— Ну? Как тебе? — спросил он, когда они закончили осмотр на одной из гостевой спален второго этажа.

— О! Ваша жена, должно быть, оценила, что здесь целых три гостевых комнаты, то есть вы можете пригласить…

— Моя жена всё оценила, будьте уверены, — рявкнул Кир, и у Вари сердце замерло на несколько бесконечных секунд, когда она услышала «моя жена».

— Мне всё очень нравится, — тихо проговорила она, не зная, что именно он хочет услышать.

— Берём? — уточнил Кирилл.

Она могла бы сказать, что это очень дорогая покупка, и что ей неудобно оттого, что Кир настолько тратится. Но вместо этого Варя тихо выдохнула:

— Да.

И увидела, что на лице Кирилла проступило облегчение, будто он опасался, что ей не понравится его выбор, а когда получил согласие — успокоился.

— Мы берём этот дом, — повернулся он к просиявшему риэлтору, после чего прибавил безапелляционно: — А сейчас оставьте нас одних.

Тот исчез так быстро и бесшумно, будто от этого как минимум зависела его жизнь. Растворился за дверью, оставив Варю и Кирилла наедине.

И когда Варя поняла, что Кир слишком близко, ей перестало хватать воздуха в лёгких.

— Я был неправ, когда сказал тебе про… прерывание беременности, — выдохнул Кирилл, остановившись напротив Вари, прислонившейся спиной к подоконнику. Он расставил руки по обеим сторонам от её тела, и Варя ощутила себя в ловушке, из которой совершенно не желала выбираться.

— Ничего… — выдавила из себя Варя.

— Нет. Прости, я был не должен.

Он был настолько близко, что у Вари закружилась голова. Она перевела взгляд на губы Кирилла и быстро отвела взгляд. Зря… Он потянулся к её губам так неожиданно, что Варя смогла только жадно схватить глоток кислорода, который совсем не насытил — лишь опьянил ещё сильнее. Кир же целовал её так, будто это было единственным, чего он желал. Глубоко, неистово, сладко.

Его руки уже блуждали по её телу — сминали через ткань одежды, доставляли остро-болезненное удовольствие. И когда остановились на округлившемся животе, Кир выдохнул в губы Варе:

— Тебе сейчас можно?

И голова её закружилась ещё сильнее. Потому что знала, чего хочет Кирилл. Потому что сама хотела того же. Жаждала так остро, что это начинало казаться пыткой.

— Врач ничего такого не запрещал, — шепнула она, и это стало тем спусковым крючком, после которого всё переменилось.

Кирилл вновь набросился на её губы, смял их в поцелуе. Отстранил от подоконника, но лишь для того, чтобы шагнуть к кровати. Едва Варя улеглась на неё, он навис сверху и задрал свитер, опустил чашки бюстгальтера вниз и задел пальцами сосок. Тут же внизу живота заныло. Захотелось, чтобы Кир повторил свою ласку. Но просить его об этом Варя не решилась, лишь только сладко простонала. Впрочем, Кирилл понял, чего она желает — сомкнул губы на груди, прикусил чувствительную вершинку, выбивая из груди Вари новый стон.

Его рука скользнула за кромку её джинсов, пальцы провели по влажным складкам, и Варя сама стала стаскивать с себя и него одежду. Пусть он посчитает её ненасытной, пусть поймёт, насколько сильно она его хочет. Если в следующую минуту он не окажется в ней так глубоко, как ей это нужно — как нужно им обоим — Варя просто сойдёт с ума.

Один ее стон — и этого было достаточно, чтобы сорвать у него все тормоза.

Поначалу на краю сознания ещё маячила мысль, как лучше сделать то, чего так хотели они оба и не навредить при этом ребенку, но и она отступила вскоре после того, как Варя начала жадно стягивать одежду с него и с себя, а он, словно охваченный лихорадкой, пытался ей в этом помочь, скидывая все, до чего она ещё не добралась, с неловкостью и жадностью подростка, которому перепало впервые в жизни.

Да Кирилл и ощущал себя примерно также. За то время, что они с Варей были раздельно друг от друга, он не спал ни с одной другой женщиной, и сейчас, дорвавшись до той, которую так желал, чувствовал настолько сумасшедшую жажду, что, казалось, сойдёт с ума, если не окажется внутри нее немедленно.

Нависнув над Варей, он резко толкнулся вперед, входя одним движением и даже зубы сжал от того, как это оказалось хорошо. Она плотно сжимала его собой, и все, на чем он мог сосредоточиться в этот момент — это на том, чтобы не кончить раньше времени.

Варя носила его ребенка, но сейчас это было последнее, о чем он мог думать. Из головы ушло все, остались лишь банальные первобытные инстинкты — брать и давать, давать и брать. Столько, сколько хватит сил. Столько, сколько достанет терпения.

А рядом с этой женщиной его терпение куда-то стремительно растворялось. Он двигался в ней порывистыми, нетерпеливыми толчками, проклиная собственную торопливость, но остановиться не смог бы, даже если бы мир вокруг рушился. И вид Вари, выгибавшейся ему навстречу, яростно кусающей губы, комкающей пальцами простынь, отнюдь не прибавлял ему выдержки.

Невероятным усилием все же заставив себя замедлиться, Кирилл скользнул губами по ее шее и выдохнул:

— Хочешь побыть сверху? Помнится, у тебя это прекрасно получалось.

Он хмыкнул, сам поражаясь тому, откуда в нем находится терпение, чтобы говорить.

— Хочу, — отозвалась Варя и он, отстранившись, лег с ней рядом, а затем притянул к себе. На себя.

Балансируя на грани, когда мучительно-сладостное предвкушение стало казаться похожим на пытку, Кирилл наблюдал, как Варя медленно опускается бедрами на его подрагивающий от нетерпения член, и едва сдерживался от того, чтобы не податься вперёд, снова захватывая власть над ситуацией. И над Варей — той женщиной, что сводила его с ума вопреки всему.

— Давай же, — скомандовал он, не выдержав, когда Варя вобрала его в себя целиком и шумно выдохнул, когда она начала двигаться. И по тому, как она жадно и быстро на него насаживалась, стало ясно — у нее также не хватало терпения, как и у него. И это все, что ему нужно было знать. Все, что имело сейчас значение.

Варя двигалась все быстрее, а он, едва находя в себе силы сдерживаться, лихорадочно ласкал ее тело. Сначала — только там, куда доставали руки, а затем, не вытерпев, приподнялся и накрыл губами грудь, начиная жадно ее посасывать, играя языком то с одним, то с другим напрягшимися соском.

Все это было похоже на безумие. То безумие, которое не променял бы ни на что на свете.

А потом Варя вскрикнула. И он, окончательно потеряв над собой контроль, дернулся бедрами ей навстречу, и, совершив несколько резких выпадов, позволил себе кончить.

— Все… в порядке? — спросил Кирилл, когда Варя в изнеможении упала рядом, и он, притянув ее к себе, бережным жестом коснулся живота.

— В порядке это не совсем то слово, — негромко рассмеялась она, пряча лицо у него на груди и Кирилл внезапно понял, что в этот самый момент, рядом с этой самой женщиной, он — абсолютно счастлив.