А герцогу в конце концов нужна герцогиня.

Со временем у него выработался план. Макс продолжит ухаживать за ней, а когда наступит весна, он сделает ей официальное предложение. Макс надеялся, что ему удастся убедить ее семью и ей разрешат приехать в Лондон, пока весной он будет заседать в палате лордов. Макс будет вести себя прилично. Боже сохрани навлечь скандал на свою будущую жену.

Он человек терпеливый и будет ухаживать за ней, как положено. Макс признался самому себе, что он будет наслаждаться весной и летом, демонстрируя красоту, грацию и доброту Оливии всему Лондону.

Когда наступит лето, он повезет ее в какое-нибудь красивое место — какое, он пока не нашел, — и они будут с ней гулять. Макс представил себе, что их окружает прозрачный аромат летних цветов, а воздух вибрирует от тихого жужжания насекомых.

И вот там Макс встанет на одно колено и попросит ее стать его женой. Он часто представлял себе этот момент — возможно, даже слишком часто. Но мысли об Оливии, об Оливии как своей жене, стали единственно приятными в его новой полубезумной деловой жизни.

Вздохнув, Макс отложил перо. Приложив кончики пальцев к вискам, чтобы как-то унять боль, он взглянул на старые каминные часы дяди, теперь принадлежащие ему. Оказалось, что было уже довольно поздно, и он вспомнил, что давно ничего не ел. Когда дворецкий спросил его об обеде, Макс просто отослал его.

Но теперь желудок напоминал ему громко о том, что Макс зря отказался от обеда.

К счастью, лондонский особняк семнадцатого века, унаследованный Максом от дяди, находился совсем недалеко от клуба, к которому он принадлежал. Мысль о еде выгнала Макса на улицу в холодную январскую погоду.

Он быстро миновал заснеженную улицу и спустя несколько минут был в клубе. Отдав портье шляпу, перчатки и плащ, Макс быстро поднялся наверх в столовую, чтобы поужинать. Утолив голод, он направился в гостиную.

Налив себе бокал портвейна, Макс сел в мягкое кресло у камина.

— Ваша светлость, — услышал он чей-то невнятный голос.

Подняв глаза, Макс увидел того, кого меньше всего хотел видеть, — маркиза Фенвика.

Макс коротко кивнул:

— Фенвик.

Фенвик сел напротив и вздохнул. Макс пригляделся к нему и отметил, что тот был бледен и напряжен.

— Увы, — с горечью в голосе произнес Фенвик, — ты победил.

— Победил?

— Да, и притом вдвойне.

Макс понятия не имел, о чем говорил Фенвик. Он допил портвейн, поставил бокал на столик рядом и приготовился встать. Но следующие слова Фенвика заставили его застыть на месте.

— Ты не только получил титул герцога раньше меня, но тебе удалось затащить в постель Оливию Донован.

Макс стиснул челюсти. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, но он скрестил ноги, чтобы не вскочить и не придушить Фенвика. Вместо этого Макс сдержанно спросил:

— Как это пришло тебе в голову?

— Об этом писали все газеты. Старый герцог Уэйкфилд умер…

— Нет, не это, — отрезал Макс. — Ты прекрасно знаешь, что я не об этом.

Макс огляделся. Черт возьми, кругом были джентльмены и лакеи, притворявшиеся, будто заняты своими делами и не слышали ни слова, но это было не так. «Будь я проклят, — подумал Макс, — если имя Оливии Донован будет у всех на устах».

Фенвик хихикнул. Но как-то невесело.

— Конечно, знаю. Ты помнишь, ведь мы с тобой заключили пари, не так ли?

Макс заскрежетал зубами. С тех пор так много всего произошло, многое изменилось, и он совершенно забыл об этом дурацком пари.

— Но я не мог положиться лишь на слово моего оппонента, не так ли? — Фенвик пожал плечами. — Я кое-кого нанял, чтобы последить за тобой.

— В доме у Стрэтфорда? — Кулаки Макса сжимались и разжимались.

— Так точно. Теперь ты видишь, какой я честный человек. А с нашей мисс Донован ты пошел даже дальше, чем говорил. Ты ее соблазнил. И это было далеко не единожды.

Макса трясло от бешенства, никогда в жизни он не был так зол. Перед глазами поплыли красные пятна. Думать о том, что кто-то за ними следил, что кто-то вторгался в их отношения с Оливией, оскверняя то, что было между ними…

Он убьет Фенвика.

Макс вскочил с кресла, схватил его за галстук и ударил кулаком прямо в лицо. Голова Фенвика мотнулась назад, а Макс приготовился для второго удара.

— Ублюдок! — прорычал он.

Макс размахнулся, но кто-то схватил его за руку, однако Макса это не остановило. Он не был левшой, но давно научился пользоваться левой рукой как оружием. Макс развернулся, чтобы нанести хук левой, но перед тем, как его кулак достиг лица Фенвика, кто-то схватил его и за левую руку. Люди вокруг что-то кричали, но ему было все равно. Макс попытался вырваться, но безуспешно.

— Черт побери! — орал он, отбиваясь. — Отпустите меня!

— Успокойтесь!

Макс узнал голос. Это был капитан Лэнгли, гостивший вместе с ним в доме Стрэтфордов. Лэнгли приехал на зиму в Лондон, чтобы заняться делами своей судоходной компании.

Лэнгли будет его союзником, ведь он знаком с Оливией. Знает, какая она прелестная. Макс был уверен, что он встанет на ее защиту.

Рядом с Фенвиком появились два человека, по-видимому, его друзья. Они всеми силами старались показать всю серьезность их намерений, тем самым напугать Макса. Фенвик закрывал ладонью лицо, из носа текла тонкая струйка крови.

— Ты заплатишь за свои слова, — пригрозил ему Макс. — Никто не смеет так о ней говорить. Никто.

— Не понимаю, чем вызвана такая ничем не оправданная реакция, — злобно бросил Фенвик. — Вы выиграли титул, ваша светлость. Вы выиграли женщину.

— Мне наплевать на это пари.

— Их два. Разве ты не помнишь пари нашей юности, когда я уверял, что получу титул раньше тебя?

— Плевать я хотел на любое пари, которое я когда-либо заключал с тобой, — взревел Макс.

— Твой дядя умер, и ты много раз поимел в постели золовку твоего гостеприимного хозяина…

Макс попытался вырваться, чтобы снова напасть на Фенвика, заставить его заткнуться раз и навсегда, но его держало множество рук.

— Хватит, — проворчал Лэнгли, покраснев от гнева.

— Я должен был гулять по Лондону в одной рубашке целый день. Если ты помнишь, таковы были условия нашего первого пари много лет назад. А за второе я должен тебе тысячу гиней. — Фенвик переводил взгляд своих бесцветных глаз с Макса на Лэнгли и обратно.

— Мне наплевать на эту тысячу гиней, — взорвался Макс. И уж тем более ему было наплевать на то, в каком виде Фенвик собирался гулять по Лондону.

— Конечно, тебе наплевать, герцог, — издевательским тоном произнес Фенвик. — Теперь, когда ты стал герцогом Уэйкфилдом, это жалкие гроши. Но ты желаешь получить обе награды. Завтра мне придется гулять по Лондону в одной рубашке, хотя, смею заметить, к вечеру я превращусь в сосульку. А тысячу ты получишь… — он запнулся и оглядел собравшуюся вокруг него толпу, — очень скоро.