— И ты так и сидишь? Сама-то исправить дело не пробовала? — уже совсем другим — добрым и чуть насмешливым — голосом поинтересовалась Ора, и Беата вздрогнула, вдруг осознав всю глубину вопросов. Однажды она уже оскорбила Одже и потом потеряла в своих обидах столько времени, что едва не осталась одна. И снова на те же грабли! А ведь во второй раз боги могут не быть столь милосердны!

Беата вскочила, едва не уронив все еще утешающую ее Ору, но даже не заметила своей неуклюжести. Взгляд заметался по дому в поисках того, что нужно взять с собой, а в голове замелькали мысли, где искать Одже и как уговорить его выслушать себя.

Ора, однако, крепко схватила ее за руку.

— Ох, с цепи сорвалась! Остановись: темень на дворе, хоть глаз выколи! Повремени ночь: если не вернется, тогда уж…

Но Беата почти не слышала. Какая ночь? Как она проживет эту ночь без Одже? Да еще и зная, что сама виновата в его отсутствии? Да еще и вынудив его снова доказывать свою состоятельность?

Зарвавшаяся беспредельщица!

— Останься здесь, пожалуйста! — торопливо попросила Беата, стягивая передник и поправляя верхнее платье. — Ужин в печи: не стесняйся. Но вдруг Одже придет, пока меня нет? Пусть подождет, пусть…

— Даже не думай! — отрезала Ора. — Никуда не пущу в такую пору! Драконом обернусь, если понадобится…

Только тут Беата услышала, как подруга за нее волнуется. Одернула себя, выдавила старательную улыбку.

— Я только до тюрьмы и до казармы, — пообещала она. — Ну, может, еще к родителям Одже загляну, хотя вряд ли он туда отправился бы. Они и на свадьбу-то…

Впрочем, отсутствие свекра в столь важный для Одже день не имело к нынешним событиям никакого отношения. Беата лишь хотела убедить подругу, что она вполне владеет собой и осознает, что делает. И не мешала ей.

— Весь город узнает, что ты с мужем поссорилась, — непонятным испытующим голосом заметила Ора, но Беате было недосуг разбираться в этой загадке. Она махнула рукой, на ходу запахивая накидку, и открыла входную дверь.

И тотчас увидела возле калитки замершего, будто собирающегося с духом, Одже. Сколько он тут стоял? И сколько еще собирался? И решился ли бы в итоге войти?

— Беата…

Она бросилась к нему, обхватила за шею, стиснула руки, намереваясь не размыкать их, пока не добьется прощения, но Одже уже сам заключил ее в объятия и отчаянно, как в первый раз, завладел ее губами.

Ох, какие же они оба глупые!

Беата отвечала, тая от напора Одже и от его жара, словно он целый год жил без нее и теперь снова узнавал Беату, и присваивал ее себе, и закреплял на ней свои права, а Беата не уставала напоминать, что ей нужно то же самое. Не отпустит! Никогда больше не отпустит! Даже в своем походе он будет рядом с ней! Будет принадлежать ей! А уж когда вернется…

— Ты где был?! — Беата схватила его за грудки и так встряхнула, что даже сама пришла в себя: а это после поцелуев любимого было не так-то и просто. — Я места себе не находила! Целый день!.. Хоть бы позавтракал!..

Одже тепло улыбнулся и даже не подумал напоминать ей о жестоких словах. Неужели все понял?

— Вот, — проговорил он и вложил ей в руку тканевый мешочек. — Пришлось в Бедиверстоун съездить: у нас в городе ни одной щепотки не оказалось. Прости, если заставил волноваться.

Беате не надо было заглядывать внутрь мешочка, чтобы почувствовать запах обожаемого имбиря. Ох, какой балбес!

Беата еще сильнее стиснула руки и спрятала лицо у него на груди.

Она научилась готовить. Не потому что после свадьбы они умирали с голоду и кому-то пришлось взять эту обязанность на себя, а потому что Беате хотелось заботиться об Одже и делать для него что-то хорошее. А с его терпением и участием, а также нескончаемой поддержкой и восхищением ей удалось овладеть этой наукой на редкость быстро и качественно. Даже Айлин однажды похвалила ее выпечку, а уж получить подобный комплимент из ее уст стоило невероятно дорого.

Имбирные пряники Беата приготовила на совершеннолетие Одже: хранила приправу с самой ярмарки и все утро проплакала, спалив половину изделий. Одже такой ее и застал: с красным носом и опухшими глазами. Устроила любимому праздник! Но Одже, кое-как выпытав причину ее страданий, сгрыз все до одного пряники, искренне уверяя, что никогда в жизни не ел ничего вкуснее. И ему невозможно было не поверить.

— Вот еще! Буду я из-за тебя волноваться! — буркнула Беата. — Что с тобой может случиться, если сам Энда пообещал мне хранить тебя от неприятностей?

— Он пообещал отводить от тебя горести, — зачем-то напомнил Одже, и Беата повела плечами.

— Это давно уже одно и то же, — заметила она и снова отдалась любимым губам, забываясь, возрождаясь, наполняясь столь необходимой уверенностью, что боги сдержат слово. Вернут ей мужа живого и невредимого.

— Одже…

— Сделаешь мне в дорогу пряники? — попросил он. — Хоть немного подсластить расставание.

— Только не давай никому! — предупредила Беата. — А то сочтут мучеником и отправят домой. И не совершишь свой подвиг.

Одже вздохнул — немного устало, вынудив сердечко Беаты тревожно стукнуть. Вроде и не хотела обидеть, а само собой получилось. Словно не знала, что она для Одже важнее любых подвигов.

— Это не подвиг, Беата, — попытался объяснить он. — Это долг любого мужчины — защитить свою семью. Боги берегут наш город, покуда здесь Лил, но градоначальник рассказывал про кочевников и про то, что они сделали четверть века назад с Армелоном. Я должен уберечь тебя от этого. И если моя меткость принесет войскам хоть какую-то пользу…

— Обязательно принесет! — без капли сомнения воскликнула Беата. — Ты стреляешь лучше всех на свете! Принесешь нашей семье почет и уважение! А я к твоему возвращению настоящий праздник устрою! Только вернись! — неожиданно проникновенно добавила она. — Пожалуйста!

Одже сжал объятия.

— Даже не сомневайся! — выдохнул он. — У меня еще очень много планов на жизнь, и я не собираюсь от них отказываться.

— Столько книг не читано, — подколола его Беата, благодарная за это обещание и уверенность в их будущем. Только Одже умел успокоить ее парой фраз. Всегда знал, что она хотела услышать. Правда, она не всегда позволяла ему этим знанием воспользоваться.

— И это тоже, — неожиданно севшим голосом пробормотал Одже, и Беата почувствовала невольный жар. Слишком хорошо она уже знала, что он предвещал. А когда горячие руки с силой прошлись по спине, Беата ахнула и вцепилась в мужнины плечи, предвкушая сладкую ночь. Быть с Одже, обладать Одже, делить с ним на двоих каждый вздох, каждое касание было самым большим счастьем в ее жизни. Они вместе его заслужили. И вместе справятся с любыми неприятностями!

— У меня Ора в гостях, — чуть подрагивающим от нетерпения голосом предупредила Беата. — Я ее звала, звала… Ох, еще и ее обижу, Одже…