у Джастина. Он вдруг сообразил, что сидит голый посреди комнаты, и метнулся было к стулу, на котором была сложена одежда, но в последний момент почему-то передумал. Медленно приблизившись к зеркалу, Хартли с замиранием сердца взглянул на свое отражение.

Быть этого не может! Он выглядел … как обычно. На теле ни открытых ран, ни шрамов, ни страшных рубцов, ничего. Исчезли даже те отметины, которые он получил когда-то в боевых столкновениях. Волшебница сказала, что его освободили только вчера. Разве подобное возможно? Или это очередная иллюзия?

Джастин до сих пор видел лоскуты своей кожи, глумливо развешанные над столом на веревке. Он лежал распластанный на грязной столешнице и смотрел, как с них сначала капает его кровь, как потом они темнеют и съеживаются… Неимоверным усилием воли капитан оттолкнул леденящие душу воспоминания.

Негромкий шум в соседней комнате заставил его засуетиться. Путаясь в штанинах и рукавах, Джастин кое-как справился с одеждой и успел повернуться к двери в тот момент, когда она распахнулась. В комнату вошел … эльф. Высокий, стройный с длинными волосами, которые были стянуты на затылке, открывая заостренные уши и подчеркивая миндалевидный разрез ярких глаз. В руках он держал накрытый крышкой кувшин и расписную керамическую чашку без ручки.

Несмотря на экзотический вид и незнакомую форму, Джастин с первого взгляда распознал в нем военного.

— Госпожа просила передать, что уже отправила гонца в форт за вашим братом, — эльфийский офицер говорил на языке людей с сильным акцентом, но так старательно произносил слова, что не понять его было невозможно. — Я принес напиток, который восстановит ваши силы, только пить его лучше начинать на заднем дворе.

— Почему именно там? — тупо спросил Джастин.

Эльф терпеливо объяснил, что капитан не принимал пищу уже больше семи дней, и скорее всего первое, что попадет ему в желудок, тут же извергнется обратно. Страдая от унижения и собственной недогадливости, Джастин поплелся на заднее крыльцо, где с успехом проделал все то, о чем его предупредили. При этом эльф все время стоял рядом, заботливо придерживая капитана за плечи.

Когда желудок немного успокоился, Хартли присел на ступеньку и принялся медленно потягивать ароматный напиток, исподволь поглядывая на незнакомца. Тот спокойно позволил себя рассмотреть, а потом коротко кивнул и удалился.

Джастин соорудил этот дом, крыльцо и пристань собственными руками, вокруг все было знакомо ему до последнего гвоздя, но сейчас почему-то казалось чужим. Мысль о приезде брата вызывала тоскливое беспокойство, воспоминания из прежней жизни казались далекими и незначительными… Что с ним происходит?! Хартли рефлекторно сжал пальцы в кулак, превратив красивую расписную чашку в горсть осколков, и при этом даже не почувствовал боли.

Глава 5

Джастин давно ушел обратно в дом, а его младший брат по-прежнему понуро сидел на мостках, глядя на неподвижную воду.

— Джонатан, я знаю, как вам сейчас тяжело, но этот разговор откладывать нельзя, — волшебница неслышно подошла и присела рядом. — Я заживила раны вашего брата, но темная магия по-прежнему течет в его крови.

Глаза патрульного испуганно расширились.

— Боги, вы хотите сказать, что Джас…

— Нет, он не стал от этого колдуном, но и прежним стать не сможет.

— Никогда? — прежде цветущее лицо Джона за последний час осунулось, в глазах стояли слезы.

— Я пока не знаю, Джонатан.

Молодой человек в отчаянии потянул себя за волосы.

— Не понимаю, как такое могло случиться? Почему именно с Джасом?! Мой брат хороший человек, лучший из всех, кого я знаю. Родители всегда были чрезмерно строги к нам и превыше всего ценили в жизни выгоду. Когда мы с братом выросли и возмужали, нам подыскали подходящих невест. Я женился по сговору, а Джас отказался, и отец выгнал его из дому. Без всякой помощи и поддержки мой брат сумел выучиться на офицера пограничного патруля, а потом взял в жены бедную сироту и сделал ее предметом зависти всех женщин нашего города. Правда, счастье их длилось недолго. Мэри умерла во время родов на втором году их совместной жизни. Новорожденная малышка оказалась такой слабенькой, что почти сразу последовала за матерью. Не могу передать, как горевал мой бедный брат! После похорон он не мог больше оставаться в городе, поэтому попросился на самую дальнюю заставу, а вскоре и я перебрался к нему. Моя семейная жизнь была жалкой пародией, поэтому я оставил жену без сожаления. С тех пор, как я уехал, она живет с наемным работником и чувствует себя хозяйкой. Знаете, я всегда поступал так, как мне велели, а Джастин так, как считал нужным. Когда он принял командование, этот форт был жалким и заброшенным, никто не хотел здесь служить. А сейчас Кэннон — образцовый гарнизон, мы сами себя содержим, и все, кто в нем служит, люди далеко не бедные. Это Джастин придумал сопровождать торговые караваны по труднопроходимым, опасным местам. Так мы патрулируем Черный лес и охраняем торговцев с их товаром. Знаете, мой брат до сих пор регулярно навещает родителей, хотя они не желают его знать. Он из тех, кто первым приходит на помощь, подставляет плечо. Хоть убейте, не понимаю, почему Судьба к нему так жестока? Даже если я никогда не смогу его обнять, если он будет сторониться людей и станет изгоем, я до последнего вздоха буду благодарен вам за то, что вы пришли нам на помощь. Никто из прежних волшебников этого не делал, им было наплевать на простых людей…

Мона выслушала исповедь убитого горем Джона, не перебивая, хотя и так уже знала, какого человека пытается спасти, и какая беда случится, если она потерпит неудачу.

— Джонатан, я могу стереть вашему брату память, но в целом это ничего не изменит. По ночам его станут мучить кошмары, он потеряет сон, а потом и покой. Джастин больше не сможет командовать людьми, потому что ему будут нашептывать странные голоса, и рано или поздно он им поддастся.

— Хотите сказать, сойдет с ума? — волшебница молча кивнула. — Нет, Светлая госпожа, забвение не для Джастина. Он часто повторял, что врага необходимо знать в лицо, поэтому предпочтет помнить.

— Я вас услышала, Джонатан.

Ночь уже развесила на темно-зеленом бархате небосвода россыпи мерцающих звезд, над невидимой в темноте линией горизонта показался тонкий голубой серп Гиал. На берегу озера было так тихо и спокойно, что неумолчный стрекот цикад невольно резал слух. Джастин впервые за много лет ужинал в полном одиночестве и испытывал от этого странное удовлетворение. Без посторонних ему было комфортнее.

Эльфийское блюдо пришлось капитану по вкусу. Он съел все до последней