Тяжело вздохнув, я вылезаю из машины и направляюсь к входной двери.

Неловко стою там после стука, когда никто, кажется, не спешит открывать.

В конце концов, я тянусь к ручке и открываю ее.

— Эй? — кричу я, низкий ритм музыки из гостиной доносится до меня.

Знакомое лицо выглядывает из кухни, чтобы посмотреть, кто это, и глаза Кольта расширяются в ту же секунду, как он видит меня.

— О черт, девочка. А ты храбрая.

Его слова ударяют меня как грузовик, и вызывают волну нервов.

— Г-где они?

— Следуй за мной.

Я делаю, как мне говорят, и следую за ним в гостиную. Но когда парень входит прямо в комнату, я зависаю в дверях.

— Лу, Ли, к вам посетитель.

О, боже.

Они оба поворачиваются ко мне, и я сглатываю, пытаясь проглотить комок, который внезапно появился в моем горле.

Их лица застывают, когда они понимают, что это я, и их глаза прищуриваются. Их действия почти одновременны, и если бы я не так нервничала, то могла бы найти это забавным.

В комнате воцаряется тишина, очевидно, команда знает, что произошло прошлой ночью, и им так же любопытно услышать объяснение, как и близнецам. Я делаю шаг назад, когда они встают и делают шаг ко мне.

Парни приближаются ко мне, но едва смотрят на меня, когда выходят в коридор. Предполагая, что они хотят, чтобы я последовала за ними, иду к другой двери, через которую они проходят, и падают на два дивана.

Оглядываю кабинет с огромным плоским экраном на стене и несколькими игровыми консолями под ним.

Я не понимаю, сколько времени прошло, пока Лука не рявкает:

— Итак?

Стоя спиной к закрытой двери, я смотрю ему в глаза. Хотя это последнее, что я хочу сделать, когда замечаю, как они разъярены.

— Простите, мне не следовало так исчезать.

— Черт возьми, Лет. Мы сходили с ума. Потом звонит Элла с какой-то ерундой насчет встречи со старым другом. Это не ты, Летти, ты так не поступаешь.

— Я знаю, мне очень жаль. Я была пьяна и…

— Это был он, не так ли? — выплевывает Лука, прерывая меня.

У меня начинают дрожать руки. Я знала, придя сюда, что не смогу солгать им, хотя у меня нет ни малейшего намерения рассказывать им о Викторе, я знала, что должна признаться о Кейне.

Мои губы приоткрываются, чтобы ответить, но из них не выходит ни слова. По-видимому, это все, что нужно Луке, потому что он встает, хлопая ладонью по устройству рядом с ним, заставляя меня пискнуть и подпрыгнуть в испуге.

— Лу, успокойся, — умоляет Леон.

— Она ушла ради него, — кипит Лука. — Ради этого гребаного мудака. Иисус. — Он проводит рукой по лицу, гнев волнами исходит от него. — Какого хрена ты делаешь, Лет?

— Все сложно, — шепчу я.

— Нет, это чертова катастрофа, вот что это такое. Он гребаный засранец, но ты продолжаешь возвращаться к нему снова и снова. Разве не помнишь, как он обращался с тобой в прошлый раз?

— Да, но я…

— Это чертовски смешно. Я не могу продолжать смотреть, как ты делаешь это с собой.

— Ч-что?

— Ты собираешься продолжать встречаться с ним?

— Я… эм… Я не знаю, что будет дальше.

— Я, блядь, знаю. Или я, или он. Если хочешь, чтобы он продолжал обращаться с тобой как с дерьмом, то я не собираюсь сидеть и смотреть, как он, блядь, разорвет тебя на миллион кусочков.

— Ты не имеешь это в виду, — хнычу я, уже чувствуя, что вот-вот сломаюсь.

— Разве нет?

— Лу, пожалуйста. Это необязательно должно быть так.

— Нет, так, — рявкает он, прежде чем выскочить за дверь, захлопнув ее за собой так сильно, что, клянусь, весь дом вздрагивает.

Из меня вырывается рыдание, и я прикрываю рот рукой, пытаясь остановить его, но это бессмысленно.

Мои колени слабеют, и я начинаю сползать по стене.

Это не должно было быть так.

Но прежде чем я падаю на пол, руки обхватывают меня, и прижимают к твердому, но теплому телу.

Мои рыдания становятся сильнее, когда Леон относит меня к дивану и опускает к себе на колени.

— Ш-ш-ш, Кексик. Все в порядке.

Леон проводит рукой вверх и вниз по моей спине, пока я пытаюсь взять себя в руки.

— Нет, не в порядке. Он просто…

— Я знаю, — успокаивает он. — Он злится и сам не понимает, что говорит.

— Он говорил довольно уверенно, когда выдвигал ультиматум.

— Он не имел это в виду.

Слова Леона не заставляют меня почувствовать себя лучше.

— Он говорил довольно уверенно, — шепчу я.

— Просто дай ему немного времени. Он боялся, что с тобой что-то случилось, что Кейн мог причинить тебе боль.

— Я знаю, как это выглядит, Ли. Но… все гораздо сложнее.

— Я в этом не сомневаюсь.

Он позволяет мне сидеть там, пока я прихожу в себя.

— Мне нужно поговорить с ним, — говорю я, отталкиваясь от колен Леона, но его хватка становится только крепче.

— Пусть остынет. Пусть переспит с этим. Может быть, попробуем завтра. Сейчас, когда сезон начался, он в стрессе, наш отец сидит на шее. Все навалилось на него, и ты…

— Я делаю только хуже.

— Да.

— Черт, — говорю я, уронив голову на руки. — Мне так жаль. Я не хотела…

— Я знаю, Лет. — Он убирает мои руки от лица и обхватывает мою щеку, заставляя меня посмотреть в его темно-зеленые глаза.

Его беспокойство просачивается сквозь его собственный затянувшийся гнев, и я снова почти рыдаю при виде этого.

— Мне правда очень жаль. — Мой голос срывается.

— Я знаю. — Он снова обнимает меня и крепко прижимает к себе, позволяя своей поддержке согреть меня.

Я сижу так еще минут десять, прежде чем Леон позволяет мне слезть с его колен. Потом вытираю щеки тыльной стороной ладони и высоко поднимаю голову.

Леон не задает мне никаких вопросов, он просто позволяет мне говорить, если я захочу, но сейчас я не хочу. Рассказывать Элле сегодня днем было достаточно утомительно.

— Мне пора идти, наслаждайся вечером.

— Ты можешь оставаться здесь столько, сколько тебе нужно.

Я качаю головой.

— У меня куча работы. Этот уик-энд прошел не совсем так, как планировалось.

Леон встает, когда я иду к двери, но его глубокий голос останавливает меня, прежде чем я успеваю открыть ее.