— Дурак, ведь эта машина в розыске! Ты что, вчерашнюю ориентировку не помнишь? Идиот!

Старлей, раскрасневшись от злости, смотрел вслед удаляющейся «ауди». Как назло, помощник уехал в магазин на дежурной машине, и догнать серебристую «сигару» было не на чем.

— Вот блин!..

Старлей помчался в домик и схватил телефон, но потом бросил трубку на место. Как сказать, что пропустил в Зону машину, находящуюся в розыске? К тому же еще всплывет бутылка водки! Идиот! Тут можно и звездочкой с погона поплатиться. Нет уж, мы пойдем другим путем!

* * *

— Кто погиб? Вы что, бредите? — От изумления брови заместителя министра поползли вверх.

— Точно, господин генерал, мне только что с аэродрома позвонили. Разбился при посадке.

Новость казалась настолько невероятной, что в голове зазвенело, как от удара обухом. Только вчера Зам был у него, в этом самом кабинете, они пили коньяк, шутили и говорили о делах, а сегодня его уже нет! Ах ты, жизнь-жестянка…

Спустя какое-то время в душе зашевелились сомнения: уж не связана ли гибель Зама с тем делом, по которому он приезжал вчера? Слишком много совпадений и загадочных смертей, нелепых и необъяснимых! Ладно, Яблочко убили. Убили и этого парня, Алексея Курченко. Это установлено, тут никакой чертовщиной и не пахнет. Но ведь старуха Карасевич попала под колеса совершенно случайно. Проведены все мыслимые и немыслимые экспертизы, полтора десятка свидетелей говорят одно и то же: старуха попятилась, а водитель ехал со скоростью не больше десяти километров в час. Это был не наезд, а скорее толчок, в результате которого старуха просто неудачно упала. Никаких сомнений в том, что суд квалифицирует это происшествие как несчастный случай, не было. И уж совсем необъяснимые действия этого подполковника СБУ. Зачем ему надо было бежать? Предъявил бы удостоверение, участковый взял бы под козырек, и на этом все бы закончилось! Тем более что удостоверение настоящее и ни о каких проверках, которых он якобы мог остерегаться, не было бы и речи. И все-таки оба эсбэушника совершили нападение на участкового и пытались скрыться от наряда! Зачем? Где логика?

А сейчас нелепая смерть Зама… Это уже не вписывается ни в какие рамки. Полнейший абсурд! Заместитель министра кожей чувствовал, что экспертиза не найдет никаких технических причин для катастрофы. Самолет был полностью исправен — таково будет заключение экспертов, и все происшедшее объявят, скорее всего, трагической случайностью. Чем-то от этого дела попахивает, нехорошо попахивает! Если говорить честно, то здесь, похоже, присутствует самая настоящая чертовщина! Если бы замминистра не был атеистом со стажем длиною в целую жизнь, он бы сказал, что в этом деле есть нечто мистическое. Иначе такие совпадения объяснить просто невозможно. Может, лучше отвалить? Но ведь на кону четыре миллиона евро!

Сегодня утром ему доложили, что фирму, через которую «Баттерфляй» обналичивала деньги, крышевал начальник одного из районных отделений милиции. Вкупе с владельцем одного из банков, небольшого, но очень быстро набирающего обороты, они закрутили эту аферу и снимали с нее вполне хорошие деньги. При последней операции было обналичено около четырех миллионов евро. А сейчас следователи занимались фирмой «Баттерфляй», допрашивая единственную сотрудницу, оставшуюся на месте — главного бухгалтера.

Заместитель министра ждал результатов с минуты на минуту. Ему просто необходимо было знать, кто и за что платил небольшому предприятию такие огромные деньги. Если перехватить тему, можно хорошо поиметь — и для себя на старость, и для внуков, у которых все впереди. К черту мистику и сомнения! Деньги самые настоящие, и за них стоит побороться. Людей опасаться можно и нужно, а чертей бояться нечего, потому что их нет! Как нет и призраков! Мистика и все прочие глупости существуют только в голливудских триллерах!

* * *

Было три часа дня, когда Швиссу снова позвонили из Украины.

— Господин Швисс? Здравствуйте, — поприветствовал его на скверном немецком языке неизвестный собеседник. — Говорите ли вы на английском? Мой немецкий не очень хорош.

Швисс тоже отметил про себя, что звонивший знает немецкий из рук вон плохо. Он понял это с первого слова. Швисс в недоумении пожал плечами, так как помнил, что предыдущий его собеседник из Украины изъяснялся на немецком практически безупречно.

— Что вам угодно? — легко перешел на английский Швисс, который, как всякий европеец, свободно говорил на двух языках. Неизвестный собеседник знал английский чуть-чуть лучше, чем немецкий.

— Господин Швисс, знакома ли вам фамилия Яблочко?

— Простите, с кем я говорю? — скрывая свое удивление, спросил Швисс.

— Сейчас это не имеет значения, господин Швисс.

— Вот как? Но я не буду говорить с человеком, которого не знаю.

— Только, пожалуйста, не кладите трубку, господин Швисс. Не подумайте, ради бога, что я вам угрожаю. Просто вы можете лишиться важной для вас информации.

— У вас есть две минуты, — сухо произнес Швисс, здраво рассудив, что трубку положить он всегда успеет. Никаких секретов выбалтывать по телефону он не собирался, а послушать можно. Кто его знает, о чем хочет сообщить этот неизвестный? А вдруг действительно что-нибудь важное?

— Этого достаточно, — сказал незнакомец и тут же добавил: — Яблочко погиб.

— Мне это известно. В автокатастрофе.

— Нет. Директора атомного института убили. Его положили в машину уже мертвым, а перед смертью пытали, что уже доказано медэкспертизой.

Швисса было трудно удивить, но в этот раз он на самом деле был поражен. Тот, кто назвался Петром Петровичем, ничего не говорил об убийстве, он сказал только, что Яблочко попал в автокатастрофу. Если Яблочко убили, то для этого была причина. Возникал вопрос: является ли причиной убийства то дело, которое продвигал директор для концерна Швисса? А если да, то что удалось выпытать у Яблочко и кто его убил?

— Я надеюсь, — снова раздался голос в трубке, — что в две минуты, которые мне даны, время вашего молчания не входит?

— Кто и за что его убил?

— Это имеет значение?

— Имеет.

— К сожалению, не могу сказать точно, есть только предположения. Надеюсь, вы оцените мою искренность? Яблочко убили те, кто хотел перехватить дело, которым он занимался для вас в Украине. Конкретные личности сейчас устанавливаются, но, я думаю, для вас это не принципиально. Для вас важно другое — насколько они могут навредить вам и вашему делу. Учитывая, какие позиции занимают в Германии «зеленые» и какой политический вес они имеют во всем мире, вы, надеюсь, понимаете, о чем я говорю.

— Вы имеете отношение к следствию? — осведомился Швисс, проигнорировав политические пассажи собеседника.

— Опустим этот вопрос. Достаточно, если я скажу, что в курсе? — ушел, в свою очередь, от ответа и собеседник.

— Видите ли, господин…