В разуме Пэт вспыхнула яркая молния. Никакой он не Лорри!

–Лоуренс, не так ли?– улыбнулась Пэт.

–Льорет,– поправила Несс.

–Вы играете в крикет за «Риво» смоим сыном Лиамом. Лиам Тейлор.

–Здравствуйте, миссис Тейлор, как поживаете?– Льорет послал ей ослепительную улыбку; Пэт внезапно обратила внимание, какие длинные ресницы обрамляют его теплые карие глаза.

–Я не знала, что вы здесь работаете,– сказала Пэт.

–В свободное от крикета время он мой помощник и веб-мастер, поэтому предполагалось, что он посмотрит дом недалеко от Мелмерби.– В голосе Несс послышались раздраженные нотки.

–Да, прости.– Льорет пожал плечами, как бы в недоумении.– Я опаздываю.

–А позвонить ты не мог?

Он снова пожал плечами.

–Телефон взорвался. Я сейчас поеду.

Пэт стало жаль парня; очевидно, он был чем-то обеспокоен.

–Моя подруга Лиз встретила вас в доме Топси,– сказала она. Перемена в выражении лица Льорета была поразительной; беспокойство сменилось шоком, его взгляд метнулся к лестнице, словно в поисках немедленного отступления. Но прежде чем Пэт успела отреагировать, вмешалась Несс:

–Итак, может быть, вы подумаете и вернетесь позже?– Пэт недоуменно посмотрела на нее.– Насчет дома для вашего сына?– Теперь папка была убрана, а в голосе отчетливо слышался намек на прощание. Пэт встала. Здесь ей больше ничего не светит, а мочевой пузырь подсказывал, что у нее все меньше времени, чтобы добраться до дома.

Сев в машину с пакетом овощей, она задумалась о том, что же ей удалось узнать. Ничего такого, что могло бы поразить подруг, особенно если они снова отправились на поиски приключений. Единственное, что Пэт разузнала,– личность Горе-сборщика: не сын Несс, а ее помощник. И, судя по всему, довольно ненадежный помощник. Но это вряд ли заслуживает «молодец, Пэт».

Проезжая по Миллгейту, она вспомнила тот внезапный, испуганный взгляд. Пэм оглянулась на «Зеленую траву» изаметила, что офис уже закрыт. (Но мы с нетерпением ждем возможности помочь вам найти вашу мечту позже!)

Рипон, утро следующего дня: серый, но оживленный четверг, колокола собора бодро отбивали призыв к молитве над крышами, рынком и нагромождением строгих викторианских домов возле колледжа. Ряды мусорных баков стояли в разнобой по сторонам улиц; кое-где ритмичный звон дополнялся механическим писком мусорного грузовика, сдававшего назад. Выцветший черный фургон остановился перед домом 47 по Колледж-гарденс, опрокинув один бак и задев другой. Мужчина за рулем хмурился с беспомощным видом, одновременно крутя руль, допивая банку энергетика и поглядывая на открытый ежедневник на пыльной приборной панели. Его расчесанные редеющие волосы, выглаженная рубашка поло и блеклая извиняющаяся улыбка не заинтересовали проходящего мимо человека с собакой, однако если б он увидел, как внезапно ожесточились черты лица водителя и как он оценивающе окинул взглядом фасад дома 47, собаковод, возможно, задумался бы.

Прежняя бесцветная улыбка вновь появилась к тому моменту, как стихла трель дверного звонка, а мужчина вдоволь налюбовался на витраж, зажав ежедневник под мышкой на манер Библии бродячего миссионера.

Женщина, открывшая дверь, нелепо контрастировала с аккуратным садом и столь же аккуратной прихожей внутри; на ней болталась мешковатая одежда черного и фиолетового цвета с манжетами и карманами, а поверх была накинута черно-фиолетовая шаль, от которой исходил отчетливый аромат благотворительного магазина. Шлем ее седеющих волос остро нуждался в расческе, и от нее веяло постоянным движением – дрожащие руки, шаркающие ноги, нервные взгляды. Ей отлично бы подошло описание «бедная старушка». Единственное, что было в ней спокойным,– это глаза, удивительно спокойные глаза; увеличенные большими толстыми стеклами, они смотрели на улыбающегося мужчину.

–Миссис Темпл? Оливер Харни, ремонтник. Вы мне звонили.– Мужчина почувствовал облегчение; его предчувствие оказалось верным: унего было строгое правило находить клиентов самому, но эта трясущаяся старая дева плюс антиквариат в холле позади нее доказали, что исключение того стоило.

–О да, конечно.– Она неопределенно, но нервно оглянулась через плечо.

–Вы звонили по поводу водостока.

–Да, заходите.– Похоже, старуха пришла к какому-то решению и отвернулась, налетев на стойку для одежды из темного дерева.

–Осторожнее.

–Я всегда осторожна. Здесь такой беспорядок.

Он вряд ли назвал бы холл захламленным, и мебель была ухоженной – темное дерево источало запах полироли – настоящей полироли, одобрительно заметил мужчина, а не тех спреев, которые продаются в магазинах. За всем наблюдали торжественно тикающие дедушкины часы. Старые, хорошо сохранившиеся. О да, он определенно был прав.

–Знаете, как это бывает,– сказала миссис Темпл,– вы покупаете одну вещь, потом другую, а потом что-то достается вам по наследству, и вы не успеваете оглянуться, как уже захламлены по самые уши.

Казалось, она зависла и потеряла нить беседы, вероятно, слегка забылась, бедняжка.

–Вы говорили о водостоке.

–Точно.– Старушка облегченно вздохнула.– Задний водосток. С тех пор как мой муж умер…– (Ах, она еще и одна!)– Ну, он всегда заботился о таких вещах.– Она провела мужчину в такую же аккуратную кухню. Ага, настоящая печь, а не одна из тех плит, которые ставят для вида. Стильно, но немного старомодно для него. В данный момент ему хотелось одну из тех штуковин из стали и стекла, как в скандинавских нуарных триллерах.

–Могу я полюбопытствовать,– спросил он нарочито непринужденно,– откуда у вас мой номер?

–Я действительно не могу припомнить.– Миссис Темпл выглядела растерянной.– От кого-то знакомого… Кто же это был… Джин в церкви? Вы у нее что-то чинили – но это была картина?– Она повернулась, недоуменно нахмурившись, и вдруг, казалось, заметила, где находится. Вид чайника успокоил ее.– Кофе?

Снова улыбка в сочетании с прямым взглядом, который придал невыразительному лицу ремонтника доверительный вид,– взгляд, который столько раз выручал его.

–С удовольствием.

Имя Джин ничего ему не говорило, но, похоже, старушка уже едва соображала. Кофе был настоящий, из кофейника. Хотя, по правде говоря, он предпочитал растворимый, ему не нравился коричневый осадок на дне. Теперь миссис Темпл немного расслабилась, и разговор тек сплошным потоком. Он давно заметил, как пожилые люди расслабляются за чашкой кофе, рассказывая о себе. И именно тогда можно было приступать к делу. Он узнал, что миссис Темпл совсем недавно овдовела после сорока двух лет брака, у нее нет детей (это хорошо), но есть добрые друзья в церкви, и, к счастью, у нее достаточно денег, чтобы жить с небольшим комфортом, пусть и не как сибарит. (Сибарит. Он незаметно сделал пометку в ежедневнике поискать это слово.)