – И ведь в дом каждую копейку. А зарабатывает прилично! Работой никакой не брезгует, и на балконе убрался, и… Ой, ну вообще, я теперь счастливая-я-я… А ты-то как?

– Я? Я работаю… у Павла Добровича.