ней на пол. Отшвырнув меня, таким образом, от входной двери, девушка поспешила сначала к лифту, но, увидев, что я уже поднимаюсь на ноги, стала быстро спускаться по лестнице.

Ага! Как же – быстро! На таких-то каблучищах!

«Эх, хорошо, что я сразу же после дефиле по Академии переобулась в кроссовки и из них уже не вылезала! – мелькнула у меня мысль, пока я выскакивала вслед за Виталией на лестницу. – А то бежали бы мы сейчас как две дуры на высоких каблуках, и мало того, что грохотали ими на весь подъезд, а то еще и навернулись бы обе. А так…»

Не успела я додумать, как услышала грохот падения. Это Виталия, по всей видимости, споткнувшись обо что-то, полетела вниз.

«Блин, хоть бы шею себе не свернула!» – подумала я.

Но когда я до нее добежала, девушка сидела на нижней ступеньке пролета и ревела, даже не пытаясь встать на ноги. В нескольких шагах от нее лежал мобильник, а вернее, новенький смартфон. По всей видимости, она его уронила, когда падала.

Я взяла его и быстренько сунула к себе в карман.

– Ты цела? – испуганно и даже участливо спросила я девушку.

– Чертов кошак! – рыдала Виталия. – Я из-за него лодыжку сломала!

Сапожок с одной ноги девушки слетел, и было видно, что ее лодыжка опухает просто на глазах. Я огляделась вокруг и увидела серого, как асфальтовое покрытие, лохматого и грязного кота. Тот, по всей видимости, мирно спал на одной из лесенок, а Виталия напугала его грохотом своих каблуков, вот он и метнулся ей под ноги, удирая от опасности. Теперь же он мирно сидел неподалеку и с любопытством смотрел на нас.

– Это тебе еще повезло, – снисходительно прокомментировала я ситуацию. – Было бы хуже, если бы кот был черный.

Виталия-Галина зыркнула на меня обиженно-злобным взглядом, попыталась встать, но вскрикнула от боли и снова плюхнулась на лестницу, а потом снова взвыла еще и от обиды.

– Давай помогу, – спокойно протянула я ей руку.

Девушка немного подумала, но потом все же приняла мою помощь. Мы вместе доковыляли до лифта, а потом добрались до нужного нам этажа и до открытой квартиры интеллигентного мальчика Жени.

Усадив Виталию, которая теперь даже и не пыталась никуда убежать, а только тихо постанывала, в кресло в гостиной, я вышла в подъезд и затащила одиноко стоявший у лифта чемодан в квартиру. Потом закрыла за собой входные двери и посмотрела на часы. Было уже половина пятого.

«Времени у меня не так уж и много», – подумала я и вошла в комнату.

Виталия зареванная, но уже немного успокоившаяся сидела и рассматривала свою ногу. Я присела на корточки и тоже принялась рассматривать ее лодыжку.

– М-да, дела у тебя не очень хороши, – констатировала я факт. – Нога порядочно опухла и, по идее, нужно бы вызвать «Скорую». Но вот беда… – Я хотела продолжить речь, но вдруг в кармане заиграла мелодия, в которой я узнала песенку «Зеленоглазое такси».

Ага, по всей видимости, Виталии кто-то все же дозвонился. Я отошла от девицы чуть подальше – на случай, если она вдруг вздумает кинуться на меня отнимать свой смартфон, и, вынув его из кармана, нажала на «ответить».

Немного послушав сообщение оператора, что такси под номером таким-то ждет меня у подъезда, я торопливо ответила:

– Девушка, я прошу прощения, но я отменяю заказ. Обстоятельства поменялись, и я никуда не еду. Да. Спасибо большое!

Я отключилась, положила мобильник на небольшой столик вне предела досягаемости все еще сердитой Виталии и, посмотрев на девушку осуждающе, покачала головой.

– Как некрасиво по отношению к Жене ты хотела поступить! Он тебя любит, приютил, обогрел. А ты? В благодарность решила его обобрать и смыться в неизвестном направлении? Хорошо, что я вовремя тебя нашла.

– А ты вообще кто такая? – прошипела не то от боли в лодыжке, не то от переполнявшей ее ненависти Виталия. – Чё тебе от меня надо? Нашла, говоришь? Ты чё, из полиции, что ли?

– А что, полиция тебя уже ищет? – делано-оживленно поинтересовалась я. – Ты еще кого-то успела обчистить, – обвела я рукой комнату, – кроме Жени и Вишневского?

Галина-Виталия вздрогнула, когда я произнесла фамилию Алика, но сразу же взяла себя в руки и с вызовом спросила:

– Какого еще Вишневского? Не знаю я никакого Вишневского.

От такого наглого заявления у меня даже глаза на лоб полезли.

– Ты, Галина, – решила я пойти ва-банк и выложить ей все сразу, – мне тут зубы не заговаривай. Я за тобой уже сутки гоняюсь и все, ну или почти все про тебя узнала. – Я достала из кармана сложенные вчетверо наброски Вишневского, развернула и показала ей. – Узнаешь себя? Это, – я показала на коротко подстриженную девушку на рисунке, – Галина, домработница и ангельское создание. А это, – я ткнула девице под нос второй набросок, где она была изображена с длинными волосами, – Виталия – натурщица и аферистка, которая участвовала в краже картины у художника Вишневского.

И я подробно рассказала все, что мне было известно и о соблазнении художника, и о похищении картины.

Все время, пока я говорила, Виталия сидела, угрюмо уставившись на свою ногу и время от времени морщась от боли.

– Мне нужно «Скорую помощь» вызвать, – глухо сказала она и посмотрела на меня. – А ту лапшу, которую ты тут мне на уши вешаешь, всю еще доказать нужно.

– Прямо-таки и всю? – спросила я ехидно и явно игнорируя ее просьбу о вызове «Скорой помощи».

– Ну, – немного пораздумав, уточнила Виталия-Галина, – хотя бы то, что я была в квартире этого Вишневского и украла у него картину.

Я молча открыла сумочку, которая так и болталась у меня все это беспокойное время погони через плечо, и достала оттуда салфеточку с заветной уликой – золотым ромбиком от браслетика. Сам же браслетик я приметила у Виталии на руке еще в тот момент, когда «помогала» вытащить ей чемоданчик. Судя по всему, браслет был девушке великоват, и она закрепила его на руке таким образом, что несколько звеньев оказались свободно свисающими. Вот одно из таких свободных звеньев, по всей видимости,