Индеец сидел молча разглядывая меня, атлетично сложенный толстячок прошел к окну и отвернувшись звякнул стаканами, готовя раствор орешка. Я счел возможным нарушить местную традицию и поздоровался:

— Здравствуйте.

Вождь шевельнулся, достал из-под кресла, в котором восседал, знакомый пенал и вопросительно посмотрел на меня.

В свою очередь, соблюдая чтимую, видимо, здесь немногословность, я снял крестик и протянул его вождю краснокожих. Атлет отвернулся от окна и теперь стоял бесстрастно рассматривая меня. Мне подумалось, что это напоминает детскую игру в немногословных индейцев, и я позволил себе ухмылку. Невысокий незнакомец, мне показалось, немного смутился и отвернулся к окну, как бы проверяя, не исчезли ли стаканы с напитком на подоконнике.

Вождь осмотрел мой крестик, ничего не сказал, вложил его в пенал и пощелкав костяшками, также молча, вернул его мне. Посмотрел на атлета.

— Вы же понимаете, это необходимая процедура — мы с вами не знакомы. Да и, честно сказать, с уважаемым Садухом тоже. Хотя, конечно, много слышали о нем.

Я кивнул:

— Понимаю.

— Присаживайтесь, — махнул рукой на стоявшие кресла невысокий.

— Что вы хотели нам предложить? — продолжил он, когда я уселся в одно из кресел, протягивая стакан с раствором мне, второй поставив на столик перед собой — на долю вождя он ничего не готовил.

Я не торопясь отпил утреннюю порцию напитка:

— Неплохо было бы представлять с кем я разговариваю.

Атлета мои слова нисколько не смутили:

— Ну, вы же сами пришли к нам — должны представлять с кем разговариваете. — он внимательно посмотрел на меня, не дождался от меня никакой реакции и продолжил, — Если вам будет угодно, то зовите меня Армвар, а это, как вы догадываетесь, господин Сурх.

— Приятно познакомиться, господин Сурх. — отсалютовал я поднятым стаканом вождю.

Тот впервые заговорил, не обратив никакого внимания на мое приветствие:

— Что вы скажете про этот раствор? — он кивнул на стакан в моей руке.

— Очень хорош. В любом случае, это лучшее, что я здесь пробовал.

Сурх скривился, как будто только что проглотил лимон.

— Господин Сурх не сомневается в вашей вежливости. Он хочет знать как оценивает эту пастилу обитатель Облачного края? — поспешил вмешаться Армвар.

Я пожал плечами:

— Я говорил правду — это лучшее из того, что я здесь пробовал. Если же говорить о том, что употребляют у нас, то это будет трудно сравнивать. Начнем с того, что мы часто жуем орешек вообще не разводя его в воде. Да и пастилу у нас почти не делают, а когда делают, то никогда ничего в нее не добавляют — просто варят до состояния клея муку из орешка и дают этому высохнуть. Та пастила, которая получается, имеет мало общего с той, что употребляют в долинах. Внизу пастилу всегда делают с добавлением масла из какого-то дерева — честно никогда не интересовался, что это за жир. Ну, и конечно, добавляют почти всегда специи для вкуса, запаха и цвета — по моему мнению, просто для того, чтобы тратить поменьше орешка. Впрочем, — я подтянул к себе рюкзак, с которым не расставался, и достал из его кармашка небольшой брикет из моих личных запасов, который я берег лично для себя, — Чем долго рассказывать, лучше попробовать.

Отломив солидную порцию, я протянул ее Армвару. Вождь пошевелился. Атлетичный толстяк, кивнул и, встав из-за стола, вернулся к оконному проему в котором стояли изящный графин и чистые стаканы.

Пока мы с господином Сурхом молча ждали окончания манипуляций Армвара, я рассматривал помещение. У меня сложилось впечатление, что его только что отстроили и пока никак не использовали — разве что, как переговорную, для сомнительных гостей. Чистые светло-кремовые стены без каких-либо украшений, отсутствие светильников, мебели, кроме нескольких кресел и столика, за которым мы сейчас сидели, полированное темное узорчатое дерево полов, достойное украшать любой дворец и аскетичный коридор ведущий сюда — все вместе оставляло нежилое ощущение, какое бывало в квартире новостройки после ремонта и отделки, но до того, как новые хозяева, завезут мебель.

Звякнули стаканы, Армвар поставил на столик перед нами небольшие стаканы с раствором из моей пастилы. Вождь, не торопясь, с достоинством, взял напиток, ноздри горбатого носа шевельнулись, он сделал изрядный глоток и замер. Я, прикрывшись своим стаканом, разглядывал реакцию моих собеседников. Глаза господина Сурха открылись — он в упор смотрел на меня:

— Вы можете поставить такую пастилу мне?

— Вам лично? — удивился я.

Сурх дернул уголком рта.

— Господин Сурх имеет в виду поставку пастилы для его компании. — тут же пояснил Армвар.

— В принципе, да. Но сейчас я бы хотел договориться о другой сделке, — собеседники молчали, внимательно меня слушая — я располагаю партией пастилы с Дона очень хорошего качества — образец я вчера вам оставил. Вот, именно эту партию, я бы и хотел вам предложить. Это будет разовая сделка. Я здесь по личным делам, и возможность организации поставок сюда прямо из Облачного края, в процессе изучения, скажем так. Но для того, чтобы проверить возможные деловые каналы, такая ограниченная партия — как раз то, что надо. — я замолчал.

Армвар внимательно смотрел на Сурха, тот вцепился в стакан, сделал большой глоток, пожевал губами и наконец изрек:

— Насколько большая партия?

Я назвал вес. Армвар, как-то странно посмотрел на меня. Продолжил разговор Сурх:

— Большая партия. Сколько вы за нее хотите?

— Я исследую местные цены. Конечно, я хорошо знаком уже с розницей, но буду признателен, если вы обозначите приемлемые для вас оптовые цены. И, пожалуйста, учтите, что по техническим причинам, поставка партий меньшего размера невозможна.

В последовавшем коротком, но оживленном диалоге, в котором господин Сурх участия не принимал, мы договорились о цене. Когда мы оба замолчали, вновь заскрипел из своего угла вождь, прикончивший уже свой стакан орехового напитка:

— Если договорились, то когда вы доставите груз?

Я оторвал очередную партию своей пастилы и протянул ее Армвару:

— Через пять дней ее выгрузят в условном месте на берегу. Это недалеко отсюда на запад. Еще один день на то, чтобы проверить, что все в порядке. После этого я сообщу вам, где находится груз и вы самостоятельно заберете его. Деньги оставите вместо груза. Сразу после этого я …, — едва не сказав «улетаю», я закашлялся, — … должен буду уехать. О деньгах не беспокойтесь их сразу же заберут мои люди.

Мои собеседники замолчали на какое-то время.

— Почему бы вам просто не разгрузиться в порту? Пошлина не такая уж и большая.

— Меньше всего я бы хотел светить канал, по которому сюда пришла пастила. Это здесь ее поставка законна, а пошлина символическая, а на западе — вы сами все знаете.