с ума или даже уже сошла, но пока не понимаю этого. С каждым днем этот страх становился все сильнее и изводил меня. Впервые я решилась заговорить об этом с Кирой, когда навязчивые мысли окончательно завладели моим сознанием, не оставив пространства для кратковременных проблесков позитивных умозаключений.

– Мне кажется, что я схожу с ума, – призналась я подруге однажды вечером, когда она в очередной раз пыталась накормить меня ужином. – Я часто слышу какие-то странные голоса, мне снятся кошмары, которые изводят меня весь следующий день, и я с каждым часом все больше замечаю, что уже не могу контролировать свою агрессию. Мне страшно…

– Алиса, ты должна обратиться к психиатру, – серьезно сказала Кира. – Ты понимаешь, что дальше тянуть нельзя? Это просто преступление!

– Я не могу этого сделать, потому что он точно отправит меня в лечебницу. А я не смогу там находиться, понимаешь? Я этого не выдержу!

– Что значит «не смогу»? А изводить себя уже несколько месяцев ты можешь? Алис, сколько еще это будет продолжаться?! Неужели ты не видишь, что тебе становится только хуже?!

– Я не хочу, чтобы меня признали сумасшедшей! Тебе этого не понять…

– Ты не сумасшедшая, прекрати так говорить. Ты абсолютно адекватный человек, просто столкнулась с очень сложной ситуацией, и тут я не в силах тебя спасти, как бы сильно я тебя ни любила. Прошу, ради бабушки, услышь здравый смысл!

Больше на эту тему мы не говорили, но я замечала тревожные взгляды подруги, и совесть грызла меня еще сильнее. Я не должна была взваливать это на нее.

На очередном приеме невролог взяла меня за руку и спокойно сказала:

– Алиса, я советую обратиться за помощью. Самостоятельно справиться с ситуацией не получается, а постоянно сидеть на транквилизаторах не удастся. Это не жизнь! Учитывая произошедшие недавно события, я вынуждена признать, что здесь, к сожалению, бессильна. Вам нужна консультация психиатра, и я советую начать лечение как можно скорее. Вы сами видите, что ваше самочувствие значительно ухудшилось. И неизвестно, какими будут последствия, если срочно, сейчас же не принять меры. Конечно, я не вправе заставлять, но настоятельно рекомендую подумать над моими словами.

Пока Кира звонила в клинику и записывала меня на прием к врачу, я молча лежала, отвернувшись к стене. Они были правы: дальше это не могло продолжаться. Я не имела права обрекать близких людей на такие мучения.

Во время разговора подруги со специалистом до меня доносились только обрывки фраз: «…ситуация критическая…», «…она срочно нуждается в помощи…», «…с каждым днем становится только хуже…», «…я очень боюсь за нее…».

Так я получила очередную «путевку» в клинику неврозов.

Глава 6. На дне

Люди думают, что много чего не могут, а потом неожиданно обнаруживают, что очень даже могут, когда оказываются в безвыходном положении.

Стивен Кинг

К тому моменту, когда в семь утра сработал будильник, я уже давно не спала. В ванной я впервые за две недели, прошедшие с похорон бабушки, сняла с зеркала простыню, которой его закрыли по христианским обычаям, и ужаснулась своему отражению. Под глазами появились черные круги, лоб покрылся мелкими морщинами, щеки впали, лицо стало мертвенно-бледным, губы потрескались, волосы потускнели и заметно поредели. В общем, зрелище не для слабонервных. И, хотя на фоне остальных событий эти обстоятельства не играли решающей роли, настроение испортилось еще больше.

В метро я снова почувствовала приступ паники. Медленно считала до десяти и старалась не терять над собой контроль, но те сорок минут, что я провела там, показались вечностью. Выйдя из подземки в полном изнеможении, я вдохнула полной грудью. На миг стало легче, но буквально в следующую секунду мое сознание отключилось. Очнулась я оттого, что незнакомая женщина брызгала мне в лицо холодной водой. Еще несколько минут с ее помощью я пыталась вернуться в адекватное состояние.

Так что, когда я, наконец, добралась до приемного отделения лечебного учреждения, психиатры меня уже не пугали. Мне было абсолютно безразлично, что со мной будет дальше, лишь бы больше не испытывать этих мучений.

Медсестра разговаривала со мной тихим, мягким и монотонным голосом, по нескольку раз объясняя одно и то же. Я начинала чувствовать себя умственно отсталой, но старалась сдерживать подступающую агрессию.

– Какие жалобы привели вас к нам?

– Панические атаки и мигрени.

– Как это выражается? – уточнила медсестра, быстро записывая что-то в журнал.

– Тревожность, затруднение дыхания, навязчивые мысли, постоянные головные боли, тошнота, рвота.

– С кем вы проживаете в данный момент?

– Одна, – ответила я, и внутри все перевернулось.

– Давно?

– Около месяца.

– Что случилось?

– Раньше я жила с бабушкой, но недавно она умерла, – я почувствовала нехватку воздуха и привычный комок в горле. Каждый раз, произнося эту фразу, я словно вонзала себе нож в сердце.

– А как у вас с личной жизнью? Вы замужем?

– Нет. Знаете, сейчас это волнует меня в последнюю очередь.

– Я все поняла и больше не стану вас мучить. Идите в палату и ждите, когда вас вызовут для беседы с лечащим врачом.

Я взяла сумку и отправилась искать свое пристанище на ближайшее время.

Клиника представляла собой целый город. Огромная территория включала в себя несколько корпусов, но я достаточно быстро нашла нужный. Первым, что я увидела, заходя в отделение, было объявление: «Прием лекарств – только в присутствии медсестры, со своей кружкой с водой. Контроль давления – каждые 3 дня с момента поступления. Выход за территорию без разрешения врача строго запрещен».

Я прошла дальше по коридору в поисках своей комнаты, моля Бога об адекватных соседях и подбадривая себя тем, что наверняка на самом деле все не так плохо, как кажется на первый взгляд. Невролог не стал бы отправлять меня в плохое место. К тому же здесь мне в любом случае будет лучше, чем дома, где все напоминает о бабушке и нагоняет тоску и печаль.

Моя палата пустовала. Помещение было маленьким и очень душным. Следующий сюрприз не заставил себя ждать: я заняла свободную кровать и хотела открыть окно, чтобы проветрить, но там не оказалось ручки.

В этот момент в комнату вошла девушка, которую я уже видела в коридоре приемного отделения.

Заметив мое шокированное состояние, новая соседка засмеялась:

– Ну а что вы хотели? – Настоящая психиатрическая лечебница!

Впервые за долгое время я улыбнулась:

– Да, и это все больше меня пугает. Контроль принятия лекарств, отсутствие ручек на окнах, душ работает по часам… Что дальше?

Мою новую знакомую звали Настя, и она мне сразу понравилась.