– Ты кто? – сонно спросила девушка.

Создавалось впечатление, что она вот-вот упадет и уснет.

Джеффри удивился вопросу. Он думал, что она завопит, чтобы он убирался из гаража, а не спросит, кто он такой.

– Я Джеффри, – ответил он.

– Привет, Джеффри. Я Рене Мендес. – Она слабо улыбнулась, но улыбка тут же пропала, будто отнимала слишком много сил. – Ты настоящий или я сплю?

Джеффри даже и не знал, что ответить.

– Э, вроде как настоящий.

Совсем не так он все это представлял. Он думал, что ворвется, схватит ее в охапку и потащит к машине, пытаясь одновременно зажимать ей рот, чтобы никто не услышал происходящего. Но она так устала, что едва осознавала его присутствие, и оно ее уж точно не беспокоило. Поскольку Рене, вроде, была не прочь поболтать, Джеффри решил этим воспользоваться.

– Я здесь по поручению одного из твоих… детищ. Она женщина с серебряной кожей, называет себя Адамантиной.

Рене немного подумала. Ее веки несколько раз норовили закрыться, но снова поднимались. Джеффри не удивился бы, если бы она легла прямо на пол, свернулась калачиком и уснула.

– Я вспомнила. Кажется, я нарисовала ее уже давно, – Рене нахмурилась. – Минутку. По ее поручению. Хочешь сказать, она настоящая? – Кажется, она даже немного взбодрилась, хотя голос по-прежнему звучал сонно.

Джеффри кивнул.

– Да, и она очень хочет с тобой встретиться. Она отправила меня привезти тебя к ней.

Рене таращилась на него пару секунд, будто с трудом понимала, о чем он говорит.

– Настоящая, – повторила она, и, когда Джеффри снова кивнул, задумчиво наморщила лоб. – Но если она настоящая…

Джеффри догадался, о чем она думает. Если Адамантина настоящая, то и остальные ее творения, вероятно, тоже. Однако он не хотел, чтобы Рене думала о других богах. Адамантина сказала, что они узнают о существовании Мифотворца так же, как она, и тоже отправят своих служителей за девушкой. Надо как можно быстрее увозить ее отсюда, пока не приехал кто-нибудь еще.

– Адамантина благодарна за то, что ты дала ей жизнь, и хочет сказать тебе об этом лично. Она ждет тебя с большим нетерпением.

Джеффри очень не хотелось врать. Судя по всему, она даже не догадывалась, что обладает силой создавать богов, и понятия не имела, что натворила своими рисунками. Она ничего не знала об Апофеозе и своей в нем роли. И хотя Адамантина утверждала, что девушка ей нужна из-за знаний, которыми она способна поделиться, Джеффри боялся, что это далеко не всё. Способен ли бог стать единственным, пока жив его создатель?

Джеффри боролся с соблазном развернуться, прыгнуть в машину, выехать из города и гнать отсюда подальше. Но он понимал: даже если он заставит себя пойти против воли Адамантины (а Джеффри очень сомневался, что способен на это), Рене заполучит какой-нибудь другой бог. Что бы он ни сделал, эта девушка обречена. А если так, она может умереть ради Адамантины с таким же успехом, как и ради любого другого бога.

Протиснувшись между двумя машинами, Джеффри подошел к Рене и взял ее за руку.

– Пойдем со мной, – проговорил он. – Не каждый день художнику выдается возможность познакомиться со своим творением во плоти.

Несколько мгновений она смотрела на него, будто в трансе, налитыми кровью покрасневшими глазами. Потом снова слабо улыбнулась.

– Еще бы. Хорошо, пойдем.

Однако с места Рене не сдвинулась, поэтому Джеффри вывел ее из гаража, продолжая держать за руку, и оставил дверь открытой. Рене была без верхней одежды, но холодный ночной воздух, казалось, вовсе ее не беспокоил. Они вышли на тротуар и добрались до машины, увидев которую Рене спросила:

– Ты работаешь с компьютерами, Джеффри?

Пропустив вопрос мимо ушей, он помог ей устроиться на заднем сиденье и тщательно пристегнул. Прежде чем Джеффри захлопнул дверь, Рене уже закрыла глаза и начала посапывать. Он как можно тише прикрыл дверцу, сел за руль и завел машину. От шума двигателя Рене слегка пошевелилась, но не проснулась. Джеффри включил передачу и съехал с обочины, широко улыбаясь.

Он сделал это! Что лучше всего, ему даже не пришлось ни грубо обращаться с девушкой, ни причинять ей боль. Он понимал, что лицемерит, учитывая, что Адамантина – если она, конечно, останется последним уцелевшим богом, – скорее всего, убьет Рене. Принимая это во внимание, не говоря уже о сыгранной им роли, над чувством облегчения по поводу мягкого обращения оставалось только посмеяться. Он станет в самом буквальном смысле в той же степени ее убийцей, что и Адамантина. Но все же он смог избавить ее от лишней боли, и это уже кое-что.

Однако Джеффри не казались убедительными его же собственные оправдания, и, выезжая из тупика со спящей девушкой на заднем сиденье, он уже не улыбался.

* * *

Подъезжая к дому, Лена миновала припаркованный на улице мотоцикл, но была так сосредоточена на волшебном компасе, что не обратила на него никакого внимания. Остановив «Хонду Аккорд» на подъездной дорожке, она заглушила двигатель. Дверь гаража была приподнята, и внутри горел свет. Лена решила, что это недобрый знак, особенно потому, что стояла уже поздняя ночь.

Выйдя из машины, она как можно тише захлопнула дверцу и неуверенно остановилась. Не было причин сомневаться в силах Пеана, но теперь, прибыв на место, Лена все же задумалась, тот ли это дом. Судя по ощущениям, тот, но как удостовериться наверняка?

– Ты кто такая?

Она сообразила, что в гараже кто-то есть, но это точно не Мифотворец. Голос был мужской. Спустя секунду незнакомец вышел на подъездную дорогу, и Лена сумела его рассмотреть: двадцать с небольшим на вид, худой, с длинными сальными черными волосами и бледной кожей, испещренной шрамами от акне. Он был одет в джинсовую куртку поверх черной футболки, синие джинсы и кроссовки. В руке мужчина держал кусок металлической трубы, а на кожаном шнурке у него на шее висела маленькая косточка какого-то животного. Косточка будто светилась внутренним светом, и Лена решила, что это дар его бога, возможно, предназначенный помочь отыскать Мифотворца.

Несмотря на заданный им вопрос, ждать ответа незнакомец не стал. Он направлялся к Лене, почти хищно сверкая глазами, скалясь и крепко сжимая в пальцах импровизированное оружие. Парень был худым, но куда моложе Лены, не говоря уж о том, что намного выше. Лена не брала уроков самообороны и никогда в жизни не дралась, а потому испугалась.

– Разор отправил меня за этой женщиной. Ты ее не получишь.

Голос у него был тихим, низким и звучал угрожающе. Не отрывая от Лены взгляда, он приближался – не бежал, но шагал быстро и уверенно, и это казалось особенно пугающим. Подойдя поближе, он поднял кусок трубы, словно дубину, и по-звериному оскалился.

На какое-то мгновение Лена словно приросла к земле, но потом включился инстинкт самосохранения. Да, она была ниже парня и лет на двадцать старше, но еще она была врачом, а значит, разбиралась в человеческой анатомии. Она знала как сильные стороны тела, так и слабые. Не дожидаясь нападения, Лена шагнула вперед и нанесла удар в центр груди, где находится мечевидный отросток грудины. Она намеренно била не очень сильно: переизбыток давления мог бы загнать кость в сердце. Она только хотела причинить парню боль и ошеломить его – и с обеими задачами справилась. Воздух с шумом вышел у него изо рта, а глаза расширились от изумления. Парень отступил, но Лена не дала ему времени прийти в себя. Она сделала к нему шаг и сверху вниз ударила по правой ключице. Ключица двигается свободно, и не нужно прилагать большой силы, чтобы сломать ее. Лена ощутила, как кость переломилась под рукой, парень вскрикнул от боли и выронил оружие. Труба звякнула об асфальт и откатилась в сторону.