Вода рядом с кораблем забурлила, и из глубины на них уставился чей-то глаз, размером с туловище человека. Из воды поднялись почти на высоту мачты “Стойкого” два щупальца, потом показался клюв и оглушительно щелкнул.

— Там есть и другие, — сообщил Дафлемер. — Я научился вызывать их, а они считают меня… возможно, другом. Или кем-то, кто очень хорошо их кормит время от времени. Должен предупредить вас: убийство запрещено на острове Флибустьеров, если только оно не происходит в результате честной дуэли. Кстати, честность дуэли определяется Собратьями. Нарушители закона предстают перед судом и, если признаются виновными, отправляются на корм моим маленьким друзьям. Другими преступлениями являются изнасилование, нападение на хуже вооруженного противника и воровство. Наказание — такое же, как за убийство. Дайте сигнал своим кораблям, все они смогут пришвартоваться к тросу, натянутому между буями, которые вы видите. Лагуна слишком глубокая, чтобы в ней можно было встать на якорь. Я повторяю еще раз: добро пожаловать, братья корсары.

Гарет взглянул на Тома Техиди и Кнола Н'б'ри и понял, как глубоко взволновали всех эти слова, вернувшие их в далекое детство.

Они действительно стали корсарами.

— Я предлагаю следующее, — сказал Гарет своей команде, собравшейся на палубе бывшего корабля работорговцев. — Мы оставим себе“Стойкий”, “Мститель” и “Добрую надежду”для будущих набегов. Мы также сохраним право собственности на два других корабля, может, больше, чтобы доставить груз, который не сможем продать, в нейтральный порт, где он будет ждать нашего возвращения домой. Мужчин, женщин и детей из Каши добровольцы высадят на берег как можно ближе к их родным землям.

— Мне такое предложение совсем не нравится, — сказал один из пожилых матросов. — Это же коричневое золото… я сам слышал, как волшебник говорил, что их можно выгодно продать прямо здесь.

— Я думал об этом, — сказал Гарет, — думал я и о договоре, который вы все подписали. — Он особо подчеркнул последние слова. — Я не потерплю недовольства, поэтому предлагаю разделить одну мою долю между теми, кто считает себя обделенным, в качестве компенсации за рабов. Это мое окончательное предложение. Если кто-нибудь не согласен, можем провести голосование.

Гарет знал, что большинство поддержит его, и любой матрос, предложивший провести голосование, скорее всего, оказался бы исключен из договора и был бы вынужден оставить компанию.

— Теперь что касается захваченного нами груза, — продолжил он, подождав, чтобы желающие могли высказать свое мнение. — Мы можем поступить так. Каждый матрос получает свою долю товаром и распоряжается ею по своему усмотрению, например продает на берегу по самой выгодной цене. Вы можете также разрешить мне распорядиться грузом — либо обменять его на необходимые для дальнейших путешествий товары или на товары, которые могут быть выгодно проданы по нашему возвращению на Сарос, либо отправить его в нейтральный порт. Часть груза будет обменяна здесь или продана за серебро или золото. Могу с полной уверенностью сказать, что здесь мы получим значительно более низкую цену, чем могли бы получить в Тикао. Любой член команды, желающий получить свою долю проданного здесь груза серебром или золотом, может получить ее либо оставить долю в компании, целиком или частично.

— Я предпочитаю передать свою долю вам, —сказал один из матросов, — оставлю себе денег, только чтобы наесться до отвала, напиться и купить пару женщин. Одну положить в головах, а другую — в ногах.

Некоторые матросы одобрительно расхохотались, другие покачали головами.

— А я предпочитаю все получить здесь, — произнес седой моряк. — Не уверен, что мы вернемся домой. Скорее всего, наши кости будут белеть на глубине сорока саженей и мы никогда не увидим снова зеленые моря.

Воцарилось неловкое молчание, многим матросам нечего было возразить старому морскому волку.

Пираты Гарета, сойдя на берег, поспешили поскорее напиться, в чем им немало помогли присоединившиеся местные жители и находившиеся на острове корсары.

Остров представлял собой яркое воплощение анархии. Кто-то строил здесь добротные дома из местного камня, с трудом поддающегося обработке; рядом с домами стояли на песке хижины из прибитых к берегу обломков и с пальмовыми крышами. Здесь даже была рыночная площадь, от которой, правда, не отходило никаких дорог.

Домов было не много — пираты не оставались на берегу так надолго, чтобы их построить, и, как подозревал Гарет, не надеялись на то, что проживут достаточно, чтобы такие хлопоты были оправданы.

Коммерческие предприятия были в основном представлены лавками, тавернами, постоялыми дворами, борделями и ремесленными мастерскими, в которых работали кашианцы, которые предпочли возвращению домой жизнь на острове.

Впрочем, первые впечатления Гарета были несколько беспорядочными, потому что местные жители решили устроить пир в честь победы его пиратов над линиятами.

Были зарезаны, нашпигованы приправами и нанизаны на огромные вертела свиньи, которым предстояло медленно готовиться над углями в собственном соку. Пойманные и ощипанные курицы оказались в огромных котлах вместе со свежими овощами и жгучим перцем. Были приготовлены салаты из экзотических фруктов и побегов бамбука, приправленные острыми соусами.

Вниманию гостей предлагалось великое множество местных напитков, еще большее количество напитков из северных портов и несколько захваченных у линиятов. Наибольшим успехом пользовался местный напиток, имевший название “Удар топором”, которое прекрасно описывало его воздействие на человека.

На столе, по очевидным причинам, не было соленой говядины и рыбы.

— Лично я не отказался бы от свежей говядины, — сказал кок, вызвавшийся покрутить вертел со свиньей. — Но на островах коров не разводят. Если бы среди нас оказались люди, которые захотели бы поработать на земле, мы могли бы расчистить один из островов и выпасать на нем быков.

Гарет взял полную деревянную тарелку с мясом и смесью фруктов и устроился на пустом бочонке из-под бренди. Опускались сумерки, но праздник был в самом разгаре.

Загорелый мускулистый карлик жонглировал полудюжиной бутылок, иногда останавливаясь, чтобы сделать глоток из одной из них.

Три женщины, взявшись за руки, танцевали вокруг лежавшего на спине и громко храпевшего матроса.

Лабала что-то пел на незнакомом языке под аккомпанемент темнокожих туземцев, игравших на инструментах, которых Гарет никогда не видел, мелодии, которые он никогда не слышал.

Том Техиди и Кнол Н'б'ри оживленно спорили о способах ловли морской форели, изображая на песке суда бутылками, а сети — веточками.

Фролн, выглядевший вполне трезвым, зажав в зубах золотые монеты, удалился в хижину с двумя женщинами.

Боцман Номиос и Дафлемер играли в какую-то настольную игру, используя вместо фишек маленькие стаканчики с бренди. Причем выигравший или проигравший, Гарет так и не понял, должен был выпивать стаканчик. Через некоторое время Номиос свалился на доску и тихо захрапел. Дафлемер поднялся на ноги, попытался сплясать джигу победителя, свалился на песок и замер.