– Кто не торопится в отель, может остаться поужинать в местном ресторанчике креольской кухни, – предложила Мишель. – Он известен тем, что в нем обедал президент Франции Франсуа Миттеран во время своего визита на Сейшелы. Президент, говорят, остался всем очень доволен. Средний счет в ресторане сто-двести сейшельских рупий.

«Если Коломиец или Зоя останется, останемся и мы», – про себя решила я.

Наверное, дурную службу ресторану сослужила названная Мишель цена среднего счета, к которой надо было еще приплюсовать счет за поездку на такси, чтобы вернуться в отель. Большинство туристов развернулись и пошли к автобусу. В рядах решивших поужинать в отеле были Илья Кузьмич и Зоя.

Коломиец нес в руках бумажный пакет, на дне которого тарахтели, ударяясь друг о дружку, сувенирные поделки. Зоя шла налегке, из ее сумочки лишь торчала свернутая в рулончик репродукция, которая была куплена в магазинчике при мастерской Майкла Адамса. К слову, цены на сувенирную продукцию в деревне ремесленников совсем не отличались от рыночных цен. Ни о какой скидке в конце дня не было и речи. Получается, Санька всех обманул.

– Мам, – дернула меня за рукав Аня, – а мы останемся в ресторане?

– Нет, мы возвращаемся в отель.

– А как же креольская кухня?

– А в нашем ресторане, чем, по-вашему, кормят? Той же креольской кухней. К тому же Алина будет волноваться: все вернулись, нас нет. Все что угодно ей может в голову прийти. Едем домой.

Похоже, дети на меня обиделись. Они прошли мимо меня в автобус, не проронив ни слова.

Когда все сидели на своих местах, Мишель обратила наше внимание на еще одно старинное здание, окруженное буйно цветущей растительностью. Здание имело два этажа. Вдоль фасада шла ажурная колоннада, выкрашенная белой краской.

– В настоящее время это здание занимает Креольский институт. Эта гуманитарная организация создана для защиты и поддержки креольской культуры и традиций. Здесь регулярно устраиваются костюмированные балы, концерты, креольские вечера, выставки и литературные мастер-классы на креольском языке. Следующая остановка – отель. – Прежде чем проститься с нами, Мишель пригласила на экскурсию на чайную фабрику и в чайную таверну, которая расположена при этой фабрике. – Будет желание, записывайтесь у вашего куратора Поля или у меня.

Алина встречала нас у входа в отель. Увидев нас, выходящими из автобуса живыми и здоровыми, она вздохнула и призналась:

– Думала с ума сойду, пока вас дождусь.

У меня екнуло сердце – неужели еще что-то случилось?

– Только не говори…

– Да нет, здесь все в порядке. Вы, я гляжу, тоже все прибыли, – она бросила взгляд на удаляющихся Коломийца и Зою. Илья Кузьмич прямиком пошел в отель, а Зоя затормозила у доски объявлений, на которой был вывешен график экскурсий. – Полицейские приезжали в отель, с Полем разговаривали. Оказывается, Иванов не просто так поскользнулся на кафеле. Его ударили по затылку. Это уже потом он со всего маху ударился о край раковины и травмировался о стакан. Что странно, Иванов пришел в себя, но говорить, кто его саданул, не хочет. Просит переправить его ближайшим рейсом на родину.

– Боится кого-то?

– Это первое, что приходит в голову. Но кого и почему он может бояться? Опасается, что признание выйдет ему боком? Стало быть, и он не без греха.

– Нам бы поговорить с Ивановым, – вздохнула я. – Тогда бы мы узнали, и кто ударил его по голове, и за что мог ненавидеть Кудрявцев Бабенко. Чует мое сердце, что эта троица одной ниточкой повязаны.

– Троица? Есть и четвертый, тот, кто Иванова припечатал по черепу, – поправила меня Алина.

– Надо спросить у Поля, в какой больнице лежит Иванов. Впрочем, вряд ли в этом городишке больше двух больниц: для местного населения и приезжих. А то и вовсе одной обходятся.

– Сегодня, наверное, уже поздно, а завтра можно его навестить, – предложила Алина. Взглянув на Аню и Саньку, которые стояли в стороне и с интересом разглядывали, что и кто купил, спросила: – Вы-то как съездили?

– Все очень и очень понравилось: и деревушка, и сад специй, и мастерская художника. Ой! Я же тебе открытку в подарок привезла! – воскликнула я и протянула Алине конверт с одной из авторских работ Майкла Адамса.

Алина равнодушно покрутила в руках открытку – знала бы она, сколько та стоит! – и спрятала ее в сумочку, даже не удосужившись положить ее обратно в конверт.

– Да я не об экскурсии, а о Коломийце и Зое.

Я не стала обижаться на подругу, скорей всего, она по незнанию не оценила открытку.

– Если в двух словах, то Коломиец в прошлом судья.

– Вот оно как, – удивилась Алина.

– Да-да! У него проскочило, что на Коровина многие зуб имели. А знаешь почему?

– Почему?

– Покойный Коровин – прокурор.

– Ух-ты!

– Зоя – учительница, но, думаю, она соврала, чтобы я от нее отстала. Скрытная и неприятная особа. Правильно про нее Нина сказала – сейф, а не девка! К тому же еще хамка! Отшила она меня! Не захотела разговаривать.

– К ней бы ключик подобрать. Узнать, где работает, где живет. Осторожно прощупать соседей, сослуживцев, если таковые имеются. Ну да это можно сделать только после возвращения домой.

– А к Ярцеву ты подобрала ключик? – спросила я.

– К Ярцеву? Пошли, провожу тебя в бунгало, по дороге и поговорим. Саня, а ты отправляйся в наш номер, переоденься и займи нам в ресторане столик. Ты, Аня, можешь составить другу компанию, – заметив, что наши детки прислушиваются к разговору, Алина отправила их вперед. Когда Аня и Саня скрылись за поворотом, она продолжила: – Так вот, когда массажист стал заканчивать сеанс, я подошла, вроде бы поинтересоваться, сколько стоят услуги, и заодно спросить, понравился ли Ярцеву массаж. Процедура стоит недешево. Массажист средненький. Песок попадает на кожу, прилипает к массажному маслу, что не особенно приятно. К тому же у Ярцева аллергия на запахи. Чувствует он здесь себя отвратительно. Час с лишним мне жаловался, устала слушать, а он об одном и том же: жара, повышенная влажность…

– Зачем тогда он сюда приехал? Тем более с аллергией. Тут же все цветет и пахнет?

– Да он и сам не знает, зачем приехал. Вернулся бы, но, сколько тут осталось? Два дня.

– Врет он все! Заплатить кучу денег и не знать, куда едет? С трудом верится.

– То-то и оно, – пробормотала Алина. – А знаешь, что мне в голову пришло после того, как ты сказала, кем работал Коровин?

– Что?

– Ярцев был судим, я тебе об этом уже говорила. То, что его сняли с должности, факт. Сколько дали, врать не буду, не знаю, но допускаю – немало. Теперь дальше, ты сказала, что Коровин работал прокурором…

– Это сказал Коломиец, – уточнила я.