Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прыткий ты, – оценила его сообразительность Нечетова. – А не спугнёшь вора?
– Возьму с поличным! – воодушевился Михаил Викторович и, не обращая никакого внимания на Григория Штриха, быстро вышел из кабинета.
***
«Конечно, хранить украденный портрет в собственной квартире весьма рискованно, но, с другой стороны, Лунц уверен, что никто его не заподозрит, а значит…»
Следователь Васенцов гнал машину к дому шеф-редактора «Радио Фокс».
«Как бы там ни было, проверить квартиру надо в первую очередь, а если портрет дома у Лунца не обнаружится, то придётся уже работать непосредственно с ним. Ай да Алик! Недооценил я его, недооценил…»
Васнецов въехал в старый городской двор и запарковал автомобиль напротив подъезда, где находилась квартира Алика Лунца. Сам дом, построенный в начале прошлого века, и даже маленький садик перед ним навевали мысли о высоком и дорогом искусстве.
Консьержка дремала, и следователь проник на лестничную площадку без лишних вопросов. Постояв перед массивной дверью – современной, металлической, но отделанной резным дубом под старину – Васнецов определил, что сигнализации в квартире нет. Три замка, на взгляд обывателя неприступных, покорились Михаилу Викторовичу без труда, и через несколько минут он ступил на территорию жилища подозреваемого лица.
«Опаньки! Это я удачно зашёл! – мысленно процитировал следователь героя фильма «Иван Васильевич меняет профессию». – Лунц! Точно Лунц!» – Васнецов даже хлопнул в ладоши.
Огромная квартира бывшего завотделом Российского Национального музея представляла собой картинную галерею, начинавшуюся сразу за входной дверью. Картины занимали всё пространство стен. На первый взгляд казалось, что художественные полотна в золочёных рамах выполняют функцию чистовой отделки стен – так тесно они были размещены.
Михаил Викторович тут же приступил к осмотру этой богатой экспозиции. Вполне возможно, что «Портрет купчихи Нечетовой» открыто висел на стене среди других полотен: ведь если желаешь надёжно спрятать, положи на видное место.
Пройдя по широкому коридору, как экскурсант по музейному залу, и познакомившись с его экспонатами, Васнецов заметил на телефонном столике стопку скреплённых скоросшивателем листов. На титульном листе значилось: «Портрет купчихи Нечетовой» (история одной картины).
– Во как! – сказал вслух следователь, беря в руки сшитые листы. – Значит, мы совсем страх потеряли.
Он бегло пробежал текст двух рассказов, героями которых выступал Алик Лунц, но сочинения, обозначенного на титульном листе не нашёл.
«Ладно, приобщим к делу и займёмся позже». Васнецов свернул листы в трубочку и ступил в гостиную.
То, что увидел Михаил Викторович в гостиной Алика Лунца, заставило его остановиться и позабыть обо всём на свете. Редкое чудо света производило на путешественников столь сильное впечатление, какое произвело на следователя Васнецова увиденное в комнате.
Посередине стены, в узорчатой раме висел огромный портрет молодой женщины, подлинной аристократки XIX века. Пышная причёска, идеальные черты лица, струящееся на лакированный паркет голубое платье… В первую секунду изображённая на картине великолепная дама показалась Михаилу Викторовичу живой, настолько реалистично и ярко она была воспроизведена.
Не сводя глаз с портрета, Васнецов опустился в стоящее поблизости старинное кожаное кресло. Он смотрел на писаную красавицу, как глубоко верующий человек на икону.
– Господи ты, Боже мой… – прошептал Михаил Викторович. – Красота-то какая! Её-то он когда украл?
– Я не крал эту картину.
Голос Алика Лунца разбил мерную тишину комнаты, словно упавшая на паркет фарфоровая тарелка. От неожиданности следователь вздрогнул и выронил отпечатанный на принтере сборник рассказов.
– Это моя жена, – как ни в чём не бывало, пояснил Алик Лунц, стоя в дверях собственной гостиной и дымя сигаретой. – Бывшая жена, – добавил он дрогнувшим голосом и опустил глаза.
– Бывшая? – Васнецов привстал с кресла.
– Она погибла несколько лет назад, – продолжил Алик. – Неужели Вы не запомнили такого факта, знакомясь с моей биографией? Вы ведь с ней внимательно ознакомились, – Алик говорил так, будто лично присутствовал при чтении Васнецовым досье на гражданина Лунца.
– Нет… То есть – да. Я просто забыл.
Впечатления от портрета жены Алика Лунца ошеломили следователя, и он немного растерялся, хотя растерянность должен был испытывать, скорее, хозяин квартиры, обнаруживший незваного гостя. Однако Лунц вёл себя так, как будто ничего странного не произошло.
– Да Вы присаживайтесь, – пригласил он, входя в гостиную. – Серьёзный разговор лучше вести с комфортом. Или Вы планировали обойтись без разговора?
Незваный гость медленно опустился на то место, где сидел. Сам хозяин присел на такое же кресло, разделяемое с креслом Васнецова резным журнальным столиком.
– Кстати, Вы уронили Ваши бумаги, – Лунц кивнул на листы, выпавшие из рук следователя.
– Это не мои, это Ваши сочинения, – к Васнецову вернулось самообладание, и он приготовился к привычному для его профессии наступлению.
Подняв пачку листов, Михаил Викторович положил рассказы на журнальный столик перед Аликом Лунцем.
– Вы не чужды литературного творчества? – Алик отложил сигарету в антикварную пепельницу и взял рукопись. – Художники пишут картины, а Вы – о картинах, – добавил он, прочитав название и просматривая текст.
– Бросьте Вашу игру, Лунц! – хищно посмотрел на шеф-редактора следователь. – Я нашёл эти рассказы в прихожей Вашей квартиры.
– После того, как я обнаружил Вас, э-э… – Лунц на секунду отвлёкся от просмотра текста. – Михаил Викторович, если память мне не изменяет?
– В данном случае не изменяет, – жёстко подтвердил Васнецов.
– Так вот, – сохранил олимпийское спокойствие Лунц. – После того, как я обнаружил Вас в своей квартире, удивляться каким-либо странным находкам в ней не приходится… О! – Алик увидел свою фамилию в тексте. – Да я тут, оказывается, главный герой…
– Рассказы не Ваши, Вы их видите первый раз в жизни и не знаете, как они сюда попали! – с кривой ухмылкой протараторил Васнецов. – Сколько раз мне приходилось слушать подобный бред!
– Странное слушание для организатора выставок… – философски заметил Алик.
– К чему этот спектакль? Вы давно догадались, кто я.
Следователь вынул из внутреннего кармана служебное удостоверение и раскрыл его перед лицом шеф-редактора «Радио Фокс».
– Догадался, – без прежнего благодушия согласился Алик. – А мог и не догадаться, принять Вас за вора, и жахнуть чем-нибудь тяжёлым по башке. Ордер на обыск будьте любезны! – хозяин квартиры требовательно протянул руку, желая взять упомянутый документ.
– Ордер на обыск? – нисколько не смутился следователь, откидываясь в кресле. – А, может, сначала на арест?
– На арест? – Алик встал с кресла и направился в угол гостиной.
Следователь выпрямился и напрягся.
– Я не за пистолетом, я – за коньяком, – пояснил хозяин, подходя к бару, изготовленному лет сто назад. – Оружия у меня нет. Я коллекционирую только картины.
– И какое же место в Вашей коллекции занимает «Портрет купчихи Нечетовой»? –
