Когда солнце достигло зенита, «пересечёнка» на пути движения сталкера уже стала полностью лесистой. Настоящая чащоба. Вдобавок верхушки деревьев затянул грязно-зелёный туман. Видимость упала до минимума, и Удав решил остановиться на привал. Он преодолел немалое расстояние, и требовалось подкрепиться. К тому же тип местности окончательно изменился, и Удав решил осмотреться и вчувствоваться, прежде чем ломиться через этот густой лес дальше.

То, что неизбежна дорога сквозь дебри, Удав даже не оспаривал. Он увидел проблему, понял, что ничего изменить не может, и сразу же принял всё как есть, без лишней растраты сил и эмоций. На его карте здесь значился редкий лесок, но в реальности малопроходимая армада искорёженных властью абнормальности деревьев и кустов покрывала всё вокруг. Обойти этот массив не представлялось возможным… хотя, если посмотреть на карту, эта лесная зона вправо и влево тянется и тянется, но при этом шириной она не более полутора километров. Лесополоса, одним словом.

– С густотой растительных насаждений глючная карта может ошибаться, а вот с очертаниями… вдруг, в виде исключения, глюков по этим параметрам нет, – произнёс Удав, мрачно осматривая вздымающиеся перед ним зловещие заросли.

Затем, подойдя вплотную к стволу огромной ели, сталкер подпрыгнул, ухватился за толстую нижнюю ветвь и ловко, несмотря на свой внушительный вид и солидную массу, взобрался вверх по дереву. Это растение, как и многие вокруг, было в той или иной степени изменено ареальностью. Но Удав перед уходом в Трот успешно освоил обширную теоретическую подготовку и кое-что смыслил в теме воздействия мутаций на флору. Эту ёлку он выбрал не просто так. Сталкер прекрасно знал, что мутированные деревья способны хорошо защищаться от вторжений, поэтому все они без исключения в той или иной степени опасны для человека.

Эта гигантских размеров хвойная мутаель также не была исключением. Кроме огромного размера и ломано-кривых, зверски искорёженных веток с металлизированными иголками, у этого дерева имелись и другие отличия от нормальных ёлок, растущих по ту сторону Периметра. Пыльца, сочащаяся из шишек, стала очень токсичной, а смола вообще превратилась в чистейший кислотный яд. Но сейчас был не сезон опыления, а кислотой это дерево испарялось по ночам. Днём этот защитный механизм обычно не срабатывал, если, конечно, грубо не сломать ветку, что Удав делать по определению не собирался.

Вот именно, какие-то мутировали более, а какие-то менее. Знание – сила, даже в ареальности.

Грязно-зелёная пелена тумана затянула этот сектор Трота, начиная с уровня высоты метров тридцати, но туда подниматься человек не собирался. Это дерево выросло выше нижней кромки пелены, и подняться можно было, но сталкер чуял, что влезать в мутную зелень крайне опасно для жизни. Почему его мозг пришёл к такому заключению, он снова не имел представления. Теоретическая подготовка о подобной мути ничего не сообщала… Однако он, как и раньше в подобных случаях, получил чёткое осознание, что ну его на фиг, этот туман. Вектор его движения не должен был пересечься с зелёной мутотенью наверху. Да, взбираясь на дерево, сталкер получил предупреждение от предусмотрительной чуйки. Его личная сила непрерывно крепла и приумножалась.

Удав вскарабкался метров на двадцать и уже там между ветвей на трёх шнурах натянул сетку гамака. Влез в неё и накрылся пологом из такой же сетки. Материя под ним и материя на нём были сплетены из «паучьих нитей» с вкраплениями поляризующих кристаллов, поэтому замечательно сливались с окружающим фоном. В таком коконе человек сделался практически незаметным.

Удовлетворённый результатом, удобно устроившийся в гамаке Удав принялся просматривать местность с помощью своего навороченного ПНВ, теперь превращённого в бинокль. Сканируя пространство в различных «дневных» режимах, он рассчитывал получить необходимую информацию. Но окрестный ненормальный лес наводил жуткие помехи, и что-то путное в хаосе высмотреть не получалось.

Отключив гаджет, Удав распечатал пакетик с рационом и принялся есть. Устраивать привалы на верхотуре и питаться на ветвях, как леопард, Удав умел давным-давно. В этой Зоне вдобавок задача облегчалась тем, что в стандартную экипировку сталкера входили тросы и верёвки; по вертикалям лазить российским бредунам волей-неволей приходилось в обязательном порядке. Гамак и полог, недёшево прикупленные в процессе нелегальной транспортировки сквозь Периметр, дополняли комплект для выживания. На разрыв нити выдерживали баснословную нагрузку, к тому же были практически не подвержены истиранию.

Здесь, в паучьей сетке на многометровой высоте, сталкер чувствовал себя в относительной безопасности. Поглощая пищу, разглядывал сверху, как стая мутосвиней копала почву под ним в поисках отсохших еловых шишек. Добыв искомое, звери с треском и хрустом пожирали лакомства, всем своим довольным видом давая понять, что отрава им побоку. Твари не обращали внимания на человека, висящего над ними, а Удав их появлению обрадовался. Мутные «хрюши» – лучший индикатор безопасности.

Мутасвиньи должны учуять угрозу в случае чего, но… случаи всякие бывают. Стрелы просвистели в воздухе и поразили цели, завалив двух зверей. Остальные бешено заверещали и завертелись, круша и ломая всё вокруг себя, но врага не обнаружили. Больше по ним не стреляли, и мутанты, побуянив, как группа ветеранов на День армии, удалились, не тронув тела убитых соплеменников. Почему, Удав не понял. По идее, столько мяса не должно пропадать попусту, а комплексами по поводу каннибализма обитающие в диком Троте не должны страдать… Но факт, мутасвиньи своих не жрали. И те, кто в них стрелял, прекрасно осведомлены об этом.

Удав, спрятавшийся наверху, перестал жевать и вообще шевелиться. Дышал он совсем редко, потихоньку. Скорей всего, ему не стоит знакомиться и якшаться с неведомыми лучниками. По всей вероятности, стреляли одичавшие люди одной из нескольких разновидностей, и все они неизбежно мутировали. С «туземцами» в лесу лучше не встречаться. Здесь их вотчина, и любое вторжение будет воспринято без энтузиазма.

Удав тщетно пытался высмотреть кого-то в густой «зелёнке».

Мутасвиней убивали явно для еды. Иначе охотники попытались бы всё стадо угробить. А так кокнули пару кабанчиков на обед, и всё. Никто, кроме других мутантов, не станет есть мутированное мясо. А стрелков минимум двое, и острия их стрел намазаны чем-то более убойным, чем яд шишек. Чёрт, где же эти выродки? И где их логово?… По карте, ближе к противоположному краю, чуть более километра отсюда, в этом лесочке должно быть болотце. Неужели опять порода чмошников, прозванных кикиморами?… Хотя любая другая тоже не кажется симпатичной, хрен редьки не слаще. Но в особенности не хотелось бы пересечься с тварями, прозванными лесавками. По имеющейся информации, они сильней и опасней прочих.

Всё это Удав мог бы проговаривать вслух, комментируя ход мыслей, но сейчас привычный способ вынужденно попал под запрет.

Гадание закончилось, когда возле подстреленных туш появилась пара мутантов, зовущихся шурале. Не лесавки, но из той же мутной компашки. Как они подкрались, даже Удав, при всём его опыте, не заметил, и это разозлило его. Бывшие человеки словно в ускоренном темпе выросли прямиком из травы и прелых иголок. Их короткие луки торчали за спинами. Похожи они были на коренастых снайперов в лохматых камуфляжных костюмах, но сплошь покрывавшие тела шевелящиеся отростки были неотъемлемой частью кожного покрова, а не маскирующей одеждой. По контрасту с «мохнатыми» туловищами очень неожиданно смотрелись круглые, гладкие лысые башки с почти сглаженными ушными и носовыми выступами и растянутыми от уха до уха прорезями ртов. Мутанты, используя выросшие на тыльных сторонах запястий острейшие кинжалообразные когти, принялись прямо на месте разделывать добычу.