Прежде чем Мерси успела подумать, как ей среагировать, реакция последовала сама собой и незамедлительно: от резкого удара в лицо у мужчины треснули губы, а по стене потекла странного цвета кровь. Укус не удался, и теперь наркоман был без сознания, но Мерси, прижав обе руки к груди, дышала, как напуганная кошка.

Рассвет наступил ясный и немного морозный. Мерси забрала свои вещи из комнаты служителей и покинула миссию Армии спасения так быстро, насколько позволяли правила приличия, а может, и чуть быстрее; но спала она не слишком хорошо и жаждала оставить это здание далеко-далеко позади. В ее снах скалились, щелкая зубами, скелеты, которые были не прочь полакомиться чужими пальцами и от которых разило вонью смерти — той же вонью, которая исходила от зернистой субстанции, забившей нос и уши Ирвина. Ей снилось, что госпиталь полон кусачих трупов со слезящимися глазами.

Она поежилась под плащом, хотя на улице было не настолько холодно, и зашагала прочь от миссии с наивысшей скоростью, на которую способны были сейчас ее ноги.

Возможно, этот район Мемфиса и считался плохим, но то ли было слишком рано, то ли слишком поздно для оживленного дорожного движения, и девушка решила, что сейчас здесь так же безопасно, как и в большинстве других мест, а то и меньше. Возможно, миссис Гейнс, живя в Мэриленде, привыкла к другим стандартам. А вероятнее всего, подумала Мерси, оглядевшись вокруг, этой женщине просто некомфортно жить среди такого количества людей, не обладающих белой кожей.

Мерси окликнула мальчишку-газетчика, который выгружал свой товар на обочину и устанавливал рекламный щит. Паренек был шоколадно-коричневый, с белоснежными зубами и веселыми живыми глазами, которые казались даже неестественными в сравнении с зубами и глазами мужчин, умирающих на верхнем этаже дома, в квартале отсюда.

— Мальчик, — обратилась она к нему, — не подскажешь, как добраться до порта?

Он кивнул, показал, куда идти, дал несколько толковых советов и, как хороший маленький капиталист, добавил:

— А еще вы можете получить газету всего за пару федеративных пенсов.

Взгляд девушки скользнул по заголовкам, выхватывая слова: «позиции Союза», «Чаттануга», «крушение гражданского», «Дредноут». Поскольку со многим из вышеперечисленного она столкнулась сама, Мерси сказала «ладно», взяла газету и протянула мальчику пару монет. Свернув покупку трубочкой, медсестра сунула ее в сумку и двинулась, согласно инструкциям паренька, в речной район, поразивший девушку своими размерами и запутанностью.

Среди лодок, дощатых настилов, лавочек и суеты утренней торговли река виднелась едва-едва, раздробленная на синие куски и осколки. Мерси слышала рассказы о Миссисипи. А кто не слышал? Но увидеть ее собственными глазами — это совсем другое дело. В сравнении с Миссисипи любой другой водный путь казался жалким ручейком. А эта река — Мерси перешла улицу, увернувшись от пары перегруженных телег, и отсюда видно было лучше — казалась бесконечной и безбрежной. Да, безбрежной: стоя настолько близко к воде, насколько позволяли приличия, девушка не могла разглядеть другой берег за пеленой утреннего тумана.

Она поднесла руку козырьком к глазам, но, поскольку солнце поднималось за ее спиной, капюшон плаща сослужил ту же службу, когда Мерси повернулась, озирая пейзаж.

Улица пестрела вывесками лавочек торговцев хлопком, эти вывески качались взад и вперед при каждом порыве ветра с реки, на которой был построен город. Чуть дальше Мерси разглядела груды ящиков с выведенными по трафарету надписями: «КАКАО», «КОФЕ», «СУКНО». Люди спорили, торговались и препирались друг с другом, подбирая транспорт для перевозки только что доставленного товара или подыскивая рейс для переправки товара дальше.

Мерси совершенно не представляла, с чего начать, так что спросила женщину, подметающую крыльцо, куда ей идти, чтобы купить билет на пароход. Толстуха-лавочница задумалась на секунду и ответила:

— Идите вон туда, пропустите пару улиц, и вниз по берегу — прямо в порт, спросите там «Якорную цепь». Их лодки все время ходят вверх и вниз по реке, берут и груз, и пассажиров.

Последовав указаниям, Мерси двадцать минут спустя уже стояла у причала пароходов компании «Якорная цепь», понимая, что сесть на один из них ей не по средствам. Каждое судно казалось настоящим плавучим дворцом: белое, с золотой каймой, с красными лопастями гигантских колес, с отполированными до блеска трубами, сверкающими в лучах рассвета. С этого места Мерси хорошо видела транспарант с надписью: «СТАНЦИЯ РЕЧНОГО ТРАНСПОРТА РЕСПУБЛИКИ ТЕХАС», растянутый между двумя огромными колоннами, формой напоминающими насосы, которыми выкачивают богатство нации.

«Провидение» стояло сразу за насосами, низко осев в воде, загруженное бог знает чем. Возле самой высокой трубы над красно-синим гребным колесом на корме трепетал большой флаг с Одинокой Звездой.[9]Этот пароход не был так вылизан и начищен, как суда «Якорной цепи», но выглядел надежнее — более готовым к встрече с пушкой, а не с ручкой в перчатке. Может, такое впечатление создавал нос корабля, похожий на бульдожью челюсть, а может, дело было в серой краске, покрывавшей корпус парохода, и невычурных буквах названия на его борту.

Мерси откинула капюшон, обнаружив при этом, что волосы, которые она закрутила в пучок всего час назад, совершенно растрепались. Ветер с реки был холоден и дурно пах, но все же это был воздух без примеси запаха пороха — только разве что чуть отдавал нефтяным топливом, что напомнило медсестре о механическом «ходоке» у форта Чаттануга.

Она приблизилась к причалу и в волнении остановилась, не зная, что делать дальше. Широкоплечий темнокожий мужчина в клетчатой рубахе ворочал ящики, которые не поднять и двоим, а двое белых с охапками газет в руках спорили друг с другом.

Внезапно за спиной девушки раздался голос с таким техасским акцентом, от которого и часы остановились бы:

— Эй, мэм. Могу я вам чем-то помочь?

На незнакомце был странноватый наряд: смесь серой одежды южан, яркой одежды обитателей западных ранчо плюс то, что он, видно, натянул кое-как утром спросонья. Его усы и бакенбарды были когда-то светлыми, но с годами поседели, став неотличимо схожими с метелками на кукурузном початке.

— Э… да. Думаю, да. Спасибо, сэр, — сказала медсестра. — Я Мерси Линч, и мне хотелось бы приобрести билет на этот корабль.

— Именно этот? Он несколько специфичен.

— «Провидение» мне посоветовала миссис Хендерсон, с которой я летела на дирижабле из Ричмонда. Она сказала, что капитан — ее зять и отнесется ко мне доброжелательно, если я смогу заплатить за путешествие. А я могу. В смысле — оплатить проезд.

— Эдора? На дирижабле? Шутите?

— Ее имя Эдора? — в свою очередь удивилась Мерси.

— Оно подходит ей, как перчатка — собачьей заднице, верно?