— Послушай меня, плакса.

— Какая я тебе плакса, — обиделась Алена, — я плачу реже всех на свете.

— Тем более, послушай. Мы проделали большую работу, и подготовка к шоу почти закончена. Остались последние репетиции, а ты раскисла как тряпка, — Алена возмущенно дернулась, — мы не можем подвести такое большое количество людей задействованных в проекте. Мы должны сделать этот номер таким как я его задумал — фееричным. Сделать это мы можем только вместе и если у тебя проблемы, то они и у меня тоже.

— Нет проблем, Борис Ярославович, завтра я все сделаю как надо, — как можно холоднее ответила Алена.

— Если ты сейчас убежишь, завтра все повториться, и ты опять не справишься.

— Даже если это так, чем ты можешь мне помочь?

Боря развёл руками.

— Не знаю. Но я здесь и ты здесь. Если мы попробуем не воевать, то может у нас что-то получится.

Боря смотрел серьезно, пристально. Алене не нравилось, когда он так смотрел, в такие моменты ей было сложно воспринимать его как избалованного барчонка, и она начинала видеть в нем мужчину. Сложного, упрямого, наглого, но вместе с тем умного, сильного, притягательного. Этот мужчина волновал ее и будил интерес узнать, что там дальше скрывается в глубине. Но не признаваться же ему в своей, как Алена надеялась, мимолетной слабости. А если сбежит, то это и будет тем признанием, да и танец сам себя не станцует. Нет, Айлин Берг не бежит от трудностей, и сегодня она сама зарепетирует Бориса до морской болезни и никакие абсолютно ненужные чувства ее не остановят.

— Хорошо, мажорик, будет тебе репетиция.

Алена вскинула подбородок и шагнула навстречу даже не пытающемуся скрыть свое торжество Борису. Они начали повторять движения танца, и в финале Боря привычным, уже много раз отрепетированным движением прижал к себе девушку. Она прогнулась в его руках удерживаемая за спину мужской рукой, другая его рука коснулась ее щеки, приподнимая лицо для поцелуя. И снова Алена застыла, как и много раз до этого на репетициях.

Боря остановился в паре миллиметров от ее губ, так чтобы со стороны казалось, будто они целуются. И тоже замер, вглядываясь в ее такие близкие глаза. Он и она наедине, в полумраке. Если раньше, в концертном зале Алена испытывала волнение от близости этого мужчины, то сейчас она была близка к панике.

— Ты все же боишься меня, злючка, — прошептал он ей почти в губы.

Алена попыталась вырваться, но Боря жестко фиксировал ее тело. Он наклонил ее сильнее, так что она держалась только на его руке, и ей пришлось вцепиться в его плечи, чтобы не упасть и в то же время не позволить ему сократить расстояние между ними.

— Ты что себе позволяешь? — возмущенно зашептала Алена, у нее даже голос сел от эмоций.

— Помогаю тебе расслабиться и наконец, довериться мне, — так же тихо ответил Боря, — в танце по-другому не получится. Здесь все просто: я ведущий, а ты ведомая. Я беру на себя ответственность за нас обоих, а ты мне всецело доверяешь.

— Ты последний кому я хотела бы довериться.

— Ты просто не пробовала, — улыбнулся совсем близко от ее губ Боря.

Он все также, не выпуская ее из крепких объятий, приподнял и продолжил кружить ее в танце. Это был уже совсем другой танец, но Алена вторила уверенным движениям Бори и больше не пыталась вырваться.

Боря вёл Алёну в своём импровизированном танце то вращая, то прижимая к себе. Алена поддавалась его движениям, но все равно была слишком зажата и не могла расслабиться. Танцевали они в тишине. Тогда Боря начал напевать мелодию, вначале без слов, потом добавил слова собственного сочинения, на хорошем английском, но из-за этого не менее смешными. Алена начала смеяться, когда сквозь ла-ла-ла начала различать текст. Что-то о том, как злая ведьма заколдовала хорошего ковбоя и теперь он не может пить виски и объезжать мустангов.

Боря тихо мурлыкал песню Алёне, близко-близко наклоняясь к ее лицу. И когда Алена смеялась, его губы будто случайно, почти невесомо касались ее щеки.

«Заклятие не снимется, пока ковбой не научит ведьму танцевать, ия-ия-о не научит ведьму танцевать», — и Алена взмолилась сквозь смех:

— Я буду, буду хорошо танцевать, только больше не пой, пожалуйста.

Она все больше увлекалась танцем и все больше расслаблялась в руках Бори, даже не заметила, как импровизация сменилась танцем из шоу. И вот финальное движение, он снова прогнул ее, удерживая за талию, и наклонился к ее лицу. В этот раз Алена сама поддалась к нему навстречу, мечтательно закрыла глаза и обняла его за плечи. Боря едва не забылся и не сделал лже-поцелуй настоящим. Но за мгновение до срыва зеленые глаза распахнулись, и Боря увидел, как над ним смеются черти.

— Дыши, мажорик. Мы только делаем вид, что целуемся, не забывай.

Боря немного отстранился от Алены и вздохнул, глубоко и печально.

— Ну как? Уже лучше? — Алена улыбалась, ей очень нравилось наблюдать, что не ей одной тяжело дается этот танец, судя по рваному дыханию и сердцебиению мужчины, ему приходилось тоже не просто.

— Почти хорошо, — ответил Боря, не спеша выпускать Алену из объятий, — надо закрепить успех.

И они повторили танец, Алена уже не напоминала тот манекен, что был в зале. А потом они повторили еще и еще. Боря спел для Алены не один десяток песен, пока она, наконец, не начала ему подпевать. Было много смеха в этот вечер, и смогли они оторваться друг от друга уже ближе к полуночи.

Как-то само получилось, что Боря пошел провожать Алену до каюты, и даже без разрешения взял ее за руку.

И уже в коридоре возле комнаты, Алена и Боря столкнулись с Никой и Вадимом Дмитриевичем. Возникла минутная пауза, во время которой все почувствовали себя неловко, кроме Бори, конечно. Борис очень даже насмешливо рассматривал Зорина, в такой непривычной для него гражданской одежде. Без своего капитанского кителя тот выглядел вполне себе человеком.

Девушки синхронно попрощались с мужчинами и скрылись в каюте. Зорин и Быков остались буравить друг друга взглядами. Капитан пребывал в явной растерянности. Быкову в этот момент он немного напомнил Анжелику Геннадьевну, когда он застал ее с Пашей.