Он вскочил на спину диковинного существа и ухватился за рога

– Вперед! – приказал Джек.

Существо поднялось с колен и пустилось в путь.

Джек услышал цокот копыт и похожий на рев выдох. Про себя он отметил, что на ощупь шкура существа напоминает очень мягкую ткань.

Они неслись все быстрее, и окружавший их ландшафт стал расплываться у Джека перед глазами.

…А потом наступила тишина.

Он ощущал вокруг себя черное движение, в лицо ему дул ветер, то возникавший, то исчезавший – с регулярностью ударов сердца. Джек понял, что они находятся в воздухе и огромные черные крылья несут их над погибельной землей.

Они летели довольно долго, и Джек морщил нос, поскольку звериный запах здесь был сильнее, чем в любой деревне. Они двигались очень быстро, но он видел похожие темные очертания, изредка проносившиеся высоко в воздухе.

Несмотря на скорость, путешествие казалось Джеку бесконечным. Он начал подозревать, что ему не хватит сил, потому что у него болели руки – даже сильнее, чем после того, как он вскипятил черное озеро. Он боялся заснуть, боялся, что хватка ему изменит. Поэтому думал о самых разных вещах, чтобы не провалиться в сон. «Странно, – размышлял он, – мой величайший враг оказал мне величайшую услугу. Если бы Повелитель Нетопырей не вынудил меня, я бы не стал искать силу, которой сейчас обладаю, силу, которая сделала меня правителем, которая подарила мне отмщение и Ивен… Ивен… я все еще недоволен тем, что пришлось сделать, чтобы ты стала моей. И все же… был ли у меня другой путь? Ты заслужила то, что я сделал. Разве любовь сама по себе – не заклинание, при котором один любит, а другой любим, и тот, кто любит, вынужден исполнять желания другого? Конечно. Все то же самое».

…Он думал о Полковнике, ее отце, и о Смадже, Квазере, Блайте, Бенони, бароне. Он расплатился со всеми, с каждым из них. Джек думал о Розали, о старой Рози – жива ли она еще? Он решил узнать о ней в «Знаке горящего пестика», что стоит на тракте, идущем вдоль океана. Боршин. Выжило ли каким-то образом изуродованное чудовище, ищет ли до сих пор его след, сжигаемое единственным желанием, оставшимся в его деформированном теле? Оно воистину было последним оружием Повелителя Нетопырей, последней надеждой на отмщение. Точно взрыв стручка геблинки, эта мысль заставила разум Джека вернуться к тому, о чем он уже очень давно не думал: компьютерам и «Убежищу», занятиям и той девушке… как ее звали? – Клэр! Он улыбнулся, потому что сумел вспомнить ее имя, хотя лицо превратилось в размытую картинку. И еще Квилиан. Джек знал, что его лицо не забудет никогда. Как он его ненавидел! Он рассмеялся, вспомнив, что оставил его в руках обезумевшего от боли Боршина – и тот наверняка принял его за Джека. Он вспомнил ту безумную поездку, вспомнил, как бежал от света, стремился поскорее попасть на Темную сторону, хотя еще не знал, содержит ли распечатка, унесенная им с собой, Утерянный Ключ, Колвинию. Вспомнил свое ликование, когда его опробовал. Хотя он больше ни разу не возвращался на Светлую сторону, Джек почувствовал странную ностальгию по дням, проведенным в университете. «Быть может, дело в том, что я теперь далеко, – подумал он, – и рассматриваю его как объект, тогда как когда-то сам являлся его частью».

…Его мысли неизменно возвращались к огромной фигуре Утренней Звезды на вершине горы Паникус…

Он представил путь, который прошел от Адских Игр до настоящего дня, от того места, где все началось, до этой точки в его нынешнем путешествии…

…Его мысли неизменно возвращались к Утренней Звезде на вершине горы Паникус, его единственному другу…

Почему они подружились? Что у них общего? Ничего, сколько бы он об этом ни думал. Однако Джек чувствовал привязанность к таинственному великану; он не испытывал ничего похожего к другим и знал, что Утренней Звезде по какой-то неизвестной причине также небезразлична его судьба.

…Именно Утренняя Звезда сказал ему, что это путешествие – единственная возможность сделать то, что необходимо…

Потом Джек подумал об условиях, которые господствовали на Темной стороне мира, и понял, что он, Джек, не просто единственный, кто способен проделать такое путешествие, но также и тот, на ком лежит ответственность за сложившееся положение. Однако его мотивировали вовсе не долг или ответственность. Скорее речь шла о самосохранении. Если Темную сторону погубит ледяная Вечная Зима, он погибнет вместе с ней и уже не сможет рассчитывать на воскрешение.

…Его мысли неизменно возвращались к огромной фигуре Утренней Звезды на вершине горы Паникус…

Джек так сильно вздрогнул, что едва не выпустил рога жуткого существа, на котором скакал. Сходство! Сходство…

Но нет, подумал он. Это создание – лишь карлик по сравнению с Утренней Звездой, который возвышается до небес. Эта тварь прячет лицо, в то время как у Утренней Звезды благородные черты. От чудовища жутко воняет, а Утренняя Звезда пахнет чистыми ветрами и дождями, падающими с высоты. Утренняя Звезда мудр и добр, этот же глуп и исполнен злобы. Лишь по чистой случайности оба они рогаты и обладают крыльями. Его скакун подчиняется волшебным заклинаниям, а кто сможет связать магией Утреннюю Звезду?.. «Да, кто? – подумал Джек. – Разве он не связан – только иначе – так же надежно, как я связал это существо? Но только сами боги способны на такое деяние…»

…Он обдумал эту мысль и отбросил ее.

«Не имеет значения, – наконец решил Джек. – Он мой друг. Я могу спросить этого демона, знает ли он Утреннюю Звезду, но его ответ ничего не изменит. Утренняя Звезда – мой друг».

Затем мир вокруг него начал темнеть, и он сильнее сжал рога, испугавшись, что теряет сознание. Но по мере того как они спускались ниже, темнота становилась все глубже, и Джек понял, что они приближаются к границе царства.

Наконец существо, на котором он летел, приземлилось и пропело сладким голосом:

– До этого места я мог донести вас, господин, но не дальше. Черный камень перед вами отмечает границу царства Тьмы. Я не могу ее пересечь.

Джек шагнул за черный камень, и темнота стала абсолютной.

– Хорошо, – сказал Джек, повернувшись назад. – Я освобождаю тебя от службы, но повелеваю: если мы когда-нибудь встретимся, ты не попытаешься причинить мне вред и будешь служить, как сейчас. А теперь можешь уходить. Прочь! Я тебя отпускаю!

И Джек двинулся вперед, удаляясь от царства Тьмы, зная, что близок к