аренду гараж сдал под книжный склад. Значит у нас будет много заказов, Борь. Угадала?

«Язык походу как помело у этого соседа, ещё договор не подписан, а треплется уже», — приметил Борис Дмитриевич. — «Надо с этим товарищем осторожнее быть».

— А если умник какой таких листков себе настрогает? Как мы потом с тобой разбираться будем от какой жопы яйца растут? Подделать много ума не надо.

— Борь, фу так некрасиво выражаться, тебе не идёт… — Ленка показала Борису Дмитриевичу обратную сторону своего пронумерованного листка, где была поставлена ее подпись — Ну так я для чего роспись свою на обратной стороне поставила, ну ты даёшь! Я что по твоему совсем круглая идиотка? Подпись мою никто не подделает, я сразу узнаю.

«Это тебе так кажется, дорогуша, что не подделают», — про себя усмехнулся Борис Дмитриевич, припоминая сколько раз на своём веку встречал липовые подписи, да и сам таким грешил.

Но вслух Сивый сказал другое, решил бывшую однокурсницу немного подколоть.

— Фу так выражаться, Ленка, тебе это не идёт…

— Вообще то это литературное слово! Роман «Идиот» тебе ни о чем не говорит? — возразила она.

Оба тут же заржали.

По итогу идея Ленки пришлась по вкусу и дальше они раскладывали книги последовательно по позициям из списка, согласно ранее присвоенным порядковым номерам. Сивый укладывал книги рядами по двадцать штучек в каждый, сверху клал листок с номером. Действительно, практично и удобно получается. Можно было и самому догадаться, ничего ведь сложного нет. Когда оборот у саммари вырастет, на что он безусловно делал ставку после звонка в типографию, потребуется счёт. И Ленка со своими правильно заточенными мозгами с этим наверняка справится.

«Складом будет заведовать».

Когда управились с раскладкой, бывшая однокурсница показала Борису Дмитриевичу ещё одну табличку — новую, куда следовало записывать будущие предзаказы. Ну и подтвердила мысли Сивого о том, что проблем со счетом не будет никаких.

— Чтобы я без тебя делал, — в очередной раз похвалил девчонку Сивый, что той только нравилось.

— Что что, голову бы себе все время ломал.

Ну а следом Боря решил поинтересоваться о литературном кружке, мысли о котором не покидали его с момента разговора с Бондарихой. Семейка наверняка бывала на подобных мероприятиях и не раз.

— Слушай, а ты ходишь в кружок? Куда Бондарь ходит в смысле. Литературный.

Ленка вылупилась на Бориса Дмитриевича изумлённо и глазками захлопала быстро.

— Тю, сколько раз вместе на кружок ходили и ты такое спрашиваешь. Ты что забыл?

Для того чтобы что-то забыть — это надо знать, а Сивый был совершенно без понятия где шлялось это новое тельце Зяблика до попадания. Однако расстраивать Ленку Борис Дмитриевич не собирался ни в коем случаю.

— Забыть не забыл, конечно, уж встречи с тобой я хорошо помню, — он улыбнулся, чтобы бывшая однокурсница расслабилась и попытался выкрутиться. — Просто никак не смекну, чем мы сегодня там будем заниматься? На этом кружке.

— Точно у тебя что-то с памятью, Борь! Ты же сам на прошлой встрече предлагал заняться анализом стихов позднего Блока!

Ленка показала тот самый томик со стихами, читая который заснула прямо на лавочке.

— Имя Пушкинского Дома

В Академии наук!

Звук понятный и знакомый,

Не пустой для сердца звук!

Зачитала с выражением отрывок из стихотворения наизусть.

— Последний стих Александра Александровича, написанный уже во время его тяжёлой болезни. Я его выбрала. Остальные что взяли не знаю, самой интересно.

— Ну предлагал Блока… да, — согласился Сивый. — Просто к своему стыду не подготовился как-то к будущей встрече. А что если у нас будет с тобой один стих на двоих? Может расскажешь перед началом кружка о своих соображениях по тексту?

— Конечно расскажу, — незамедлительно согласилась Семейка. — Сразу после наших дел пообщаемся, да? А куда мы потом пойдём?

Боря было хотел предложить заглянуть в «Волну», но почти сразу передумал. Дорого там, чтобы вот так Ленку водить. Обойдётся, незачем ее без повода баловать. Так чисто, по парку погулять, мороженое поесть из киоска — самое то. Ну и свои мысли на этот счёт Сивый бывшей однокурснице озвучил.

— Круто! — тут же согласилась Семейка. — Мороженко так сразу захотелось. Я согласна, пойдём. Хотя конечно странно, что у нас один стих на двоих будет…

— А много народу там?

— В парке? — все мысли Семейки уже там были.

— Ну в смысле на Блока придёт, я про литературный кружок? — уточнил Борис Дмитриевич. — Как думаешь?

— Ну человек пять, как обычно. Или ты думаешь как звездой стал все девки за тобой таскаться станут? — Ленка упёрла руки в боки и строго посмотрела на своего собеседника.

— Ничего я не думаю, просто инте…

— А с кем пойдёшь? — перебила Ленка.

— Я с Бондарихой договаривался днём, наверное зайду за ней и вместе уже придём.

— С Машкой что ли? Хочешь опять получить от ее ухажера, Шулько? — с обидой спросила бывшая однокурсница, которая видимо полагала, что Сивый стихом интересуется не просто так.

Борис Дмитриевич выдохнул тяжело. Понятно, ревнует малолетка, с такими темпами гляди и Машке волосы повыдирает, да глаза расцарапает на литературном кружке, а это не годиться никуда. Успокоить бы Семейку по хорошему, мудро себя повести и от Машки Бондарь прямо сейчас откреститься. Сказать к примеру, что кроме Ленки Сивому никто не нужен, и он с ней вместе время проведёт, может до самого кружка даже. Ну а потом что там надо — за партой посидеть? Посидит значит, вообще без проблем. Однако больно обидные слова Ленка про него говорит. Зяблик его сломает?

«Да сам обломается скорее твой Зяблик», — зло подумал Борис Дмитриевич.

Семейка его что за пацана держит, он что пуганый? Зяблика бояться!

«Ты и есть пацан, Борь», — ответил Сивый сам себе на поставленный вопрос.

Увы, у молодого тела существовали нюансы в виде чрезмерной горячности и регулярных гормональных всплесков, поэтому вместо важных успокоительных слов, Сивый прямо Ленке заявил:

— Я если захочу чего с Бондарихой замутить, то у этого Зяблика последним буду спрашивать. Тоже мне нашла героя.

— Ясно… видимо у тебя есть такое желание? Что-то с ней захотеть?

Ленка явно обиделась, ожидала услышать другое. Но Сивый тоже не купюра рублевая, чтобы нравится всем. Ну сказал и сказал, переживет — впереди у Семейки ещё много нервов предстоит. И если она действительно хочет в рост идти, то надо учиться не пропускать через себя эмоции. Личное от рабочего отделять, ну и все в таком духе.

У проходной уже толпился народ, ждали люди когда наступит время выхода