Вспоминаю его слова, сквозь зубы брошенные вчера утром на кухне в его квартире. А потом жёсткий поцелуй, которым он их запечатал. И проглатываю резкий ответ, что вертится на языке.

В общежитие меня Ларинцев всё же завозит, хотя проскакивали сомнения. Относит в комнату сумки, помогает даже сложить в холодильник продукты, что положила мама. Вики сейчас нет, но я и не горю желанием её видеть. Сразу вспоминается тот недалёкий жуткий вечер. Вика, конечно, не при чём, она просто хотела познакомить меня с ребятами, откуда ей было знать, что они на такую мерзость пойдут.

— Едем? — Максим смотрит на меня с надеждой и снова улыбается той самой улыбкой чеширского кота.

Пару секунд смотрю на него и понимаю, что отказать не смогу. В конце концов, что я могу предъявить ему за вчера? Я не девушка ему. А Максим действительно не один раз уже выручил меня, и довольно серьёзно.

— Едем, — улыбаюсь и открываю дверь, выпуская Ларинцева из комнаты первым.

На лестничном пролёте сталкиваемся с Викой.

— Нина! Привет, — соседка по комнате расплывается в улыбке, но как-то настороженно косится на Максима. — Приехала уже?

— Да, но снова уезжаю. Увидимся вечером.

Вика кивает и снова странно взглянув на Максима, скрывается за поворотом блока.

Через двадцать минут Ларинцев паркует машину возле двухэтажного здания, облицованного тёмным красным стеклом. Выглядит стильно и впечатляюще. Максим обходит машину и открывает мою дверь, предлагая руку. Место располагает к учтивости.

Я иду за ним ко входу, где дверь нам открывает швейцар. Ларинцев помогает снять с плеч лёгкое пальто и передаёт его в гардеробную.

— Максим Викторович, добрый вечер, ваш отец будет рад, что вы приехали.

К нам подходит высокая ухоженная женщина в узкой юбке до колен и блузе под горло. Золотистый бейдж на её груди гласит, что это администратор ресторана. Она скользит по мне равнодушным взглядом, полностью концентрируясь на Максиме. Улыбка чуть более, чем просто учтивая, взгляд чуть более внимательный, чем просто профессиональный.

— Спасибо, Рита.

Рита. Не Маргарита, как указано на бейдже. Думаю, они не впервые видят друг друга. Хотя, с чего я взяла, что впервые? И вообще, какая разница?

Девушка остаётся у администраторской стойки встречать других гостей, а Максим ведёт меня к двери в банкетный зал. Я начинаю нервничать, понимая, во что ввязалась. Это же совершенно иной круг, в котором я понятия не имею, как себя вести. Просмотр сериала «Сплетница» ни в счёт. Когда он сказал про вечер у отца, я, конечно, понимала, что семья его довольно обеспеченная, но такого размаха не предполагала, честно говоря.

Наверное, Максим чувствует, что я напрягаюсь за его спиной, поэтому кладёт мою ладонь себе на сгиб локтя и сжимает ободряюще пальцы, когда мы входим в шикарный зал. В углу просторного помещения, убранного в серый, белый и бирюзовый цвета, на небольшой сцене за клавишным инструментом негромко поёт, аккомпанируя себе на синтезаторе, музыкант. Гости разместились кто за небольшими круглыми столиками, расположенными вдоль одной стены, кто группами у длинных столов, накрытых закусками. Снуют неприметные официанты, предлагая гостям шампанское и другие алкогольные напитки. Гостей человек тридцать, вокруг витает ощущение лёгкости и непринуждённости.

Мы подходим к трём женщинам, что стоят у высокой этажерки, на которой прикреплены наградные документы. Наверное, это как-то связано с деятельностью фирмы отца Максима.

— Добрый вечер, — негромко здоровается Ларинцев, привлекая внимание женщин.

Одна из них, высокая красивая блондинка в длинном струящемся серебристом платье, поворачивается и дарит Максиму нежную искреннюю улыбку.

— Я так рада тебя видеть, Максим, — мягко произносит она и подставляет щёку для поцелуя.

— И я тебя, мам.

Мама, конечно. Они ведь очень похожи: тот же мягкий с поволокой взгляд карих глаз, пухлые, чётко очерченные губы. Конечно, её лицо по-женски мягкое, но в целом то, что они мать и сын, видно сразу.

— Знакомьтесь, это Нина, — я киваю, стараясь улыбаться не слишком широко, а мама Максима обращает внимательный взгляд на меня. — Это моя мама, Александра Владимировна.

— Можно просто Алекс, Нина, — женщина учтиво прикладывается к моей щеке.

Чувствую внутри ужасное волнение, но всё же немного расслабляюсь от, кажется, вполне искренней улыбки Александры Владимировны.

— Привет! — рядом с нами оказывается невысокая девушка и по-свойски обнимает Ларинцева за шею, припечатывая звонкий поцелуй в щёку.

Он смеётся и в ответ её обнимает, слегка приподнимая над полом. Честно говоря, начинаю ощущать себя лишней, совершенно неуместной среди этого устоявшегося круга. Но вдруг девушка, отпустив Максима, поворачивается ко мне и с ещё более широченной улыбкой протягивает мне ладонь.

— Я Аля, сестра этого засранца. Ты, должно быть, Нина?

— Алевтина!

Мама Максима (а наверное и Али, потому что они с ней тоже похожи, хоть и не так явно, как с Максимом) округляет глаза и смотрит неодобряюще за такое бурное проявление чувств.

Сестра Ларинцева довольно крепко обнимает меня, незаметно шепнув в волосы «спасибо». Только вот за что? И тут к нам с бокалом в руке подходит высокий статный мужчина. Он окидывает нас с Максимом холодным взглядом, и я буквально ощущаю волну напряжения от последнего. Сильные плечи теряют расслабленность, даже под тканью рубашки это видно.

— Не ожидал увидеть тебя сегодня, сын, — в голосе абсолютно никакой теплоты.

Виктор Ларинцев немного прищуривается, смиряя нас обоих взглядом, когда Максим, сцепив зубы, учтиво представляет нас друг другу. Я неосознанно беру его за руку, вмиг ощущая всё напряжение тактильно. Максим не боится отца, он его ненавидит, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы это понять.

— Ну что ж, — подытоживает мужчина. — Я рад, что ты решил принять участие в важных семейных делах, Максим. Ещё увидимся.

Он салютует нам бокалом и отходит беседовать с другим гостем. Позже ведущий предлагает присесть всем за столики, отец Максима провозглашает тост, упомянув, что скоро в бизнес вольётся свежая кровь, глядя при этом на сына. По лицу Максима в этот момент ничего не прочесть — маска. Да уж, а я удивлялась, откуда такой артистизм. Вот оно, из семьи, когда чувства нужно запереть на замок.

После первого тоста к нам присоединяется Роман Должанов со спутницей.

— Это Ева, — представляет мне высокую рыжеволосую девушку.

И вот в её глазах я как не нахожу той искренности, которую видела во взгляде сестры Максима. Ева выглядит надменной стервой, не иначе. Первой её фразой, вместо приветствия, было: «Я думала, ты придёшь с Амелией». Но после жёсткого взгляда Романа, она осекается.