— Я не использовал того, что ты рассказала мне, Бьянка… я не рассказал об этом никому, кроме Дарио.

Никогда прежде его чувства не были так глубоки, и никогда еще он не позволял себе отдаваться на волю эмоций.

— Что же мешает тебе сделать это сейчас?

— Только одно может остановить меня, — сказал он, — ты.

Она покачала головой.

— Слишком поздно, Лев. Слишком много всего случилось, и, кроме того, я не верю тебе. Ты можешь выйти в эту дверь и рассказать всем о том, что знаешь. Презентация вот‑вот начнется, журналисты уже собрались, ты можешь насладиться местью, которой так жаждал.

— Но зачем же мне уничтожать компанию, акционером которой я теперь являюсь?

Он стал акционером компании? Из конференц‑зала донесся приглушенный шум аплодисментов — презентация началась. У Бьянки закружилась голова, и она вынуждена была опереться на спинку кресла. Что сделал Лев? Он был так рассержен, когда уходил из парка, так жаждал мести, но такого она от него никак не ожидала.

Почему он так долго ждал, чтобы сказать ей об этом? Почему сделал это за несколько минут до презентации? Чего он добивается? Она снова подумала, что следовало бы предупредить Дарио, но что, если она, отослав Льва прочь, только ухудшит положение, даст ему прекрасную возможность нанести удар в самый неподходящий момент?

— Что ты сделал, Лев? — спросила она, ненавидя себя за дрожащий голос.

То, что он сказал, не имело смысла.

— Я сделал то, что ты велела мне сделать. Я отправился к Дарио, собирался сказать ему, что знаю все о его новом продукте и дам информацию в прессу, чтобы отомстить за все, что компания ICE сделала с моей семьей. Я хотел мести и через Дарио мог нанести удар человеку, виновному в уничтожении десятков других компаний.

Бьянка видела, как Лев сжал кулаки, словно стараясь подавить гнев. Она перестала что‑либо понимать. Неужели Лев шантажировал и Дарио? Но ее брат никогда не уступил бы давлению.

— Что же сказал Дарио? — выдохнула она, и ее голос скорее напоминал хриплый шепот.

Наверное, Лев встретился с Дарио после того, как она звонила брату, иначе тот сказал бы ей что‑нибудь в ответ на ее признание. Слава богу, что она вообще набралась храбрости и все рассказала Дарио. По крайней мере, успела его предостеречь. Тут Бьянка вдруг вспомнила слова, сказанные ей Дарио. «Я все уладил». Что он имел в виду?

Лев подошел к окну. Его лицо было совершенно спокойно. И как ему всегда удается из всего извлекать выгоду? Он даже пребывание в тюрьме обратил себе на пользу.

— Дарио выслушал все, что я хотел ему сказать. Признаться, я не ожидал этого. Потом он достал материалы, которые подготовил после твоего звонка, и показал мне переписку с моим отцом. Как ты, наверное, знаешь, я старался жить, не привлекая к себе особого внимания, поэтому эти письма до меня не дошли.

— Вот почему ты не передал прессе информацию, которую обманом выудил у меня?

Мысли путались у Бьянки в голове, она пыталась осознать то, что сказал Лев. Почему Дарио не позвонил ей и не рассказал о том, что произошло?

— Отчасти это так, но у меня была и другая причина, Бьянка.

Она поймала внимательный взгляд его серых глаз, и ее сердце забилось чаще. Это вызвало у нее раздражение. Она не должна ничего чувствовать к этому бессердечному и расчетливому человеку.

— Значит, наша фальшивая помолвка была напрасной, и мы зря потратили два месяца?

— Черт возьми, Бьянка, разве ты не понимаешь? Я не мог воспользоваться информацией, потому что это причинило бы тебе боль.

Она с подозрением посмотрела на него. Что он пытается сделать? Хочет заставить ее поверить в то, что испытывает к ней какие‑то чувства?

— Ты говоришь так только потому, что у тебя ничего не вышло. Все, что ты хочешь, — это оправдать свой шантаж.

— Я говорю так потому, что… — он помедлил, и Бьянка настороженно посмотрела на него, — потому, что люблю тебя.

В комнате воцарилось гнетущее молчание. Бьянка растерянно смотрела на Льва. Не ослышалась ли она? Неужели он сказал сейчас то, что она давно мечтала услышать… от него?

— Ты меня любишь? — сорвался с ее губ едва слышный шепот.

В его серых глазах Бьянка впервые увидела тревогу. Он напряженно смотрел на нее.

Это уже было слишком. Мужчина, похитивший ее сердце, признался ей в любви. В душе Бьянки вспыхнула ослепительная надежда. Она покраснела и опустила глаза под его настойчивым взглядом. Как шантажист мог превратиться в любящего мужчину? Разве это возможно?

— Да, Бьянка, я люблю тебя. С тех пор как умерли мои родители, я запретил себе что‑либо чувствовать, потому что испытывать чувства — значит проявлять слабость. Я сосредоточил все свои усилия на том, чтобы отомстить за уничтожение семейного бизнеса и мою сломанную жизнь.

Лев умолк. Бьянка медленно приблизилась к нему, все еще не понимая, что происходит, но не в силах противиться влечению. Лев взглянул ей в глаза, взял ее руку в свою и привлек к себе. Бьянка не могла вымолвить ни слова, он словно околдовал ее.

— Ты все изменила. Ты как солнечный луч осветила мою жизнь. Только рядом с тобой я чувствую, что живу. Бьянка, ты и есть моя жизнь.

— А как же ICE?

Она не могла не спросить его, ведь прямо сейчас в конференц‑зале шла презентация нового продукта, на который компания возлагала большие надежды.

Лев посмотрел ей в глаза и прочел на ее лице тревогу и растерянность. Он хотел поцеловать ее, чтобы убедиться в том, что его чувства реальны. Но сначала он должен объяснить ей кое‑что.

— Дарио рассердился.

Это еще мягко сказано. Он был в ярости, но обрушил свой гнев на Льва не потому, что тот хотел из мести уничтожить его компанию, а потому, что так подло использовал в своих целях Бьянку. Обвиняя Льва во всех смертных грехах, Дарио сказал нечто важное.

«Как ты мог так жестоко поступить с Бьянкой? Разве ты не знаешь, что она любит тебя?»

Эти слова как молнией поразили Льва. Его страстное желание отомстить растаяло, как снег под жаркими лучами солнца. Он понял, что планам, которые он вынашивал годами, не суждено сбыться. Только не теперь, когда он узнал, что женщина, похитившая его сердце, любит его. В тот день, когда он отдал ей браслет, а она вернула ему кольцо, она сказала, что ненавидит его. Значит, Бьянка сказала неправду.

— Но ты ведь… ты ведь рассказал ему о том, что случилось с твоим отцом?

Бьянка смотрела на него потемневшими глазами, и Льва снова захлестнуло жгучее желание прижать ее к себе.

— Все разрешилось, как только Дарио показал мне документы. Но он еще долго не мог успокоиться, все ругал меня за то, как я поступил с тобой… и справедливо.