Он действительно ее любил.

— Папа, если ты закончил на меня ворчать… — начал говорить с улыбкой Кирилл, — то давай я позвоню тебе попозже. У меня параллельный звонок.

— Вообще-то, хотел сказать тебе кое-что ещё… — осторожно начал тот.

— Что?

— Мы на днях видели Эльвиру.

— В Испании? — удивился Кирилл.

Его родители уже давно жили на две страны, большую часть года проводя в том доме вблизи Барселоны, на который при разводе претендовала Эля.

— Ну а где же мы, по-твоему, находимся? — фыркнул отец. — Да, видели ее недавно в городе.

— Договаривай.

— Она была с мужчиной. Мама вспомнила, что это, кажется, ее врач.

— Гинеколог? — глухо отозвался Кирилл.

— Да, он так и представился. И…

— И?

— Я видел ее с ним как-то раз, когда вы ещё были женаты.

— И не сказал мне?

— К чему лезть в чужую семью? Тем более, что я не видел ничего особенно предосудительного.

— Ясно.

Казалось, удивляться было уже совершенно нечему, но тот факт, что Эля ему ещё и изменяла — в этом Кирилл был абсолютно уверен — порождал внутри мерзкое, скребущее чувство. Неудивительно, что этот врач ради нее лгал. Что-что, а пользоваться своим телом Эльвира умела в совершенстве.

Господи, он даже не был единственным, кто ее трахал! И как после этого можно верить женщинам?

— Ты в порядке? — с тревогой спросил отец.

— Да, — коротко отозвался Кирилл, с трудом выталкивая слова от стоявшей в горле тошноты. — Мне пора, папа.

Сбросив звонок, он некоторое время молча смотрел в одну точку, а потом набрал номер Вари.

Вообще-то он вовсе не собирался приезжать к ней тем вечером. Но стоило только услышать ее голос в трубке — Кирилл ощутил, как от души отступает тяжесть. И вдруг так остро, так неконтролируемо захотелось оказаться с ней рядом и в сотый раз осознать — она принадлежит ему и она не такая, как Эля — что он спонтанно поехал к ней, едва успев завершить их разговор.

И притормозил у ее дома в тот самый момент, когда неизвестный ему мужчина провожал Варю к подъезду.

«Её ещё в школе только ленивый не оттрахал», — всплыли в голове гадкие, но прожигающие сейчас душу насквозь слова Эли.

Ревность и злость были такими слепящими, что Кирилл и сам не заметил, как оказался рядом с Варей и ее кавалером, открывавшим перед ней дверь как раз в тот миг, когда он к ним подошёл.

Волконский словно со стороны наблюдал, как на лице Вари сначала расцветает при виде него улыбка, а затем — испуг, и также отстраненно слышал свой холодный голос, когда говорил:

— Добрый вечер.

— Кир… я тебя не ждала, — сказала Варя растерянно и он едва не рассмеялся — резко и зло:

— Это я заметил.

— Это мой старый знакомый, Петр, — представила Варя парня и он поднял на него такой тяжёлый взгляд, что тот поспешил ретироваться:

— Очень приятно. Извините, мне идти нужно.

Проводив его глазами, Кирилл сказал с издёвкой:

— Трусливый у тебя ухажёр.

— Это не ухажёр, я же сказала.

— А ещё ты сказала, что ты дома.

— Нам обязательно обсуждать все это здесь? — она оглянулась по сторонам, явно чувствуя себя неуютно. — Может, зайдешь?

— Нет, — отрезал Волконский и, взяв ее под руку, подвёл к стоявшей во дворе скамейке и усадил. — Так кто это был?

— Старый знакомый.

— А на самом деле?

Немного помолчав, Варя наконец сказала:

— Мы встречались когда-то. Давно.

— И что он делал тут теперь? Искал потерянное?

Злость, замешанная на язвительности, никак не желала утихать, полыхая внутри адским пожарищем, с которым он ничего не мог сделать. Да и не хотел.

— Он здесь живёт.

— Как удобно, не правда ли? — криво усмехнулся Кирилл.

— Да что с тобой такое? — потрясённо посмотрела на него Варя.

— Что со мной? Ты мне солгала и в то время, как я думал, что ты дома, рядом с тобой тёрся этот хмырь!

— Я была почти дома, поэтому сказала так…

— А я был почти уверен, что тебе можно доверять, — парировал он с горечью.

— Я тебя не понимаю, — Варя поднялась на ноги и в глазах ее, когда она на него посмотрела, мелькнула ответная злость. — Какое у тебя вообще право что-либо мне предъявлять?

Эти слова подействовали на него, как пощёчина. Холодно улыбнувшись, Кирилл ответил:

— На тебя у меня действительно нет никаких прав, зато на ребенка — абсолютно все. И до тех пор, пока ты носишь моего сына, я не желаю, чтобы тебя трахал кто-то ещё!

Сорвавшись на последних словах, Кирилл сделал глубокий вдох и сказал — а вернее, приказал — ледяным тоном:

— Завтра мы уезжаем. Раз я не могу тебе доверять, мне придется тебя контролировать. Будь готова к десяти утра.

Кинув на Варю, смотревшую на него все также разъяренно, последний взгляд, Кирилл пошел к своей машине, проклиная себя за то, что снова сорвался. Но в том, что касалось Вари, он ни хрена не умел сдерживаться.

И это было совершенно на него не похоже.

Ей хотелось плакать. Плакать всё то время, что прошло с момента, когда Кирилл уехал, сказав ей незаслуженно жёсткие слова. Слово «контролировать» так и звучало в её ушах, когда она расхаживала по квартире, убедившись, что мама спит, и пыталась не разреветься.

— Прости, прости, маленький, — шептала едва слышно, поглаживая живот. — Мама не будет плакать. А папа больше не станет такого нам говорить. Завтра мы ему об этом скажем.

Она не знала, куда Кирилл планировал её увезти. Но собиралась выяснить это сразу же, как только он приедет за ней с утра. И вообще, что он себе там думал? Что её, словно передвижной инкубатор, можно перемещать с места на место и ей будет плевать на то, что на её плечах лежит забота о больной матери?

Варя побросала в сумку вещи, на всякий случай прихватив с собой тёплую одежду. Несмотря на раннюю весну, на улице было ещё очень холодно. После чего позвонила и попросила соседку присмотреть за матерью в ближайшие пару дней, рассчитывая на то, что они с Киром не задержатся дольше. А если задержатся — пусть сам решает проблему отсутствия у её матери сиделки.

Бросив сумку в прихожей, Варя вернулась в свою комнату и устроилась на постели, всё ещё поглаживая живот. Малыш вёл себя спокойно, только изредка двигал то ручкой, то ножкой, и это тоже успокоило Варю.

Как Кир и обещал, он прибыл к ней без десяти десять. Варя уже позавтракала и накормила маму, убедилась, что соседка придёт в течение получаса. Кирилла с того момента, как он вошёл в квартиру, старалась игнорировать. Если ему хотелось в таком состоянии провести оставшийся месяц ожидания их ребёнка — его право.