У папы случился инсульт. Состояние его врач охарактеризовал, как стабильно-тяжелое. Какие-то прогнозы, по словам того же врача, пока было делать рано.

– Если состояние вашего отца нормализуется, то завтра его переведут из реанимации, и тогда вы сможете навестить его. А пока отправляйтесь домой и будьте на телефоне.

Это его «будьте на телефоне» напугало меня больше всего. Для чего? Для того чтобы вовремя получить плохое известие? Господи, помоги нам – не наказывай так сурово.

– К нему нельзя. Он в реанимации, – вышла я к Савелию, что дожидался меня в коридоре.

Снова на глаза просились слезы, и никак не получалось их прогнать.

– Ну не плачь, Златовласка, – притянул он меня к себе и крепко обнял. – Все будет хорошо, обещаю. Помощь твоему отцу подоспела вовремя.

– А вдруг не будет? – посмотрела я на него, чувствуя себя такой несчастной, какой не чувствовала еще никогда.

В моей жизни все было настолько замечательно, что внезапно свалившееся на голову несчастье готово было сокрушить. Впервые я испытывала настолько полную растерянность. Не могла ни на чем сосредоточиться. А перед глазами стояло лицо отца, которого хотела увидеть. Хоть одним глазком, чтобы убедиться, что он жив.

– Верь в хорошее, малыш, и оно обязательно будет, – уверенно проговорил Савелий. – Поехали отсюда, – взял он меня за руку и повел на выход из отделения.

Уже в машине я попросила отвезти меня домой. Нужно было проверить, как там мама. Страх мой разрастался стремительно – уже казалось, что и маме стало плохо.

– Если ты не против, то я поеду с тобой, – заявил вдруг Савелий.

– Это совсем необязательно.

Даже спорить не осталось сил – вообще чувствовала себя больной, по телу растекалась слабость.

– Обязательно, Златовласка. Заодно и познакомлюсь с твоей мамой.

Не самый подходящий момент, но отговаривать его бесполезно. Да и пусть едет, если так хочет, вряд ли это что-то изменит.

В первый момент, когда вошли с Савелием в квартиру, мне показалось, что она пустая, но потом я различила звук работающего телевизора. Значит, мама дома. И не спит – обычно в это время она любила немного вздремнуть, когда провожала папу с обеда на работу. И у меня никак не получалось думать иначе – казалось, что ни в какой папа не больнице, а только что уехал с обеда на работу.

– Алиса? – раздалось из комнаты.

– Да, мам, – отозвалась я. – Не разувайся, – заметила, что Савелий собирается снять кроссовки.

– Ты не одна? – снова спросила мама.

– Нет, мам.

Голос ее звучал обыденно ровно, даже как-то пугающе равнодушно. Ну или это я накручивала себя все сильнее.

Любопытство в маме никогда не дремало, потому я даже не удивилась, что она вышла нам навстречу. Не знаю, кого она ожидала увидеть, но явно не Савелия. Он ее даже несколько напугал, судя по тому, как она внезапно замерла. Впрочем, неудивительно – кажется, мужчину я в свой дом приводила впервые.

– Здравствуйте! – проявил вежливость Савелий, но мама отреагировала на это странно.

– Алиса, а… кто это? – испуганно посмотрела она на меня.

Чего она боится? – мелькнула было мысль, но сразу же испарилась.

– Мама, это Савелий – мой…

– Друг вашей дочери, – перебил меня он. – Приятно с вами познакомиться, – сдержанно улыбнулся маме.

Ответной улыбки не последовало. В воздухе вокруг нас заметно скапливалось напряжение, которое уже начинало давить на головы.

– Подождешь меня в моей комнате? – обратилась я к Савелию и кивнула на дверь.

– Как скажешь, Златовласка, – отозвался он и послушно скрылся за дверью.

– И с каких это пор ты водишь домой мужчин-друзей? – прищурилась мама. – И откуда он взялся?

– Мам, а ты не хочешь узнать, как там папа? – проигнорировала я ее вопросы, которые сейчас вообще не казались мне существенными. – Я только что из больницы…

– Папа? – вскинула мама брови.

– Да, папа, и твой муж, между прочим.

Я начинала раздражаться и делала это стремительно. Сейчас меня в маме бесило все, начиная от ее позы, подпирающей дверной косяк, и заканчивая выражением лица. Приходилось старательно сдерживать себя, чтобы не усугублять ситуацию.

– И как он? – развернулась мама ко мне спиной и направилась в гостиную.

Вынуждена была последовать за нею, так как не считала разговор оконченным.

– Плохо, мам, в реанимации он. Меня к нему не пустили.

– Ну завтра сходишь, – раздраженно ответила и передернула мама плечами.

Она вернулась к прерванному занятию – смотреть сериал и грызть семечки. Это она делала каждый день и по несколько раз, сколько сериалов одновременно просматривала. Я же никак не могла сообразить, что же происходит в моем доме. Почему мама ведет себя так, будто ничего не случилось?

– Мам, папе нужна твоя поддержка сейчас, – тихо проговорила я.

На самом деле, мне хотелось заорать во все горло, так чтобы стены затряслись.

– Ну а чем я могу ему помочь? Он же без сознания. Ему сейчас ни до кого, – быстро взглянула на меня мама и вновь переключилась на телевизор.

Это стало последней каплей. Я схватила пульт и вырубила этот чертов зомбо-ящик.

– Что за выходки! – повысила мама голос. – Что ты себе позволяешь?

– А ты?! – буравила я ее взглядом.

– А что, я? По-моему, я тебя не трогала. Это ты ворвалась и пытаешься меня то ли обвинять в чем-то, то ли воспитывать. Дай сюда пульт! – менторским тоном велела мама.

– И не подумаю. Сначала мы хотя бы поговорим. Завтра ты должна поехать к папе. Он тебя будет ждать.

Я очень надеялась, что вселенная услышит мои слова, и все будет в точности так – что папа придет в себя, его переведут в палату, и мы сможем его навестить. О плохом старалась не думать.

– Да как же ты не поймешь – я не могу! – вскочила мама с кресла и заломила руки.

– Что ты не можешь?

Все это напоминало игру одного актера, причем, довольно бесталанную.

– Папа… – она замолчала на секунду, а потом понизила голос едва ли не до шепота. – Он или умрет, или останется инвалидом на всю жизнь, – приблизилась мама ко мне вплотную. Мне же после ее слов захотелось сбежать из этого дома навсегда. И забрать с собой отца! – Это выше моих сил. Я не смогу… Мне плохо, понимаешь? Я не смогу смотреть на него такого, если… Ну ты поняла. Нужно что-то придумать, нужно что-то придумать… – забормотала она, сейчас напоминая сумасшедшую.

Невольно попятилась от нее, так мне стало страшно. Господи! Что же делать? Как достучаться до ее разума?

– Мама, что ты такое говоришь? – пересилила я себя и обняла ее. Заглянула в глаза, путаясь передать ей свои мысли и настроение. – Вместе мы справимся, я тебе обещаю. И папа обязательно поправится, вот увидишь. Все станет, как прежде. Гони от себя все эти мысли…