– Идиот! – выдохнула та, – ампулы же побил!

В ответ сын альфы показал строптивой добыче клыки, и ушел спать на самый дальний топчан – он большую часть вечера и ночи был за рулем и теперь планировал отдохнуть, даже под женские визги.

Валерия нашла пузырек с перекисью и вату, стерла с лица Агаты кровь, отогнав чувствительных зверей резким запахом. Потом намочила полотенце и приложила к голове пострадавшей.

– Что вы наделали? У нее сотрясение! Вставать нельзя! Свет нельзя, шум нельзя! И это я еще ребра не смотрела! – возмущалась Валерия.

Агата лежала молча. Она, конечно, сильно приложилась о толстые бревна, но не головой, а плечом и бедром. Но возмущение подруги поддерживала. Пусть ка медведи держат свои лапы при себе!

Мужчины, ожидающие ночи, чтобы соблазнить пленниц, приуныли. Игорь переложил тихонько постанывающую Агату на топчан и укрыл одеялом. Валерия села рядом.

Игнат, тяжело вздохнув, накрыл остатки трапезы полотенцем и тоже упал на жесткую подстилку. Ничего, с девицами можно будет и в клане разобраться! А пока стоит отдохнуть, моторка придет утром.

На рассвете девушек разбудили, сунули в руки по куску хлеба с мясом, проводили до туалета, и заторопили к затянутой туманом реке. Валерия судорожно вздохнула. У нее была надежда, что волки нагонят медведей, отыщут по запаху, но вода…

Пленниц погрузили в моторку, закутав в толстые лоскутные одеяла, сильно пахнущие овечьей шерстью.

– Машину отгоните подальше, – негромко сказал старику Кирилл, – если волки придут, скажете, что вертолетом улетели, – тут он оскалил белые зубы и получил такой же оскал в ответ. Похоже, хозяин хутора не любил волков также, как Кир.

Девушки сидели тихо. У Агаты ныло плечо и нога, Валерия пришла в отчаяние. Ей не хотелось ехать в клан медведей. Она слышала, что порядки там очень строгие, патриархальные. А еще там не будет Филиппа… Волчица не удержалась – тихонечко всхлипнула, и по щеке скользнула слезинка. Игнат нарочито стер ее:

– Не рыдай! Тебе подо мной понравится!

Валерия тотчас оскалилась, готовая драться за свою честь, и медведь со смешком отошел на корму, чтобы завести мотор. Игорь же сел рядом с девушками и демонстративно держал на виду забинтованную руку. Агата никакой вины за собой не чувствовала, да и знала, что под повязкой максимум синяк – старая ложка слишком слабое орудие, чтобы нанести серьезную рану оборотню.

Когда берег скрылся за спиной, а туман стал плотнее, девушек охватила неуверенность. Куда их везут? Медведи же явно знали, куда направляются, и радовались возвращению домой.

Через несколько часов пути моторка замедлила ход и ткнулась носом в деревянный причал. Кир выскочил на него, привязал лодку канатом к специальному столбику, потянулся и сказал:

– Ну вот здесь пару дней переждем. Пусть волчата побегают!

Валерия скривила лицо, но промолчала – Агата опять сжала ее руку, безмолвно уговаривая сдержаться.

Туман к этому времени развеялся, но девушки не сразу поняли, что их привезли на остров. Только поднявшись вверх от причала, они увидели, что зеленое пространство окружает вода. Несколько домов – берлог, знакомой уже конструкции, прятались за густыми кустами. На вкопанных у воды столбиках сушились сети. От странных конструкции шел дымок, пахнущий шпротами. Похоже тут жили медведи-рыбаки.

Валерия смотрела на все вокруг слегка презрительно – волки рыбу ловили, но не особо уважали. Агата же высматривала другое. Остров? В их области нет такой крупной реки! Только в соседней! Неужели их увезли так далеко?

– Идемте, девочки, нечего на ветру стоять! – голос Игната казался дружелюбным, но в нем сквозило предвкушение. Он явно намеревался продолжить свои приставания.

Пленницы передернули плечами и нехотя шагнули вперед.

Здешних обитателей они даже не увидели. Их завели в отдельно стоящий дом, похожий на клеть, только остро пахнущий рыбой. Принесли еду, воду, ведро для нужды и оставили одних, заперев снаружи.

Валерия прислушалась и выругалась.

– Что? – спросила ее Агата.

– Медведи говорят, что мы с острова никуда не денемся, поэтому будут с местными пить…

– Нам же лучше! В покое оставят, – буркнула Агата.

– Не надейся, – вздохнула Валерия, поежившись, – знаешь, почему оборотни спиртное почти не пьют?

– Нет!

– Контроль слетает. Человек отходит на второй план, обостряются звериные инстинкты. Кого-то на охоту гонит, а кого-то – к самкам. И если здесь на острове других женщин нет, то куда вся эта пьяная толпа попрется?

Агата передернула плечами:

– Много их тут?

– Наших трое и местных пятеро. Они тут похоже только в сезон живут. Поэтому ни женщин, ни детей нет. Защитить нас некому…

– Сами защитимся! – оборвала волчицу Агата. – У тебя сумка с собой?

– Я обе прихватила… А что ты делать собралась?

– Защиту! Говоришь, инстинкты обостряются? Значит, нюх тоже?

Валерия сообразила – вывернула содержимое своей сумочки на стол. Агата сделал то же самое.

– Давай смотреть, что у нас есть… Нашатырь! Просто отлично!

Спирт, миорелаксант… У меня чуток снотворного есть, но на восьмерых не хватит!

– Надо еще тут посмотреть, может что-то полезное найдется, – вздохнула Валерия, оглядывая их временное пристанище.

Они обшарили все строение, но ничего, кроме старых сетей и сушеной рыбы, не нашли. На всякий случай занавесили сетями входную дверь – удержать медведя не удержит, но хотя бы с толку собьет. Зарядили шприцы, побрызгали на обрывки ткани духами, которые нашли у Агаты. Дежурный флакончик просто завалялся, девушка про него и забыла, но запах был довольно резким. Эти духи она брызгала на маску, если приходилось работать с запашистым пациентом.

– Что могли сделали, – выдохнула Валерия, – давай поспим. Мужики ночью активизируются, как все двуликие.

С неба смотрел неестественно огромный и яркий диск луны. Поле было залито лунным светом. В этом призрачном сиянии лопасти покосившейся старой мельницы казались Филиппу лапами чудовища. А еще вдруг подумалось, что сейчас эта мельница оживет и пойдет на них.

Приближаться к такому же ветхому дому с темными глазницами окон было страшновато, хоть он и старался не подавать виду. Никакого забора вокруг и в помине не было, как и хозяйственных построек. И это называется хутор? А где-то там вдалеке темнела кромка леса.

– Медведь тут, и он не спит, – предупредил нюхач, как только все они вышли из машины.

– Как он настроен? – тихо поинтересовался Егор.

– Враждебно, – отозвался Максим.

– Он один, а нас четверо, – вставил свое веское “я” Геракл.