И все же, вот лорд Уэллстоун, опирающийся на ее стол с такой небрежностью и спокойствием, который клянется, что не намеревается обесчестить ее, что не имеет низменных мотивов, что желает найти Изабеллу. Справедливая стоимость за ее деньги. Дело всегда упиралось в деньги. Иногда Эллианна желала, чтобы она стала бедной — только на день или два, потому что она не дура, — чтобы ей удалось узнать, кто же ее настоящие друзья. Гвен, леди Уэллстоун, кажется, была по-настоящему добра, но она — мачеха Уэллстоуна, и у нее собственные скрытые мотивы.

И все же, вот лорд Уэллстоун, с ангельски-голубыми глазами, и улыбкой как у дьявола. Она еще раз вдохнула аромат фиалок.

— Я не гонюсь за вашим титулом. — Это не ложь. Ее покойная мать и недавно умершая тетя желали, чтобы она вступила в брак с человеком из аристократического класса, но для Эллианны подобные соображения не имели значения.

— Я не гонюсь за тем, чтобы какой-то мужчина надел мне кольцо на палец, включая вас. — Это тоже не ложь. Уэллстоун станет никудышным мужем, ведь каждая женщина от четырнадцати до пятидесяти лет будет пытаться сманить его. В самом деле, он сумел покорить даже тетю Лалли, хотя и временно. Кто знает, когда виконт решит принять прелестное приглашение или позволит флирту завести его на путь неверности? Он никогда не станет верным, надежным супругом, за которого она могла бы выйти, если бы пожелала этого. Джентльмены его класса и воспитания редко видят необходимость в постоянстве, несмотря на брачные клятвы. Эллианне достаточно пренебрежения со стороны незнакомых людей; ей не нужно такое же отношение со стороны мужа.

— Или что-то другое от вас. — Здесь не так легко было провести черту между ложью и правдой. Эллианна воображала, как его сиятельство улыбается ей, говорит, как она красива, позволяет ей опереться на его силу и позаимствовать его уверенность. Конечно же, это только мечты, хотя и наяву.

— За исключением того, чтобы вы нашли мою сестру. Вам это понятно?

— Вполне.

— Отлично, потому что я не смогла бы держать вас на службе в противном случае.

Стоуни протянул ладонь, чтобы закрепить их взаимопонимание. Она вложила в нее фиалки. Виконт предположил, что это лучше, чем смятый в комок платок, но покачал головой. Эта женщина безнадежна. Он положил букетик на стол и взял ее за руку. Стоуни колебался, не зная, пожать ее ладонь или поцеловать, но каким-то образом просто держал ее.

— Еще один момент. Я не работаю за почасовую плату. Я помогу вам найти сестру, проведу вас через лабиринты в высшем обществе, если это потребуется, в обмен на финансовое вознаграждение. Вам это понятно?

Так же хорошо, как и текст на санскрите.

— Я не вижу большой разницы, за исключением слов, которые вы используете.

— Для меня разница есть. Я не слуга и не лакей, не наемный работник, который выполняет приказы хозяйки.

Эллианна поняла, что это связано с мужской гордостью. Она готова была пойти на уступки, особенно когда его мужская рука так приятно, сильно, но нежно, держала ее ладонь, распространяя тепло и легкое покалывание. Что значат несколько слов?

— Очень хорошо. Мы компаньоны. Это вас устраивает?

Вполне, но ему не хотелось выпускать ее руку.

— Равные компаньоны? С моей стороны — знания и навыки, с вашей — расходы?

— Не думаю, что вы будете считать какую-то женщину равной себе.

Он и не считал.

— Тогда мы партнеры.

Они говорили о ее сестре, ее деньгах и ее репутации, стоящей на кону. Что же это за партнерство такое? Эллианна отняла у него руку, чтобы могла лучше соображать.

— Почему мы не можем быть друзьями?

Стоуни ощутил потерю, словно редкая бабочка вспорхнула с его руки. Он посмотрел на свою опустевшую ладонь.

— Друзья доверяют друг другу.

Эллианна снова вложила ладонь в его, и на этот раз виконт поднес ее руку к своим губам.

— Друзья, — произнесли они оба.

И это оказалось самой большой ложью из всех.

— Итак, вы собираетесь посетить званый обед у Гвен в конце недели? — спросил Стоуни перед тем, как уйти. Когда Эллианна заколебалась, он напомнил ей о том плане, который она составила ранее. — Даже если хоть один человек заметит ваше сходство с сестрой, то это станет началом к поиску ее друзей, или кого-то, кто мог знать о ее планах.

— Вы правы. Я приду. — Она не выглядела слишком обрадованной этой необходимостью, просто смирившейся.

— Это мудрый выбор, — поддразнил виконт, пытаясь поднять ей настроение. — В противном случае мне пришлось бы выставить вам счет за носовые платки Гвен.

— Леди Уэллстоун кажется слегка… плаксивой.

— Особенно тогда, когда ее желания не исполняются. В хорошие дни она тратит по три-четыре платка, половина из которых — мои. Не могу себе представить, какое количество ей понадобится, если ее планы на званый обед будут расстроены. Мы принимаем гостей не так часто, как ей хотелось бы.

— Она так и говорила. Я предложила услуги своего шеф-повара, если ваш не готов к тому, чтобы готовить для такого большого количества людей.

В Уэллстоун-Хаусе не было шеф-повара, только повседневная кухарка, чья таланты включали в себя только ежедневное приготовление мяса и завтрака. Стоуни кивнул в знак благодарности.

— Вы не пожалеете об этом, точно так же, как и другие гости, хотя наша кухарка и готовит потрясающий клубничный торт.

Некоторое время они обсуждали список гостей, Стоуни убеждал Эллианну, что там нет ни знаменитых фигур из высшего общества, ни старейшин, которые охраняют двери этого общества от вторжения. Никто за его столом не найдет никаких недостатков ни в ее происхождении, ни в ее воспитании. И никто, в этом он поклялся самому себе, не поставит ее в неловкое положение. Все леди обладали кротким нравом, а джентльмены — сплошь респектабельны и самым надежным образом женаты или помолвлены, вроде Чарли. Ни одного беспутного холостяка, гулящего мужа или похотливого вдовца не было в списке гостей. Стоуни позаботился об этом. Теперь ему оставалось только надеяться, что мисс Кейн не наденет на себя мешок, не станет цитировать стоимость фарфора или заворачивать зеленые бобы в салфетку, чтобы отнести их домой для собаки.

Гвен обещала ему, что мисс Кейн не опозорит их, так что оставалось только молиться в надежде на лучшее, и, на всякий случай, предупредить, что ей на самом деле не нужно приносить свой пистолет к нему домой.

— Оружие окончательно уничтожит тот образ благовоспитанности, к которому мы стремимся. Нам нужно, чтобы эти дамы пригласили вас к себе на обеды и балы, а не сбежали с криком. Кроме того, пистолет в ваших руках будет не вполне сочетаться с новым платьем, которое, по словам Гвен, вы наденете. Полагаю, веер или флакон с нюхательной солью станут более модным аксессуаром.